Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Книга вторая. Академия

– Сигару не желаете?

– Скотина ты, фон Штауфен!

– Кто-о-о?!

– Ско-тина!!! Причём мерзкая!

– Чего разорался-то? Всего лишь рефлексы нужные проверил. Хе-хе! Полёт нормальный, можешь теперь смело бросать курить. К процессу оздоровления готов!

– Скотина, скотина! Зуб даю! – поддакнула исподтишка Жанна Сергеевна! – Век воли не видать!

– И правда ведь скотина, – Ширяев с налётом лёгкой грусти ревизовал содержимое хьюмидора [120 - Хьюмидор (лат. humidus – «влажный») – ящик, шкатулка (реже шкаф или комната) для хранения сигар.], – чужие сигары-то драгоценные хабанские разбазаривать! Чистейшей воды скотина, без подмесу! Бля буду! Кровью готов подписаться!

– …Где ты ещё не спал, малыш, когда? – как-то сумеречно в никуда вопрошала Назарова. – Гм! Чего ещё интересненького слышал?..

– За что?! – вяло отмахнулся Рол. – Всего-то одну штучку…

– Всего?! Да их всего три и было, морда твоя тевтонская!!! Три охренительных Черчилля!!! Куда дел?! Сам же сигары не куришь! На этого… на чепушилу, что ли, своего извёл?! Кар-р-рамба!!!

– Моего-о-о?! Ни х*я себе заявочка! Да без этого… гм… как вы изволили выразиться, сударь, чепушилы не видать бы нам «слойки», як своих ушей! Дрек мит пфеффер!!! – крепко, видать, Роланда за живое задело. – Стоит, наверное, твоё дальнейшее пребывание в Академии одной сраной вонючей сигары-то, а?! Сам-то что по этому поводу думаешь? Холи ш-ш-шит!!!

– Да ладно, ладно! Твоя правда. Ишь раздухарился! – быстренько съехал Юрий Иванович. – Это ж я так, со сна, понимаешь, не весь ещё проснулся… Разве ж мне жалко? Хочешь вкусненькую сигарку, Максик? Бери, бери, не стесняйся!

– Хорош уже над пацаном измываться, садюги! – Жанна Сергеевна, так и не получив ответы на свои гипотетические вопросы, сочла инцидент исчерпанным и, видимо, окончательно пришла в себя. – Пойду-ка лучше гляну, малыши, как там наши… хм… милые топтуны за дверью бродят-поживают.

Где-то душераздирающе застрекотал мобильник. До чего ж дуралейская мелодия, ё-моё!

– Ой! – придушенно пискнул Хрюкотаньчик. – Кажется, мама… Алё, мамочка! Да я… Какая пьянка-гулянка? Что ты, что ты! Мы работали!.. Не ругайся, пожалуйста! Ну мамуль!.. Сейчас буду! Сию же секунду вылетаю!.. Одна нога здесь, другая…

– О-о-о-о! Кажется, кто-то сегодня неслабо огребёт! – сочувственно пробормотал Ширяев. – И, похоже, не он один! – плотоядно покосился в сторону упорхнувшей Назаровой.

Инцидент-то, судя по всему, не совсем исчерпан…

– Вперёд, Максик, горизонт девственно чист! – обворожительная Жанин сверкнула белозубой улыбкой. – Путь свободен! Лети, лети, пташка вольная! Гм… Да смотри там, не ушибись… При посадке.

Когда только зубья вычистить успела? Н-н-нда… Шустрая, однако, мамзелька!

Сей же секунд Максимилиана Варламовича Гонченко словно ветром сдуло. Даже не умылся! Представляете себе? Да что там! – даже чайку не попил с колбасками, бедолага.

– Что ещё за топтуны? – кое-где Юра, по всей видимости, таки проспал. – Из каковских?!

Фу-у-у-у! Слава богу! Здесь наконец-то фон Штауфен с Назаровой, переглянувшись, вздохнули с трудно скрываемым облегчением. Почти синхронно.

