История тюрков и кумыков с древнейших времен

Дунай, Днестр, Днепр, Дон, Итиль, Яик, Иртыш, Обь, Енисей и Лена текли через страну кипчаков;

Саксонцы и баварцы – целые народы, – оказывается, в XVI веке еще говорили на тюркском языке, потому что это их родной язык. Они в разное время пришли в Центральную Европу из Дешт-и-Кипчака, где назывались «саксины» и «авары». Антропологически эти народы – бесспорные кипчаки.

(Аджи Мурад. «Полынь половецкого поля. Москва, 1994).

Ю. А. Елхов в изданной в 2008 году книге «А было ли татаро-монгольское иго», выражая полную солидарность с мнением Мурада Аджи, пишет:

«В России вплоть до XVII века «татарами» называли воинские общины казаков, калмыков, волжских татар и т. д. Они и были казацкой ордой, ратью российских царей…». Русь-орда была многонациональным государством, населенным народами, исконно живущими на этой земле, в том числе и татарами. И хотя государственным языком считался русский язык, вместе с ним широко использовался и татарский.

Средневековая Русь была страной двуязычной. Вспомните книгу Афанасия Никитина «Хожение за три моря». Русские люди тогда говорили на двух языках: тюркском (просто народном татарском) и русском (церковно-славянском). И даже тогда когда мусульманство отделилось от православия, мусульманское население Руси не перешло на арабский язык (священный язык ислама). Оно продолжало говорить по-тюркски, используя в письме славянский алфавит. Всем известно, что Русь платила дань Орде – десятую часть имущества и десятую часть населения. Сегодня это считается, в частности, свидетельством «татарского ига» и рабской подчиненности Руси.

…Почти все русские монастыри были основаны при «татаро-монголах», – говорит Анатолий Фоменко. – И понятно почему. Многие из казаков, оставив военную службу в орде, уходили в монастырь. Это было принято среди казаков еще и в XVII веке. Поскольку, по нашей гипотезе, казаки – это войска Орды, то строительство монастырей в большом количестве при Орде совершенно естественно даже и с государственной точки зрения. Нужно было дать заслуженный отдых отставникам из армии. Поэтому монастыри в те времена и были исключительно богатыми, освобожденными от налогов…»

Средневековые источники упоминают о казаках: яицких, донских, поволжских, терских, днепровских, запорожских, мещерских, псковских, рязанских. А также городских казаках, то есть находящихся в городах. Упоминаются и ордынские, азовские, ногайские казаки и т. д.

Теперь мы уже знаем, что в средневековой Руси слова «татары» и «казаки» обозначали в принципе одно и то же. (Елхов Юрий. А было ли на Руси ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО. Москва, 2008. С. 147—149).

Последним правителем ордынской династии был царь-хан Борис Годунов. Последняя попытка реставрации Орды была предпринята уже в XVIII веке. До этой поры все еще существовало независимое ордынское государство, известное на Западе как Московская Тартария. В 1773 году ордынские войска под командованием Пугачева (это кличка, придуманная самими Романовыми) двинулись на романовскую Россию. Вспыхнула тяжелая гражданская война, которая в истории известна как заурядный, крестьянский бунт.В 1775 году армия Романовых, возглавляемая А. В. Суворовым, разбила Пугачева. Последняя попытка восстановления Орды закончилась провалом.

Новой династии Романовых необходимо было укрепить свое положение на троне. Уцелевшие потомки прежних ордынских царей представляли для них явную угрозу. К ним относились, в частности, и крымские ханы, и некоторые из представителей потомственных казачьих родов. Поэтому Романовы объявили ХАНОВ исконными врагами РУСИ. С этой целью и была создана искаженная историческая версия о якобы военном противостоянии Руси и Орды, то есть русских и татар. Историки по заказу Романовых объявили предшествующую царскую русско-ордынскую династию татарской династией, введя концепцию врага, с которым необходимо бороться. Они извратили тем самым древнерусскую историю, не меняя при этом основных исторических фактов.

(Елхов Юрий. А было ли на Руси ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО. Москва, 2008. С. 152—154).

