Пирамиды в джунглях. Как я копал города майя

53 Более продвинутое блюдо из меннонитского кафе напротив лагеря

Говорили поварихи между собой на – я думаю – нижненемецком диалекте, хотя мой тамошний приятель немец этого не подтвердил. Но википедия врать не может! Кормили они неплохо и до отвала. Всегда была добавка. Кухня была смешанно карибско-немецкая. Близко к кубинской. Бобы и рис во всем. Идеально – чтобы бобы, рис и картошка были в одной тарелке. Такое блюдо в Латинской Америке, от Кубы до Перу, идет на ура. С утра народ, конечно, стремился нахватать булочек и фруктов для обеда в поле.

Отстояв очередь к окошку и получив от строгой мамаши или ее дочек порцию еды (давали добавку), народ расползался есть по длинным коммунальным столам, как модно теперь ставить в кофейнях, примерно на десять человек. Натурально, образовывались, как водится, столовые компании. Большое начальство сидело отдельно, и к нему простой народ не подсаживался, ну, разве места другого не нашлось (начальство, впрочем, никогда не чуралось простого народа и всегда было велкам). Группа молодых «правильных» археологинь, в шорт-шортсах и леггинсах, сидела, как правило отдельно. Начальники групп – аспиранты-лейтенанты – тоже сидели друг с другом и проверенными кадрами. В общем, кафе-трайбы, как в американских хайскулах. Как правило, у таких компаний есть «ядра», ключевые личности, вокруг которых они и образуются.

Кош прибился к компании, сложившейся вокруг молодого немецкого аспиранта (почти пиэчди) – программиста Слутца, лет 30—35. Слутц был колоритной (в шейном платочке!) европейской штучкой, и при этом весьма образованной. «Знал про Гердерлина (ТМ).»[28 - Это такое внутреннее выражение. Как-то Тигр познакомился в Германии с одним чуваком, и Тигр ему говорит – «а вот в этом городишке жил Гердерлин». Чувак был потрясен. «О, так вы знаете, кто такой был Гердерлин?!» Видимо, ему приходилось там общаться с совсем другим кругом людей. Вот так это стало внутренним определением «культурного человека» между Тигром и Кошем. «Он знает Гердерлина!». Так вот, Слутц – знал.] Написал диссер по облачным компьютерам. Собственно, он и был основным кошевым корешом в лагере. Работали мы в разных группах, но зато все остальное время проводили практически вместе.