– Да-а-а-а из этих, из амеров, – Роланд нарочито безучастно, пофигистически, можно сказать, махнул рукой. – Не обращай внимания, Юрасик. Долгая история, потом как-нибудь расскажу. Напомни только. Договорились?

– Ну-ну! Сдаётся мне, что-то вы темните, господа хорошие! И я, похоже, знаю…

– Хорош болтать, мальчишки! – Жанна Сергеевна, сверкнув очами, налетела тучкой ненастной грозовою. – Быстренько в душ, котёнок, одевайся, собирайся, по рюмочке и в путь! Давай, вставай, лежебока! Хватит уже валяться, подушку мять!

С коими словами, спихнув наконец с тёплого уютного лежбища абсолютно голого, будто только-только из средневекового Форли, Юрия Ивановича, хоть и, безусловно, не столь грязного, и уж вовсе не вонючего, пинками погнала его в ванную. Куда тут же сама тихохонько и забурилась. Фак! Не доглядел фон Штауфен, ох не доглядел! Упустил-таки кошечку мартовскую! За хвост надо было привязывать, раззява!

Справедливости ради стоит всё ж отметить, что на весь банно-прачечный, так сказать… хм… промискуитет и сопутствующие водные процедуры ушло у любовничков немногим более получаса, от силы минут сорок, что, согласитесь, по нынешним-то меркам результат хоть и довольно скромный, скоропалительный, зато весьма, весьма полезный, ибо на неопределённое время напрочь отбил у товарища Ширяева всякую способность к трезвомыслию, соответственно, и к дальнейшему генерированию разных дурацких подозрений и неудобных вопросов. А как в «психоход» Юрку снарядят, глядишь и вообще всё забудется!

– Э-э-э-эх! Ну… Врубай, что ли, «Рубинштейна», Сергеевна. Пора!

– Чего испереживался-то? Ха-ха! Забавный ты, Ролик! Ладно, включаю.

– Я всегда… Почему-то… Каждый раз, будто первый!

У противоположной от окна стены вдруг всколыхнулось пространство, помутнело, заискрило, привычные предметы – картина, фотографии Жанны Сергеевны – исчезли из виду, затем вдруг резко посветлело, прояснилось, стена исчезла, горизонт раздвинулся, и комната моментально заполнилась запахами весеннего леса. Разумеется, видео и звукоряд присутствовали, но запахи… Это было что-то необыкновенное!

– Лепота-а-а-а! – Назарова, зажмурившись от удовольствия, шумно втянула носом воздух. – Свежесть-то какая, о-бал-деть! Ландыши-и-и!

– Лес как лес, – пожал плечами Ширяев, – по-моему, ничего особенного.

– Ты не понимаешь, котёнок!..

– Отставить разговорчики, доннерветтер! Повысить внимание и осторожность! – фон Штауфен с удовольствием изображал бравого сержанта-замкомвзвода. – Долить коннектор до ноля пятнадцати!

– Есть долить коннектор!

– Малая платформа пшла! Микрокамера, «Сергеич», дрон, товьсь!

– Есть сигнал с микрокамеры! «Сергеич» тоже вроде фурыкает исправно. Дрон стартовал, набирает высоту.

– Тэ-э-э-экс! Давайте смотреть, что там у нас…

– Ва-а-ау! – Жанин в восторге, точно маленькая девочка Элли из пыльного мухосранского Канзаса, по мановению волшебной палочки оказавшаяся на балу в Изумрудном городе. – Абсолютно никаких экологических противопоказаний, предостережений! Никаких! Ноль! Зеро! Меня понимаете?! Никогда ни с чем подобным не сталкивалась! А вы? О-ши-зеть, мальчишки, идеальный мир!

– На фига ты всё это затеял, Рол? – Юрика увиденное, похоже, ни капельки не тронуло. – Грузи «Гену», да я пошёл. Чего время-то тянуть? Давным-давно никто уж так не делает. Микрокамера, «Сергеич», смешно ей-богу! Похожи на каких-то… Ёбтить! Первокурсники собрались здесь, что ль?

