Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Книга вторая. Академия

– Хм! Да правильно, правильно всё. Только «о» не тяни, плиз! Неприлично.

– Извиняйте, батько, ежели протянула что не так! Однако… По всему выходит, Иришка Симонова… Да, да! Та самая хорошенькая жгучая брюнетка, жена доцента с кафедры биологии, к которой ты, свиняка, бесстыже ныряешь в постель при любой оказии! Я ничего не напутала? Значит, следуя твоей же логике, она должна была бы изначально и бесповоротно на х*й тебя послать? Да, котёнок? И, заметь, не поздно ещё!

– Ну-у-у… По идее… Наверное… Да!

– Между тем не послала. Значит, что-то хромает в твоей логике, малыш. Не находишь?

– Нда-а-а-а… Но ведь немаловажен и масштаб бедствия. Размах! – с грехом пополам нашёлся бош. – Всем давать, знаете ли, милая Жанин, – поломается кровать, доннерветтер!

– Так не всем же. Тебе вот, например, дала бы с превеликим удовольствием! – контральто вновь завибрировало. – Ты же, хитрый хурензон, весьма ловко увиливаешь! Пока… Эх! Чайку бы сейчас! Да с пироженкой! А насчёт кровати сломанной… М-м-м-м… Смею утверждать, котёнок, дело в принципе, а вовсе не в количестве собственно половых актов. Абсолютно не важно, сколько раз ты переспал с разными партнёрами. Важно лишь одно – делал ты это вообще или нет. И, к слову, чрезвычайно важно с кем…

– В таком случае позвольте с вами немного полемизировать, дорогая мадемуазель Д’Жаннэт! – бесцеремонно перебил девушку слегка взбудораженный тевтон. – Не следует ли из всего вышесказанного, что под этой вашей с пеной у рта и безумно горящими глазами продекламированной «свободой» подразумевается всего-навсего банальная сексуальная распущенность, а? Рядовое вульгарное бл*дство, грубо говоря! Курва матка боска!

– О-о-о-о! Сочные эпитеты! Во-первых, касаемо пены и прочих безумств… Милый Ролик, это не обо мне! Во-вторых, какую-никакую свободу нельзя продекламировать. Она либо есть, либо её попросту нет. А в-третьих, сказать без запинки изволь: что думает твой милосердный король? Съел, хороняка? Ха! Не напрягайся, малыш! Шутка из поэзии позднего Средневековья. Ежели серьёзно, в точности так, кстати, трактуешь «свободу» именно ты, Ролушка, в унисон с подавляющим большинством мужчинок касательно чужих симпотных жён! Ну о-о-очень вы за их… хм… продвинутую… раскрепощённость ратуете! Экая милая брутальная избирательность в суждениях! Упуская зачастую, между прочим… Ха-ха! Что ваши-то благоверные супруги, ну или там подружки, без разницы, абсолютно такие же объекты чьих-то тайных сальных вожделений! Никогда о том не задумывался? Зря, батенька! Может, уже и явных! Ножки знай себе раздвигают, постанывают под кем-нибудь в дешёвых меблирашках, подобно вам с Симоновой! Это ли не бл*дство? Сказать, сколько в моей запасной обойме подобных любителей «свободолюбивых» дам? Лучше не надо? Ха-ха! И почти все ведь женатики! А жёны их, что же думаешь, лыком шиты? Неосмотрительно, мягко говоря, успешных красивых баб за дурочек-то держать! Ибо на каждую хитрую жопу всегда найдётся что? Правильно, котёнок! – куда более хитрющая антижопа!

– Типун тебе на язык, Сергеевна! Не стоит ко всем с одним мерилом… Ты какой, кстати, чай предпочитаешь: чёрный или зелёный? Есть фруктовый, травяной. Какой?

– Чёрный. С бергамотом, если можно.

– Отчего ж нельзя? Всё можно!