К Слутцу же прибилась и загадочная красотка Ханна. Она вроде делала мастера по антропологии, но, вообще-то, непонятно как очутилась именно тут. У нее образовался зазор в жизни, как понял Кош, между университетом и принудительной ссылкой на аризонское ранчо к отцу, и она ринулась в Блю-Крик. Кошу они казались идеальной парой, но у Слутца была в Германии герлфренда. Была еще одна молодая красотка, квебечка Сара (она даже воткнула возле своей будки квебекский лиластый флаг). Чем она занималась по жизни, уже не помню. Но уж у нее-то был бойфренд, с которым она по-французски скандалила по телефону каждый вечер в кафе. Профессор Джим, всю жизнь проживший в Канаде, до сих пор преподававший. Ему было порядка 70 лет, он пережил рак. Джим был худой жилистый американец, и работал в джунглях наравне со всеми без поблажек. Уплатив за это денежки (а мог бы и на Ривьере Майя отдыхать). Дама лет 60, Нэнси, секретарша в зубном офисе в Сан-Франциско, такой профессиональный археологический волонтер. Побывала во многих интересных местах. Была еще примерно такая же по параметрам дама, но с другого побережья, веселая манхеттенская еврейка Марша, финансовый брокер с Уолл-стрита. Был настоящий рыжий и пухлый, но обаятельный, англичанин Патрик, увалень лет 30. Тоже был иншурансным брокером в Лондон Сити (жизнь удалась, куда уж дальше-то!), но вот решил податься в аспирантуру по антропологии майя. Чуть не в Оксфорд. И его взяли. Была профессиональная археологиня, из Бруклина, венесуэльского происхождения, по имени Теган, тоже лет 30 – толстая, но веселая лесбиянка-феминистка-хипстер, вся в тату и полосатой шевелюрой. Она была бутч[29 - Кобёл], курящая и с небритыми подмышками, которые демонстрировала напоказ, как полагается, нося мужскую майку, называемую в Америке «вайф-битер»[30 - Это значит, не футболку, а наши простецкие майки. В семидесятые годы американцы их уже не носили, а носили футболки. А майки носили иммигранты из Мексики и прочих латинских стран. По культурной задержке, ну и климат другой там. Стереотипно, эти мачо били жен (американцы уже не били жен.) В 90-е эти майки, по ассоциации с мачо, стали носить представители разных меньшинств. Так что, теперь, если увидишь в городе такую майку, не надо делать однозначных выводов.]. По жизни она работала по контрактам в аварийной археологии[31 - В советское время у программистов было две опции – идти «в науку» или «в ящик» (откинем тех, кто шел в госорганы или на производство). Так и в археологии, оказалось, есть две большие группы – академики и контрактники-аварийщики, работающие по заказу строителей. Тоже отношения непростые.], и что делала тут, неясно. Вроде она наукой не интересовалась, а учиться ей тут было нечему. Она сама могла кого хошь поучить копать. Ее нынешняя бруклинская герлфрендша была русских кровей, так Теган себе наколола каких-то русалок с русскими словами[32 - Теган в середине смены как-то подружилась с Ханной и они всюду ходили вместе, как мы с Слутцем. Что уж там между ними было, неясно. Было как-то раз, Кош оказался за завтраком один за целиком женским столом, Слутц задержался, стол был как раз перпендикулярен окну, выходившему на дорожку от будок. Женщины болтали, и вдруг как по команде замолчали, развернувшись к окну. Кош глянул – по дорожке прямо в столовую шествовала шерочка с машерочкой – Теган с Ханной, чуть не за ручку, и при этом у них были какие-то такие просветленные счастливые лица… У женщин прямо отвисли челюсти, они переглянулись и если бы не Кош, они бы явно что нить друг другу сказали бы… но так, не сказали. В общем, кто знает, что там было, между ними, девушками. Но осталось в Блю Крике, в любом случае.]. Теган фонтанировала позитивной энергией и всех заводила. Был мальчик лет 19 сразу после хай скул («трудновоспитуемый», звал его Кош по старой памяти стройотрядов, куда «комнаты милиции» направляли время от времени своих клиентов на перевоспитание трудовым коллективом), Камерон, непонятно как сюда попавший – кажется, он решил перед университетом попробовать, что такое археология (папа пробашлял на такое, респект).

Это и была «наша банда», объединяющим стержнем которой был, несомненно, Слутц. Примерно десять человек, ну, и время от времени, еще кто-то подъезжал, так что мы занимали целый стол.

Проснувшись и придя в себя, мы пожирали завтрак, досиживая в столовой почти до начала восьмого, и быстро разбегались по будкам – переодеваться. Ехать на работу надо было в 7:30. Но это – обычно. А тогда, в день после приезда, в понедельник, на работу поехали «старички» остававшиеся с предыдущего сессии, а нас, «новичков», собрали на палапе и провели курс молодого бойца – рассказали про распорядок, про бумагу в туалетах, и прочее. Ну, как американцы обычно это делают (и практически никогда не делали русские в советские времена, да и щас сомневаюсь – покажут тебе, типа, твой стол, а дальше – «все сама, сама…»). Потом был проведен тур по лагерю. Нам объяснили правила пользования столовой, стиралкой, душем, познакомили с местной посудомойкой Альбертой (она была майя, в отличие от немки поварихи).