Ю. Елхов, основываясь на положениях известных российских ученых А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, приходит к выводу, что завоевание Руси (татарами) стало «эпохой расцвета русской культуры». Пишет он также о существовании на Руси в течение длительного времени двуязычия (русского и тюркского языков) и духовной общности двух этносов:

«…Одним из… следствий татарского господства… было возвышение нашего духовенства, размножение монахов и церковных имений… владения церковные, свободные от налогов ордынских и княжеских, благоденствовали… весьма немногие из нынешних монастырей российских были основаны прежде или после татар: все другие остались памятником сего времени…» Оказывается, почти все русские монастыри были основаны при татаро-монголах!» (Там же. С. 25—26)

Исследуя памятники культуры русского Средневековья, нельзя не обратить внимания на некоторые странности с точки зрения современной истории в рукописном тексте знаменитого литературного произведения Афанасия Никитина – «ХОЖЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ», которое было найдено Карамзиным в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры в составе исторического сборника XVI в., названного им «ТРОИЦКОЙ ЛЕТОПИСЬЮ».

Рукопись эта начинается словами:

«За молитву святых отец наших, Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя раба своего грешного Афанасия Микитина сына…»

Ясно, что этот текст написан православным человеком. В основном «ХОЖЕНИЕ» написано по-русски. Однако время от времени Афанасий Никитин свободно и гладко переходит на тюркский или даже на арабский язык. Затем, столь же гладко, возвращается к русскому языку. Очевидно, он, как и его соплеменники, свободно владел этими языками. Но не в этом суть. Главное то, что тюркский или арабский язык используется Афанасием Никитиным для написания русских православных молитв! Или, если угодно, – «исламско-православных». Как бы такое словосочетание ни звучало странно в наше время.

Вот текст молитвы Афанасия Никитина «О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ». В самом начале этой молитвы он переходит с русского языка на тюркский:

«…Да подольская земля обильна всем; а урус ерье таньгры сакласынъ; олло сакла, худо сакла, бу доньяда мунукыбить ерь ёктуръ; нечик урус ери бегъляри акай тусил; урус ерь абаданъ болъсын; расте камъ деретъ. Олло, Худо, Бог, Да-нъгры…»

В заключительной фразе этой молитвы слово «Бог» повторено на четырех языках: арабском (Олло = Аллах), персидском (Худа), русском (Бог) и тюркском (Данъири = Тангры).

По-русски эта молитва звучит так: «…Русская земля, да будет Богом хранима; Боже сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей…»

Рукопись свою Афанасий Никитин заканчивает следующими словами: «Милостию божиею преидох же три моря. Дигерь худо доно, олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши худо, илелло акшь ходо. Иса рух оало, ааликъ солом. Олло акьберь. Аилягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагим. Хуво могу лези, ляляса ильлягу яалимуль гяпби ва шагадити. Хуя рахману рагиму, хубо могу лязи. Ляиляга иль ляхуя. Альмелику, алакудосу, асалому, альмумину, альмуга-мину, альазизу, алчебару, альмутаканъбиру, алхалику, альба-риюу, альмусавирю, алькафару, алькалъхару, альвазаху, аль-рязаку, альфатагу, альалиму, алькабизу, альбасуту, альхафи-зу, алльрравию, алмавизу, алмузилю, альсемилю, албасирю, альакаму, альадюлю, алятуфу».

Что же это получается – религия в те времена у мусульман и православных была общая?!

В экспозиции музея «Древнерусского прикладного искусства» в Троице-Сергиевой лавре выставлен один любопытный экспонат -драгоценная епископская митра XVII века. Пояснительная табличка к ней гласит:

«Митра 1626 года. Золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг; эмаль, чеканка, гравировка. Вклад князей Мстиславских».

При внимательном рассмотрении этого экспоната можно заметить, что прямо надо лбом в митре, выше золотого креста, вделан красный драгоценный камень с арабской надписью. Надпись эта помещена на передней части митры, прямо над крестом, то есть прямо на лбу епископа, который носил эту митру во время православного богослужения (ведь митра предназначена именно для этой цели).Совершенно очевидно, что эта арабская надпись оказалась там не случайно. Она имела вполне определенный, скорее всего религиозный смысл, вполне совместимый с канонами русского средневекового православия. Вряд ли кто-либо из нынешних епископов решится служить литургию в митре с арабской надписью на лбу. А вот в XVII веке это вполне допускалось. Причем не где-нибудь, а в Троице-Сергиевой лавре, которая на протяжении многих веков считалась важнейшим духовным центром Русской православной церкви.