Чай реально вкусный оказался. Или просто в канву пришёлся после обильной-то сухомятки? Непонятно. Обжигаясь, Жанна выхлюпала всё большими глотками, ей почему-то казалось – так лучше, вкуснее. К тому ж не терпелось договорить:

– Брось валенком прикидываться, малыш! Попробуй, к примеру, представить себя на месте того же доцента. Ну, муженька Иришки-вертихвостки… Кажется, датчанин? Или норвежец? Неважно! Короче, скандинавской породы. Каково ему милостию вашей по лесу гулять, а? Король-олень! …Уф! Чаёк гарный! Спасибки, Ролик, уважил! …Скажешь, не годится здесь моё мерило? Ещё как подходит! Самое то! В свою очередь, он, по-твоему, агнец, что ли, божий? Дудки! Знаешь Наталью, спортсменку-легкоатлетку с соседнего потока? Девка – загляденье, фигурка – супер!

– Багрееву, что ли?! – как-то слишком нервно отреагировал Роланд. – А что с ней стряслось?!

– Ты чего возбудился-то, мастурбашка? Я ж и говорю – классная девка! Ничего страшного вроде с ней не стряслось… Кроме того, что-о-о… Ой! Уау… Ролик, чертяка, ты же ей в папы годишься… Сдаётся мне, лишку сболтнула… М-м-м-м…

– Не мычи уже, говори! – взрычал бош. – Шайссе!!!

– Не знаю, как и сказать-то, котёнок! Ха-ха-ха! Вот умора-то! Ржу – не могу! Вы, мужички, похоже, зеркально друг другу рогов понаставили, сами того не подозревая! Ха-ха-ха! Да у нас тут стадо оленей на выпасе! И все, это… Короли, так выходит! Как один! Ха-ха-ха! Который из вас вачажный будет, мальчики?!

– Прекрати ржать, я серьёзно! Целых три месяца уже встречаемся. Всё по-взрослому! Ты-то, кстати, откуда о доценте знаешь?

– Не могу не ржать! Ха-ха-ха! Я?! Откуда знаю? Да от самой! От Натахи! Мы же встречаемся! Не знал? Ха-ха-ха! Крайний раз перед самым психоходом!

– Вы?! Охохошеньки-хо-хо! Нда-а-а-а… Наталья Алексеевна ещё и лесбиянка до кучи?

Пригорюнился Роланд, погрустнел, репу зачесал. Оно и понятно, у кого бы что не зачесалось?

– Да как тебе сказать? Не то чтобы слишком… Но со мной-то кто ж откажется? Ха! – Жанна легонько щёлкнула Рола по носу. – Кроме разве что тебя – грустного ослика Иа-Иа! Оно ведь как в жизни бывает? Раз в душевой после тренировки встретились, другой, третий, ну и… сам понимаешь! Лямур-р-р! Единственно, странно, что о вас она мне почему-то ничегошеньки не выболтала. Удивительно!

– И ты, Брут?! Вернее, Жанин… Д’Жаннэт… Взгрустнёшь тут, короче, Жанна Сергеевна! А не рассказала лишь потому, что клятвенно пообещала молчать пока. Э-э-эх! Жизнь моя – жестянка! Холи ш-ш-шит!

– Жениться-то не передумал, малыш? А с этим, соперником своим, по совместительству – братцем молочным как разбираться будете? На дуэль его вызовешь? Он, кстати, парень серьёзный, в мел и юру [30 - Периоды мезозойской эры – расцвет эпохи динозавров.] нырял. А туда хлюпиков не берут, исключительно со спецподготовкой пускают. Короче, не косуля! Брачный турнир благородных оленей! Шоу тайм! Чур, я на кассе! Ха-ха! Зальёшь в перчатку бетону и по мордасам обидчика, по мордасам! Ты ему, он – тебе в ответку! Там, глядишь, головы друг другу поотшибёте, и-и-и-и… дуэль отпадёт сама собой, за ненадобностью. Ежели серьёзно… Хм! Вам бы по-хорошему встретиться всем вместе как-нибудь вечерком за чашкой чая, проблемку обсудить. Запросто решение найдётся, на поверхности ведь лежит! И заживёте вы к всеобщему благоденствию дружною шведской семьёй! Или датской, норвежской? Ха-ха! Чем не жизнь на Марсе? Мы с Иванычем ровно так и поступили бы! Только, в отличие от вас, дуралеев, заранее! Услышал? Не доводя до конфликта.