Кстати, про индейцев[33 - Дисклеймер. Дальше Кош излагает совершенно не научную концепцию, сложившуюся в результате различных разговоров на палапе. За научными сведениями следует обращаться к научным книжкам, указанными в ссылке выше.]. Они тут, разумеется, в основном майя[34 - Этноним «майя» примерно соответствует «славяне» – там еще много внутри племен с разными языками.]. В историческое время поначалу население Белиза было англичане и негры. В отличие от Карибов, похоже, они не очень даже и смешивались. В 19 веке, когда на севере, в Мексике, началась так называемая «война каст» (по сути, восстание майя против белых), и мексиканцы начали стрелять индейцев, в Белиз хлынула большая волна беженцев майя с Юкатана. Они заселили северные районы Белиза. Заселили, так сказать, снова, потому что когда-то Белиз и Гватемала, но особенно Белиз, были центром мира майя. Не империи, империи у них никогда не было, но «мира». Именно в классический период примерно в этом районе были построены все крупнейшие города и пирамиды. А потом все рухнуло, и народ покинул эти места, переместившись на север.

Проблема этногенеза майя не слишком разработана, но по одной из теорий, они зародились на юге Сальвадора (и по одной из теорий), и там благополучно жили. Потом взорвался какой-то вулкан и похоронил их цивилизацию под собой (оставив, кстати, развалины не хуже Помпей)[35 - Имеется в виду, конечно, более позднее извержение, погребшее Хойю-де-Серен. Однако мысль примерно такая. Википедия: Хойя-де-Серен (исп. Joya de Cerеn, название дано по находящейся рядом деревне) – археологический объект в Сальвадоре. Хойя-де-Серен называют Помпеями Америки. В результате извержения вулкана Лома-Кальдера около 600 н. э. сельское поселение майя было погребено под слоем пепла. Объект был открыт в 1976 Пайтоном Шитсом (Payton Sheets), профессором из Колорадского университета (англ. University of Colorado at Boulder). С тех пор было раскопано около 70 строений. В отличие от итальянского погребённого города, жители деревни, видимо, спаслись – во время раскопок останков погибших не найдено. Но найдена хозяйственная утварь, посуда, даже недоеденная пища. Объект представляет большую научную и культурную ценность, потому что демонстрирует жизнь обычных людей майя тех времён.]. Так или иначе, майя двинулись с тихоокеанского побережья на северо-запад, через то, что сейчас Гватемала и Гондурас, ассимилируя или уничтожая местные племена, и строя города, потом бросая их и двигаясь дальше на север.

Местные племена! Про них почти всегда незаслуженно забывают, изображая Белиз «оплотом майя». Поэтому Кош и оговорился, что индейцы были в основном майя, а не все майя. Это миф масс-медиа – что все это было «царство майя». Майя на значительном протяжении нынешней территории сами были «понаехавшими». Завоевателями. Про настоящих местных аборигенов и их права до настоящего времени никто как-то и не задумывался. Теперь только начали копать, а что же местное-то население? Оно, кстати, тоже сохранилось, с языками и прочим, просто блекло на фоне майя. Там еще тот этнический компот. То есть, ситуация примерно, как в Индии, где англичане оприходовали индусов, которые сами ранее оприходовали всякие дравидийские народы. Это не оправдывает англичан, но и райской утопии тут, конечно, не было.

История майя полна завоеваний одними племенами других, разрушением городов и даже уничтожением населения. В X – XII веках на Юкатане они были под игом тольтеков. Так что сам факт завоевания их испанцами, вероятно, вначале не показался чем-то из ряда вон выходящим. Никто тогда, наверно, не мог подумать, каковы будут последствия.