– Я всегда так делаю. Строго по Инструкции. И тебе, кстати, дружок, советую! – Роланд до ужаса напоминал теперь строгую учительницу младших классов на уроке ОБЖ [121 - Основы безопасности жизнедеятельности.]. – М-м-м-м… Помнишь, не так давно, в прошлом, кажется, году, на крайняк в позапрошлом, англичане в какой-то плоский мирок ныряли, нечто вроде «Мира смерти» [122 - Серия фантастических романов замечательного американского писателя-фантаста Гарри Гаррисона.] Гаррисона? По вашим расейским каталогам, если мне память не изменяет, – «Неукротимая планета». Не в курсе? Жаль, очень жаль! Тогда бы ты знал, дружище, о незавидной судьбе двух «перспективщиков»-англичан, заживо сожранных некими ужасными суперзлобными червями! Прямо на ходу! Страшная участь! Альбтраум, блиать!!!

– Ой, Ролик! Расскажи! – до чего ж наша мадемуазель на ужасы всякие падкая, сил нет!

– Гм! Я тоже не в курсе. Рассказывай уж, давай, коль начал.

– Да чего особо рассказывать-то? Собрались, значит, торопыжки вроде тебя – халява, сэр-р-р! Расслабились, понимаешь, как обычно, всё на авось. Типа того: и без сопливых разберёмся, получше вас знаем, что за мир такой агрессивный. Не впервой нырять туда нам, великим! Привычка, доложусь я вам, – страшное зло! Во-о-о-от, значится… Агрессивность среды, естественно, что в ходе дальнейшего служебного расследования выяснилось, анализировали халявно, через два раза на третий, о визуальном же исследовании припочвенного микромира с помощью соответствующей стандартной камеры и говорить нечего! А она ведь, между прочим, в каждом рабочем комплекте обязательно наличествует и в большинстве случаев даже не распечатана, мишуген фиш! Почему, спрашивается? Да потому, что оборзели, господа «психостаты», все – от мала до велика! Шайссе! Ну почти все. Хе-хе! Кроме меня. «Грузи «Гену», да я пошёл. Чего время-то тянуть?» – передразнил бош Юрия Ивановича. – В общем, ныряли они в тот раз уже, честно говоря, наобум. А там, знаете ли, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, тож идиллия такая вырисовалась, прямо как здесь: травка зеленеет, солнышко блестит, никакие злобные кусачие монстры поблизости груши не околачивают. Чем не пастораль, дрек без пфеффер? «Лепота-а-а-а! Свежесть-то какая, о-бал-деть! Ландыши-и-и!» Тьфу! – и Сергеевне на орешки кедровые перепало. – Что, кстати сказать, уже само по себе, согласитесь, здоровые опасения у любого нормального «психостата» автоматически должно было бы вызвать! Дрек мит пфеффер! Изжогу уж точно! Жестокие миры тем и характерны, ежели кто не в курсе, что эволюционные процессы в них спрессованы, в отличие от привычных нам многих, многих миллионов лет, всего лишь в годы, месяцы, дни, часы и даже минуты! Сверхскоротечные мутации! Оглянуться не успеешь, как какая-нибудь новая злобная тварь смертоносная народится! И всяка эта тварь новоиспечённая, прошу заметить, уже в зародыше завсегда супер-пупер-приспособленная! Маскируется, камуфлируется, мимикрирует получше иных наших диверсионно-разведывательных групп, в те же Миры засланных. Что, не в курсах? Да бросьте вы, господа-товарищи, ахинею-то молоть!

– Постой-ка, брат мусью! Я вроде пока ещё ни в какой Жестокий мир не собираюсь!

– Какая нах разница?! Неисследованные миры, открой любой учебник, стократ опаснее! …Ты дослушал бы лучше, брат.

– Правда, Юр! – Назарова – сама серьёзность. – Хорош перебивать!

– Да ладно, ладно. Желательно побыстрее!

– Короче, нырнули они такие весёлые, находчивые и только-только сошли с платформы, шагу ещё не ступили, уже были мертвы! На раз!!!