– Жениться? На фиг эти штуки, наганы взять прошу я в руки! – немного переиначил Роланд знаменитый ремейк. – Э-хе-хе! Теперь даже и не знаю…

– Прикольно, да? Меня всякие подобные штучки – романчики служебные, междусобойчики, любовные треугольники, квадратики – здорово заводят! Игра в классики, прыг туда, шмыг сюда… А тебя? …Вижу, не дорос ещё! Хм… Или перерос уже… – Жанна на секундочку задумалась. – Не знаю, как ты, я для себя ничего зазорного в слове «бл*дство» не нахожу. В каждой женщине оно обязательно присутствует, будь спок! Созданы таковыми, понимаешь? Вопрос лишь в том, как и сколь глубоко в нас сущность бл*дская закопана. Хотя лично я бы скромненько назвала это всё-таки продвинутой раскрепощённостью.

– Да хоть как назови, смысл не меняется!

– Ровно то же самое кому угодно можно предъявить. Всё слова, слова, слова! А что, по-твоему, Роланд Йозефович, вообще есть такое свобода?

– Как тебе сказать. Гм… – настал черёд германцу задуматься. – Доннерветтер… По-моему, «свобода» в самом общем понимании этого слова есть отсутствие каких-либо внешних ограничений и понуждений. Да-а-а-а… То есть возможность индивида поступать согласно своей воле, эндогенным потребностям – желаниям, вне зависимости от экзогенных факторов, не нарушая, естественно, при этом законов этики. Ну… Это… Если помнишь ещё, в данном случае имеется в виду категорический императив Иммануила Канта [31 - Термин, введённый Иммануилом Кантом в «Критике практического разума» и обозначающий основной закон этики. Имеет две формулировки: «…Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» (Кант И., Соч., т. 4, ч. 1, М., 1965, с. 260) и «…Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (там же, с. 270).].

– Разумеется, помню, Ролушка! Каждый вечер на сон грядущий «Критику практического разума» перечитываю. Весьма, должна отметить, успокоению души и дальнейшему скорейшему засыпанию способствует!

– Одного вот только понять не могу. Зачем тебе эта так называемая свобода? Чего тебе в Юрке-то недостаёт?

– Хм! – задумчиво покачала Назарова головой. – Тут такая штуковина, значит… Начну, пожалуй, с того, что предпочитаю модную нынче сентенцию «Свобода есть осознанная необходимость» старика Спинозы [32 - Бенедикт Спиноза (Барух де Спиноза, 24.11.1632 – 21.02.1677 гг.) – выдающийся нидерландский философ-рационалист, натуралист, один из главных представителей философии Нового времени.]. Каковая, впрочем, на мой взгляд, легко и непринуждённо коррелирует с твоим, вернее, кантовским пониманием темы. Осознавая необходимость отношений с разными людьми, по крайней мере сейчас, я, кроме всего прочего, с большой долей вероятности предвижу и вполне возможное усугубление ситуации в будущем. Мы ведь не в общем болтаем, так, о том о сём, а о вполне определённых вещах рассуждаем, правда, Ролик? О сексе, да? Так вот чем дальше по жизни, тем его, родимого, меньше будет. Таков, увы, закон природы! В Юрке мне, ясный пень, покамест всего предостаточно! Недостаёт, когда, к примеру, отсутствует он, м-м-м-м! – красавчик. Смекаешь? Или отсутствую я – красотуля! А дальше что? Командировки по полгода и дольше? Мне, что же, в неприступной башне из слоновой кости полжизни затворничать прикажете? Пояс верности носить? Жена моряка? Фикус вам на голову, господа хорошие! Каждый выбирает, что ему боле по нраву. Кто-то готов ждать, терпеть до коликов печёночных, верность неприкосновенную блюсти со скрежетом зубовным. По-моему – чистейшей воды мазохизм! Иным только того и надобно. Едва любимый за порог, тут же на сторону увильнут, шасть – с одним, шасть – с другим, с третьим… Нагуляются тайком и живут после от раза к разу в вечном страхе разоблачения. Лживые мерзкие твари! Я вот честно тебе признаюсь, длительные разлуки физически тяжко переношу, потому что-либо там блюсти не комильфо мне, но в то же время и враньё бесстыжее не приемлю! Ты как, интересно знать, жизнь молодой красивой бабы, к мужицкому обхождению привыкшей, себе представляешь, коли вы месяцами в полях-полигонах пропадаете?