Майя в итоге и докатились до Юкатана[36 - Хотя ранние городища были уже в Белизе намного раньше, настоящие города на Юкатане датируются в основном пост-классическим периодом, то есть, после Х века н.э.]. Тогда-то там, уже в постклассический период (от 12 века н.э. и дальше), процвел Чичен-Ица и прочие города, которые осматривают туристы-пакетники[37 - Не будем, конечно, забывать про Куэйо, находящееся буквально в двух шагах от Блю-Крика. Википедия: Куэйо (Cuello) – руины города майя в провинции Ориндж-Уолк (Orange Walk) в Белизе. Город представляет собой одно из старейших поселений майя. Город был заселён, предположительно, с 2000 года до н. э. до 1000 года н. э. В Куэйо находятся храм, площади, небольшой дворец, жилые постройки и две подземные кладовые. Найденный в городе жемчуг из провинции, отдалённой от Куэйо приблизительно на 400 км, говорит в пользу существовавших торговых связей с дальними городами. Куэйо был обнаружен в 1973 году Норманом Хаммондом (Norman Hammond). Название Куэйо происходит не из языка майя, а от расположенной неподалёку от руин фермы семьи Куэйо.]. Эти города тоже к приходу конквистадоров оказались в упадке, а майя – практически в вассалах у ацтеков (сами ацтеки, в свою очередь тоже ведь – понаехавшие с северо-запада, по отношению к народам центральной Мексики), которые на Юкатан не заселялись. Значительные массы майя остались в Гондурасе и Гватемале, а вот Белиз оказался как бы заброшенным. Тут якобы почти никто не жил, или практически не жил. Вроде и земли плодородные, а никто не жил (то же самое и в Копане в Гондурасе). Чтобы тут «жить», надо ведь земли периодически расчищать, а это непросто небольшими коллективами. Само по себе тут растут только джунгли, а не то, что нужно человеку (то есть, кукуруза и хлопок). Только на вид тропический рай, а наладить тут цивилизованное земледелие – неимоверно трудно, и требует вложения больших человеческих ресурсов[38 - Росита в своей книжке упоминает, что, когда первые насельники деревни под Сан-Игнасио, где жил ее духовный наставник, дон Панти, стали устраиваться на новом месте, сбежав из Мексики, на них напали дикие майя из леса. При этом, как ни странно, они говорили на том же диалекте (кажется, кекчи), что и пришельцы с Юкатана. То есть, кто-то все же в этих джунглях оставался. Но они жили как охотники-собиратели. Чтобы тут создать поля, надо сначала создать систему каналов. У майя были «приподнятые» участки для земледелия (как выясняется только сейчас), и поддержание такой системы в джунглях требует определенной организации общества.].

И вот, когда «на севере», на Юкатане, в XIX веке стали стрелять, индейцы двинулись на юг, под защиту британцев. У тех были свои разборки с мексиканцами. Британцы сначала активно торговали с восставшими майя (продавали им оружие и порох), но потом заключили договор с Мексикой и индейцев кинули. Тем не менее, бежавших к ним бывших партнеров не депортировали (в отличие от). Кто-то же должен был обрабатывать землю.

Вот так этот кусок будущего Белиза оказался снова заселенным индейцами. В прошлом веке, примерно 50 лет назад, началась гражданская война уже в Гватемале и белые и ладинос начали уничтожать натуральных индейцев (ладино – это те же индейцы, просто перешедшие на испанский и одевающиеся в штаны и рубашки), массы этих индейцев ринулись спасаться опять-таки к «англичанам» через границу. Граница-то между Белизом и Гватемалой в джунглях, то есть, практически не существует, за исключением полосок шоссе. Вот так, не только северные, но и западные области Белиза оказались снова заселенными индейцами майя. И, тут хотя и официальный язык английский, но испанский и диалекты майя тут более в ходу.

А негры, потомки завезенных англичанами для лесоповала рабов, концентрируются на побережьи. В Белизе есть еще и третья зона – острова в океане. Говорят, это-то вот и есть настоящий рай. Там, в основном, развлекаются туристы и там поддерживается какой-никакой порядок. То есть, убийств практически нет. Богатенькие буратино покупают там острова и строят виллы. Иногда это плохо кончается, как с тем же изобретателем антивируса Макафи. В океане, дальше на восток, есть знаменитая Великая Голубая дыра[39 - Википедия: «Большая (великая) голубая (синяя) дыра (англ. Great Blue Hole) – крупная голубая дыра, расположенная в центре Лайтхаус-Рифа, атолла в составе Белизского барьерного рифа. Дыра представляет собой круглую карстовую воронку диаметром 300 метров, уходящую на глубину 120 метров. Данное геологическое образование первоначально являлось системой известняковых пещер, сформировавшихся в ходе последнего ледникового периода. Уровень моря тогда был значительно ниже, но когда океан поднялся и свод затопленной пещеры обвалился, образовалась карстовая воронка – довольно распространённая форма рельефа вдоль побережья Белиза.»]. Рай для дайверов. Говорят, фантастический экспириенс. Но там сам Кош не был. На работе есть одна завзятая дайверша, она туда ездила. Их выгружают на острова, не позволяя даже пройтись по Белиз-сити, и так же вывозят назад, чтобы не дай бог. (Хотя вот говорят иногда оставляют на ночь на экскурсию по городу.) Говорят, южные прибрежные города, типа Дандриги, тоже оплот хипстеризма и безопасные, но и там Кош тоже не был.