Сегодня во многих музеях можно встретить русское средневековое оружие и доспехи с арабскими надписями. Считается, что изготовлено оно на мусульманском Востоке – в Турции или Персии мастером Никитой Давыдовым из города Мурома – главным мастером московской Оружейной палаты. На поверхности шлема отчетливо видно нанесенное золотой насечкой изображение царского венца с восьмиконечным православным крестом. На носовой стрелке шлема помещено эмалевое изображение архангела Михаила. А вокруг острия шлема идет пояс арабесок – арабских изречений, заключенных в рамки. На арабеске каноническим арабским шрифтом помещена надпись: «Ва башшир аль-муминин» («И обрадуй верующих»). Перевод надписи был выполнен по нашей просьбе глубоким знатоком арабского языка и арабской культуры Т. Г. Черниенко. Он отметил, что это часто встречающееся выражение из Корана…»

Русский мастер московской Оружейной палаты Никита Давыдов поместил на «Ерихонскую шапку» изображения царских венцов и восьмиконечного православного креста рядом с арабскими изречениями из Корана! Русских надписей на этом шлеме, предназначенном для православного русского царя, нет вообще.

На клинке этого ножа имеется также и арабская надпись, выполненная тем же самым правильным, каноническим арабским почерком, которым украшалось и оригинальное восточное оружие.

В альбоме помещена фотография зерцального доспеха, изготовленного в 1670 году русским мастером, одним из лучших оружейников второй половины столетия Григорием Вяткиным для царя Алексея Михайловича. «…В доспех входит также и шлем, -продолжает комментарий Анатолий Фоменко. – Они явно составляли единый царский наряд. Хотя о шлеме пояснительная надпись отдельно ничего не говорит. Надписи на нем поразительны. Это арабские надписи. Причем их много, и все они являются явными цитатами из Корана. На носовой стрелке шлема написано „Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед – посланник Аллаха“. По низу шлема идет сура, 256 (255). Все эти надписи нам перевел Т. Г. Черниенко. Они выполнены каноническим арабским шрифтом, и их прочтение не вызывает затруднений…» (Там же. С. 40—45).

Известный автор XVI века, посол Габсбургов в России, барон Сигизмунд Герберштейн, рассказывая о великих московских князьях, пишет: «…Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: «Наш Бог – Троица» (далее следует обычная христианская церковная формула). Во втором был титул императора турок с прибавлением «нашему любезному брату».

В третьем – титул великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руси…»

Большой интерес представляет предположение автора о тесных взаимоотношениях Руси и Османской империи, которое требует более тщательного исследования и осмысления. По данному поводу Ю. Елхов пишет:

«Можно говорить о религиозной и политической общности двух средневековых государств Турции и Руси, которые были объединены в тесный союз, что- то вроде федерации.

После захвата в 1453 году Константинополя, там возникает второй центр, именуемый Османией-Атаманией со столицей в Стамбуле. Русь и Атамания до конца XVI века были двумя частями одного единого мощного государства. Союз двух государств просуществовал несколько столетий.

Русь и Турцию в этот период объединяло не только общее государственное обустройство, но и общая религия, как бы это парадоксально ни звучало. И русские, и турки молились в одних и тех же храмах. Более того, турки продолжали строить православные храмы даже после захвата Константинополя. (Там же. С. 109—110).

После раскола Руси-Орды западно-европейские идеологи, опасаясь сближения России и Турции с целью восстановления империи, с помощью умело разработанных идеологических приемов на религиозной и политической почве развязали между этими странами долгосрочную кровопролитную войну. Таким хитроумным способом была обеспечена гарантированная безопасность Западной Европы. (Елхов Юрий. А было ли на Руси ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО. Москва, 2008. С. 136).

Татарские мусульмане, объединив в Золотой Орде огромную территорию Евразии, тем самым невольно способствовали созданию объективных предпосылок для возникновения Российской империи. Не случайно, что Иван IV в своих посланиях любил подчеркивать свою правопреемственность от царей Золотой Орды.

В отличие от Золотой Орды, где царила веротерпимость и поликонфессиональность, в Московии стала доминировать исключительно православная церковь. (Лотфуллин И. М., Исхаев Ф. Г. Джихад татарского народа. Казань. 1998.С.23).