– Бог терпел и нам велел! Одна ты, что ли, особенная такая во всём белом свете? Случается, годами ждут! И ничего, терпят, лямку тянут.

– Ждать можно сколь угодно долго, ежели есть кого! Терпеть-то что? И, главное, зачем? Секс по сути своей, согласись, такая же физиологическая потребность человеческого организма, как и есть, пить, спать, дышать, справлять нужду и прочее. Что ж! Давайте все тогда не есть, не пить, не спать, извиняюсь, не срать, а только сидеть и ждать, ждать, ждать! Лишь бы кому не дать

– Никогда не соглашусь! Чепуху, извините за прямоту, городите, драгоценная моя! Секс – это не просто, понимаете ли, какая-то там рядовая физиологическая потребность! Вернее, потребность в нём, конечно же, всегда имеется, только вот удовлетворить её запросто, как правило, не выходит. Это тебе, шахер-махер, не стакан воды выпить и не бутерброд слопать! Дрек мит пфеффер! Хотя были когда-то, давным-давно и такие бл*дские поползновения. Ты ведь не первая, милая Жанин. Вспомни-ка знаменитую эпопею сексуального раскрепощения масс под чутким творческим руководством Сашеньки Коллонтай и Клары Цеткин. Облом-с у тётечек случился! Обломинго, шайссе! А всё почему? Да потому, что секса без партнёра не бывает! Мы же не об этих… Как ты их называешь-то? Забавное словцо такое… О! Мы же не о мастурбашках здесь калякаем-малякаем, правильно? Значит, должен быть кто-то ещё, кто будет тобой в сексе о-бла-дать или кем будешь обладать ты. Об-ла-ди об-ла-да лайф гоуз о-о-он бра-а-а, ла-ла хау зэ лайф гоуз он! Ту-ру-ту! – промурлыкал бош знаменитый битловский припевчик. – Красным жирно подчеркни, плиз! И здесь – стоп машина! Ходу нет, суши вёсла! Шайссе! Дальше ничто и ни в какие, самые широченные, ворота не пролезет! Ежели, конечно, без денег вы…

– Хм! С чего столь пессимистичные фантазии? Рыцарь ты мой… хм… образа печального!

– Всё прикалываешься, да, девочка… моя? А с того, что ежели кто-то в данный конкретный период времени чем-то ценным или, пускай, кем-то о-бла-да-ет, бьюсь об заклад, он никогда и ни с кем делиться не станет! Как бы и кому того не хотелось! Вникаете, мадемуазель Д’Жаннэт?! Частная собственность, дорогуша, – штука серьёзная, неприкосновенная, и надолго!

– Ага! Скажи ещё – на средства производства!

– Гм! Между сутенёром и проституткой близость, без сомнения, тоже возможна и, кстати, нередка, но, согласись, несколько иного свойства. Бизнес есть бизнес. Мир чистогана. Оставим их за скобками. Хотя… В некоторых случаях можно, наверное, и так понимать.

– Во-о-от! Наконец-то за пустой болтовнёй блеснула хоть какая-то конкретика. Гм! Лучик света! А знаете, Роланд, как раз таки против подобных частнособственнических отношений между людьми я всю сознательную жизнь выступала и выступаю доныне. Разумеется, не бизнесовых! С самого раннего детства. Вообще, считаю современную семью скрытой, узаконенной формой рабства. И сносно драться, кстати говоря, выучилась отчасти из-за странной тенденции большинства встреченных на моём жизненном пути мужчин вдруг, ни с того ни с сего, непонятно на каком основании заявлять на меня свои права, как вы соизволили выразиться – неприкосновенной безраздельной частной собственности. Нормально, да? Туда не ходи, видите ли, сюда не смотри, с тем не разговаривай, дома чтобы до семи вечера была как штык, не то снег башка попадёт – совсем мёртвой будешь, и так далее, и тому подобное. Что ж это такое-то, а?! Дурдом!