63 Час расплаты настал – очередь в столовой на выплату еженедельного долга

64 Грифельная доска с объявлениями по лагерю

65 Листок самозаписи забора напитков из холодильника

Да, так кухарка на второй кухне была индеанка[40 - Да, тут будет употребляться слово индеанка, не индианка. Так хочет Кош.]. Звали ее Альберта. Нам объяснили, как пользоваться кухней «для народа» (в настоящую кухню при столовой, где царствовала меннонитка, было сказано не заходить), а также общинным холодильником с напитками. Нехозяйственный Кош никогда там ничего не готовил, в отличие от практичного Слутца. Большое здание коммунального центра делилось на две половины – столовую с главной кухней слева, а справа – коммунальная часть, с юзерской кухней, кабинетами начальства, общей – как бы курительной – комнатой, и комнатой, где были холодильники-морозильники. Один холодильник был с местной кока-колой, и прочими спрайтами, а другой – с местным пивом (под названием Беликин) и привозным Президенте. Особого разнообразия с пивом не было, но то, что было, было вполне ничего. Разницы в цене практически не было, все равно, что было брать, пиво или коку. Стоило это, кажется, один белизский доллар, то есть пятьдесят центов. Народ мог заходить и брать напитки как хотел, и самозаписываться в журнал напитков, висевший на стене. По чесноку \63—65\.

Еще была книжная полка с книжками, оставляемыми юзерами, как в хостелах. А также доска объявлений. И да, там был зарядный стол, всегда заваленный телефонами и таблетками. Никто их не охранял[41 - Кош в первые дни озаботился, а где же хранить паспорт? Все остальное ладно, но паспорт! Спросил завхоза. Если нет сейфа, нельзя ли сдать Профессору? Тот, наверно, посмотрел на Коша как на идиота (но вида не подал, у америкосов это надо заслужить). С ответом затруднился, похоже, больше таких идиотских вопросов никто не задавал. В итоге, Кош хранил паспорт, кредитки и наличку под старыми трусами на прикроватном стуле, и ничего с ними не случилось.]. Было сказано насчет стирки – вещи нужно было приносить в столовую и сваливать у входа в надписанных – как в пионерском лагере! – мешках. Их забирали и привозили назад через два дня. Стоило это удовольствие примерно, как везде, доллар килограмм. Все это записывалось на личный счет студента. По воскресеньям производились подсчеты – на сколько настирано, сколько забрано напитков – и народ расплачивался. На фото \63\ как раз изображена очередь в столовой к финансовой директорше с денежным ящиком.

67 Образцы артефактов, выложенные на стол в камералке

68 Сортированные артефакты в камералке

После осмотра «Большого дома», была показана душевая с туалетами (и напомнено про бумагу). Горячей воды не будет, сказали нам, но артезианскую воду можно пить, не кипятя. Потом нас повели в здание лаборатории. Неплохая лаборатория (в Танаисе, в русской традиции, это называлось камералкой). К нашему приходу были разложены экспонаты в классификационном порядке \67—68\. Профессор продемонстрировал нам портативный атомный спектроскоп[42 - Вот до чего наука дошла и такие камералки бывают… не чета танаисско.]. Но, конечно, новичку тут мало что можно было понять, слишком много всего. Это как раз хорошо смотреть в конце сезона, а не в начале. Впрочем, и в начале тоже ничего.