Муфтий России Равиль Гайнутдин в своей книге «Ислам в современной России» пишет: «Известно, что в 1439 году казанский хан Мухаммед занял Нижний Новгород, победоносно дошел до самой Москвы. Не сумев взять Кремль, он сжег посады и отступил, но на обратном пути сжег Коломну. Несколько лет спустя хан Мухаммед захватил Москву, взял в плен великого князя Василия, который был отправлен в Казань и затем отпущен. Вместе с ним прибыло в Москву 500 казанских людей – «князья татарские со многими людьми…»

Казанские ханы пытались вступить в непосредственное управление на Русской земле в качестве удельных князей. Татарам был выделен в Мещерской земле (на Оке) особый удел – так называемое Касимовское ханство, которому русские государи платили дань. Татары, назначенные в русские города, собирали контрибуцию – откуп за освобождение великого князя из плена и, неся административную службу, получали «кормление» – доходы с Русской земли. Они устраивались в городах так, как им хотелось, и постепенно сооружали мечети в русских городах, где они поселялись. Впоследствии русский посол в Турции заявил:

«Мой государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Саин-Булат, господствует в Касимове, царевич Кайбула в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях… В Кадоме, в Мещере многие приказные государевы люди мусульманского закона». «И в тех городах мусульманской веры люди по своему обычаю мизгити (мечети) и кошени держат, и государь их ничем от их веры не нудит и мольбищ их не рушит». (Гайнутдин Равиль. Ислам в современной России. Москва: «Фаин-Пресс», 2004. С. 27—28).

В конце 1540-х годов заметно окрепшее русское правительство круто меняет свою политику по отношению к Казанскому ханству. Если многие годы его политика не носила территориально-завоевательного характера, то теперь уже речь шла о завоевании ханства, включении его в состав Русского государства. Завоевательные походы с самого начала велись под религиозными флагами. Войско, направлявшееся на завоевание Казани, было напутствовано митрополитом Макарием, который трактовал эту завоевательную войну как святое Божие дело, направленное к обращению «безбожных» и «поганых» мусульман в христианство, воинов же, павших в этом священном походе, – как мучеников за веру.

Завоевав Казань и все земли ханства, русское правительство начало осуществлять план устройства присоединенного государства, согласно которому «взаимоотношения завоевателей и покоренных вылились в самые тяжелые формы, какие только могли существовать между победителями и побежденными». Казанцам запретили жить и даже входить внутрь города – все они были выселены за пределы городской черты. Город был разгромлен и разорен, его население сократилось на 

/

. Принудительное выселение татар из Казани и запрещение им даже входить в город сопровождалось фанатическим приказом русского правительства «все мечети пометать и конец их извести». (Там же. С. 30).

В 1555 году в Казани была учреждена кафедра архиепископа и началось обращение местных жителей в христианство. Русский историк С. М. Соловьев так описывал отправление вновь назначенного архиепископа из Москвы в Казань: – «Это отправление было необычное, первое в русской истории: архиепископ ехал в завоеванное, неверное царство распространять там христианство… Этот духовный поход… соответствовал отправлению греческого духовенства из Византии и Корсуня для просвещения Руси христианством при Владимире; он был завершением покорения Казани».

Для обращения казанских татар в христианство архиепископ получил от митрополита Макария подробный наказ. В Казани рядом с ханским дворцом было начато строительство христианского собора – «громадное столичных пропорций здание, затеянное великой державой после победы», «демонстративная эмблема московского могущества». Началась раздача земель хана, казанских князей и помещиков русским людям. (Там же. С. 31).

Как писал русский историк, «громадная убыль людей и неисчислимый материальный урон нанесли страшный удар казанским татарам. Погибли почти все культурные сокровища, накопленные прежними поколениями, беженцам из многолюдной прежде столицы, оставшимся в живых, пришлось доживать свои дни в глухих лесных деревушках, думая не о культурных приобретениях, а лишь о суровой борьбе за пропитание… Страшное понижение культурного уровня, экономический регресс, сопровождавшийся переходом к примитивным формам хозяйства и сокращением всех потребностей, упадок промышленности и торговли, обеднение населения, отвычка от активного участия в строительстве государственной и общественной жизни – вот те последствия, которые принесло Казанским татарам русское завоевание». (Подробно см.: Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства.// На стыке континентов и цивилизаций. Из опыта образования и распада империй 10—16 вв. М., 1996. С. 543—548).