Жанна Сергеевна сама того и не заметила, как дюже раздухарилась! Ой дюже-е-е! Раскраснелась, понимаешь, хорошенькая такая, глазёнки горят, ручками машет, словно пугало на ветру, и, видимо, под одеяльцем случайно тихохонько так медведя толк ногой! А может, вовсе и не тихохонько, потому что Юрий Иванович проснулся. У Ролика было гора с плеч. Ур-а-а-а! – блудливое пари не состоится. Чёрта с два! Не прошёл номер! При помощи искусных ласковых поглаживаний, поцелуйчиков, нашёптышей гипнотических Ширяев вновь был погружён в глубокий рабочий сон. Тут же защебетала Назарова, будто бы и не прерывалась:

– …Я, разумеется, ворчала про себя, возмущалась в подушку, возражала интеллигентно как могла. До тех самых пор, пока кое-кто, значит, руки себе не позволил распускать, мазафака! Вроде того: бьёт – значит любит! Пся крев! Ну это уж слишком, не на таковскую напали! Сломанный нос, свёрнутая челюсть… – Смешно скосив глаза к переносице, осторожно коснулась указательным пальцем кончика носа. – Что-то там ещё расквашенное, по мелочам… И, ты знаешь, как ни странно, девушку тут же зауважали! Молва моментально по городам и весям разнеслась. Сей секунд! Почему? Объясните, плиз! Просто так, без мордобоя, нельзя, что ли, к женщине уважительно относиться? Ты сам-то, мил человек, что думаешь по поводу всех этих вульгарных поползновений на конституционные права и свободы граждан, а?

– Почему это вульгарные? Какие ещё поползновения? Колхоз, Жанночка, насколько я понимаю, – дело добровольное! Назвались груздями – будьте добры вести себя более-менее прилично! Я считаю, если уж решились хозяйство совместное вести, неча на сторону глядеть. Венчались, не венчались, есть штампик в паспорте, нет его – какая на хрен разница?

– Вообще-то разница есть и весьма, весьма значительная…

– Да брось ты! Ерунда всё это! Главное ведь, как к человеку относишься. Имеется в тебе любовь к нему и уважение иль нет. Вот, собственно, и вся недолга!

– А-а-а-а! Вот оно что! Почёт, говоришь, и уважение? Любоффь, значит? Скажите пожалуйста! Мысль сию глубочайшую пояснить вразумительно сможешь? – Жанна мельком глянула на экран дрожащего мелкой дрожью, подмигивающего цветными огоньками телефона. – Телефона, телефона! Ролик кушать хочет! …Только вкратце, плиз, безо всяких там антимоний и пространных рассуждений о месте и роли секса в любви и человеческой жизни вообще. Толстосвин отписался. Подлетает. На глиссаде [33 - Глиссада – прямолинейная траектория движения летательного аппарата при заходе на посадку.] уже!

– Запросто! М-м-м-м… Любовь – когда суженые всецело принадлежат друг дружке, как говорится, и душой и телом. В горести, в радости и, между прочим, в разлуке. Где угодно можно расставшись обретаться, хоть на Луне, и притом всегда тепло вспоминать любимого человека. И верность, кстати, везде свято блюсти! Так… Уважение… Здесь мне сложнее… Наверное, самое главное – никогда не пренебрегать близким человеком. Ты ведь, когда прелюбодействуешь, по сути, пренебрегаешь… м-м-м-м… скажем так, постоянным партнёром или любимым, так?

– Продолжай, продолжай, малыш. После отвечу.

– Ага, барышня, крыть нечем? Выходит, ровно так оно и есть. Следовательно, не уважаешь и не любишь! Так-то, моя хорошая! – очень бош собою доволен остался, просто сиял от самодовольства!

– Хорошая, да не твоя… – в задумчивости разворачивала антитезу Жанин. – Ничего, это мы быстренько исправим! Вот только Ширяева в психоход выпихнем, сей же момент и приступим. Исправлять недочёты, так сказать…