04 Блю-Крик – по местам боевой славы Профессора

После обеда состоялась экскурсия в джунгли, на место прежних раскопок профессора. Нас посадили в специально выписанный для этого минибас и по кузовам пикапов, и двинулись на место – примерно в пяти километрах от лагеря. Кош тогда слишком мало чего понимал, чтобы оценить смысл этой экскурсии. Ну, привезли в джунгли, ну, показали какие-то холмы…

Между тем, это и был первый раз, когда Кош оказался в настоящих джунглях! Он тогда не придал этому значения, которым в туристских проспектах для северных стран наделяется термин «поездка в джунгли». Кош эти проспекты пропускал мимо ушей, пока ему не задали вопросы несколько знакомых, которые планировали такие поездки. В проспектах «поездка в джунгли» подавалась как особый цимес, за который брались отдельные деньги. Типа, «три дня в амазонских джунглях». Не будем спорить – для масквича, амазонские джунгли, как ни крути, экзотика. Ничего такого в Подмосковье нет. Там водятся совсем другие грибы.

В Перу и Боливии Кош до зоны джунглей так и не добрался. Только когда ездил к водопаду Гокта и крепости Квелап, в пределах зоны бассейна Амазонки, попал в так называемый «облачный лес». Он может считаться за джунгли. На Кубе же джунглей как таковых нет, хотя по идее (по климату), должны быть. Как-то, проезжая по лесу, казавшемуся Кошу джунглями, он лениво махнул рукой на проплывающий за стеклами машины зеленый массив и заметил, вот, мол, какая тут у вас «хунгла».

– Какая же это хунгла, – возмутилась одна присутствовавшая местная девушка, – Это же лес – боске! У нас тут хунглы нет, хунгла – это где дикари бегают с копьями, ууууу! На Кубе нет дикарей и индейцев, и даже нет сельвы (они, конечно, понимают слово хунгла, но правильно называть это дело по-испански «сельва». )

Вот такая у них оптика выработана – хотя вокруг полно людей с индейскими чертами лица, особенно на востоке Кубы, «индейцев у нас нет». Так даже в демографических обзорах пишут. Ну, может типа есть, но совсем немножко. (И им ничего не положено по реституции, заметили бы в скобках активисты.) А кто же эти вот, вот эти, что подошли сладости продать? Аааа… ну эти, это же не индейцы, они же не живут в хижинах и не бегают с копьями. Эти, это «так просто», метисы[43 - Потом эта девушка, уже насмотревшись индейцев в Перу, заметила Кошу,– Да, ты был прав насчет индейцев. Они у нас есть. Я и раньше смотрела на них, и думала – вроде не белые, но откуда у них такие гладкие волосы (на Кубе не кожа, а волосы – главный расовый показатель)? Но, я думала, они (индиос), наверно, настоящие потомки индийцев. А теперь-то мне ясно, это и в самом деле индейцы!На Кубе было несколько групп индейцев, основная из которых – происходящие с севера Бразилии араваки-таино. Они распространились по всем Карибским островам, незадолго до прибытия испанских понаехов. Генетический анализ показывает, что по материнской линии от 10% до 30% населения имеет индейские корни. В зависимости от места. На востоке – больше, на западе Кубы – меньше. Парадоксы эволюции. Если брать гены, то женщины оказались живучее мужчин.]. Глаз у местных замылен. Индейцы- это культурная, а не этническая категория. Как евреи на Западе.

Кош потом присмотрелся, и понял, что все то, что росло на острове вдоль дорог, было скорее уже отманикюренным или перепосаженным лесом. Вот те и тропический рай. Хотя сельва, как потом выяснилось, на Кубе тоже есть, только она осталась на островках и национальных парках. Например, на том же Кайо Саэтия. Наверно в горах есть, но там Кош тогда не был много. Там она еще сохранилась. Куба – тоже тропический рай, но только отманикюренный, по сравнению с Белизом. Да и в экологической терминологии термин «джунгли» считается устаревшим, предпочитают сельва и рейнфорест.

70 Отряд новобранцев углубляется в джунгли для осмотра законсервированного археологического объекта

72 Профессор рассказывает новобранцам о раскопках этого археологического объекта. Холм за его спиной – засыпанное в ходе консервации здание

В Белизе же везде почти сельва – дождевой лес – рейнфорест, а не боске. В июле дождь идет практически каждый день. Но – немного. Но – каждый день (впрочем, зависит от места, в Белизе июль все же считается влажным сезоном). Поэтому-то рискованно было вывешивать постиранную одежду на веревки между кабаньями и уезжать на работу, или оставлять сушиться на ночь – намокнет. А если позабыты открытыми окна – промочит всю будку. Это и имел в виду завхоз.

Ну, и, потом, сушка простиранного – не сохнет там ничего, если только не под прямым солнцем. А если облачно – нет. Поэтому, если хочешь гарантированно получить чистую одежду сухой – сдавай в стирку с последующей сушкой. Рабочую одежду приходилось стирать каждый день. И даже если ее две пары – они могли не высохнуть при таком режиме. Цикл официальной стирки – два-три дня. То есть, нужно иметь три сменки. В итоге, Коша спасали только рубашка и штаны из спецткани, купленные задешево (баксов по 10) в аутлете английской фирмы с ничего тогда не говорящим Кошу названием Mountain Warehouse (продукт плейсмент!) Кош сначала отнесся с сомнением к этой синтетике, и взял ее так, на всякий случай. Она почти ничего не весила. Верно, промокали от пота рубашки и штаны на раз, но и высыхали мгновенно. Особенно, если солнце. Они высыхали на веревке всего часа за четыре, то есть, можно было приехать с работы, тут же их постирать в холодной артезианской воде (там была даже стиральная машинка, но что толку, она не сушила, да и очередь к ней выстраивалась из девушек), и вывесить, а вечером забрать. Они же благополучно проработали и второй сезон в Перу.

73 Деревья на крыше поглощенного джунглями здания

74 Центральная плаза законсервированного городища, с участком стены

В этот первый раз, джунгли не произвели на Коша должного впечатления. Ну, такой лес. Ну, зеленый. Деревца какие-то странные тонкие растут. Правда, уже там проявились обезьяны-ревуны (гватемальские ревуны, надо понимать). Они проскакивали над нами по деревьям и швырялись палками \75\. Это позабавило. Ну а то, что профессор рассказывал про плазу и дворцы – не очень привилось в мозгу. Вокруг были поросшие деревцами холмы, и только в паре мест были видны стены. Холмы и холмы \70—74\.

75 Обезьяна-ревун недовольна вторжением новобранцев в ее хабитат

Только потом Кош дотумкал – хотя профессор сразу это сказал – что тут был раскопан большой городской центр, и затем он был закопан. Законсервирован. Простая вроде вещь, археологическая консервация, но дошла не сразу. Типа, ну раскопали же, должен быть, типа, памятник? Он должен быть благоустроенным, с оградкой, привратниками и гидами. Как это было в Танаисе (гидов в Танаисе не было, ерунда какая, гиды – все же написано на табличках). Но так оно устроено. Сначала раскопают, изучат что нужно, а потом почти обязательно закопают – потому что, погода, местные жители, туристы… На это – на консервацию – обычно отводится последняя неделя сезона. Так как Кош до этого видел только объекты, которые уже стали памятниками, то и про консервацию он пропускал мимо ушей. А объекты, как правило, консервируют. Вот и это был такой законсервированный объект, поросший уже джунглями. То есть, боске. Увы, эта экскурсия не произвела на Коша должного впечатления. Исключительно по причине его неподкованности.

05 Ишноха, раскоп №103

На следующий день, после завтрака, в восемь часов утра, Кош, в рабочей одежде, с мастерком и прочими аксессуарами, весь готовый к труду и обороне, вышел на площадку у столовой \76\. С утра, за завтраком, профессор вышел на середину столовой и зачитал разблюдовку – кто где будет копать, в какой бригаде. Потом Кош понял, что она была приготовлена на утренней планерке руководства по материалам вчерашнего «собеседования» за обедом. У них всегда была планерка по утрам, дисциплина у доброго профессора была железная. Прежде, чем выезжать на экскурсию по следам боевой славы, профессор провел собрание с представлением новичков. Ну, как обычно это делается. Профессор зачитывал фамилию, названный товарищ вставал, и кратко излагал – кто он, откуда, что умеет делать, зачем сюда приехал и все такое. Разумеется, прозопогнозик Кош мало что запомнил в этом калейдоскопе имени лиц – новичков было человек тридцать – но те, кому нужно, видимо, сделали выводы. Молодые лейтенанты – аспиранты профессора – начальники раскопов поделили новые трудовые ресурсы.

76 Пятачок перед входом в столовую, где народ собирался перед выездом на работу. На этих машинах студентов перевозили к раскопам.

77 Пыль от идущего впереди трака застилает вид

Объектов было, кажется, шесть. Кошу достался объект номер 103, возглавляемый аспирантом Хорганом (как выяснилось, канадцем – тут вообще было непропорционально много канадцев). Ну, Хорган так Хорган. Итак, выстроились мы у столовой, и раздался приказ – по машинам! Машины были – старые на вид и побитые тойоты-пикапы. Кое-кто – в основном старперы – залезли в кабины, а остальные – в кузов. Ну, Кошу не привыкать, но и молодые американцы лезли в кузов без вопросов о безопасности, и кто будет отвечать если что. Это удивило. Впрочем, это какой-то другой карасс этих американцев… они разные бывают. Так и поехали.

Трясло, надо сказать прилично. Плюс, дорога была гравийная и изрядно пылила \77\. Но никто не жаловался. Потом Кош заметил, что старперы установили некую очередность и застолбили за собой машины, чтобы сесть в кабину. Кош туда не садился до травмы (о чем позже), а когда стал садиться, то смешно нарушил их негласный распорядок.

78 Поле местного фермера-меннонита

79 Коровы породы брама выстроились в ряд, пропуская наши пикапы, следующие к месту раскопок

Сначала ехали по гравийной дороге вдоль зеленых полей (меннониты вложили, надо понимать, охренительные усилия в то, чтобы эти поля создать), а потом свернули к маячившему на горизонте лесу. Тут уже пошла проселочная дорога через поле, и в одном месте был водопой для коров – они всегда подходили к джипам и пытались бодаться \79\. Коровы были ранее невиданной индийской породы брама – оказалось, что она в тропиках очень популярна. Наконец, въехали в лес и тут пришлось идти вверх под углом практически 45% – Кош думал, что на такое только танки способны, ан нет, старая японская продукция оказалась очень даже годна, да и Ф150 тоже. Даже нагруженные 10—15 человеками. Поэтому на раскоп никогда не посылался миниавтобус. Он бы просто не влез по склону. Мощная штука, эти траки, однако.

Мы вкатились на широкую расчищенную поляну и траки картинно развернулись. Потом уже стало ясно, что драйверы (а это были в основном начальники раскопов) соревновались между собой, кто где первым запаркуется и как. У них был такой ритуал. Народ выгрузился с траков, выволок бидоны с обедом, а также огромные пластиковые бутыли с водой. Их нужно было каждый раз тащить на раскоп. Кош всегда доброволил, ну, чтобы не связываться больше ни с чем.

Впереди, перепрыгивая через толстые корни, легко бежал начальник раскопа 103, Хорган, в джинсовой курке с канадским кленовым листом на спине и мачете. Чисто Индиана Джонс. Все начальники были при мачете. Мачете – это идеальная вещь для джунглей. Если присмотреться, в обычных джунглях не так много больших деревьев, и у них нет веток внизу, у них все вверху, в кронах, в смыкающемся пологе леса. Смотришь вверх, и видишь только зеленую пелену, внизу же пусто, тут практически нет света для листвы. Внизу мало что растет, только длинные тонкие стволики и кусты, почти без листьев, только они создают преграды. И продвигаться можно, только рубя эти стволики мачете. Топор тут слишком груб, а ножницы маловаты. Без мачете тут как без рук. Но, по правилам техники безопасности, мачете были разрешены только тем, кто в штате, а не всяким там студентам и волонтерам. Хотя в местных селах с ними возятся пятилетние дети. Местные даже траву косят мачете – когда Кош впервые увидел это на Кубе, было смешно. Так тут жизнь устроена. Аборигенам проще косить траву мачете, чем косой (знают ли они о существовании кос? не припомню там кос). Но, кажется, только мужики – Кош не припомнит местных женщин с мачете. Зато у нас подруга одного из лейтенантов гордо таскалась всюду с мачете. Мачита мачете. Хотя и была всего лишь подругой, а не начальником раскопа. Близость к начальству окупается. В общем, мачете были символом власти и привилегии.