Фанатка. Трилогия

– Привет.

– Ты не против, что я зашел?

– Нет.

– Можно, я у тебя почитаю?

– Конечно.

Филипп прошел в комнату, и очень медленно огляделся. И тут я пожалела о том, что так легко согласилась. Я пронеслась взглядом по обстановке, боясь даже думать, что решит обо мне Филипп.

– Мило, – натянуто произнёс он, обернувшись ко мне со странным выражением на лице.

– Ты хотел сказать «какая жуть»?

– Да, наверное.

Винить Филиппа было не в чем. Что он мог подумать, увидев всевозможные пентаграммы, развешенные по стенам; черепа, вытянутые и клыкастые, крупные – волчьи и медвежьи, мелкие – беличьи и кошачьи; толстые черные свечи с волосяными фитилями, горевшие с треском и издававшие специфический запах; колбы и стекляшки, хранившие экземпляры двухголовых саламандр и белых скорпионов-альбиносов в желтой желейной мумифицирующей жидкости; сверчков и тараканов, высушенных и нанизанных на нитку, висевших под потолком на гвоздях вместе с сухими куриными лапами и лебедой.

Довершала всё это великолепие кровать с резными набалдашниками в форме огрызающихся львиных голов, укрытая чёрным покрывалом, как и кресло напротив.

Предметы мебели были разделены небольшим столом у окна – такой же должен быть в комнате у Филиппа. Только вряд ли на нём стояли баночки с притиркой из жировых секреций жаб, сушеными крыльями мух, пюре из слизняков и тому подобные прелести.

От волнения я застыла соляным столбом. Пусть я была странной, но моя комната представляла собой истинное логово королевы червей – так в народе звали ведьму.

– Хочешь кого-то напугать? – вдруг спросил он.

– Да, именно! – и это не было пустым оправданием, появившимся так кстати. – Как ты понял?

Филипп пожал плечами.

– Интуиция. Так для кого такие декорации?

– Для остальных девушек.

– Достают?

– Уже нет. Так было только поначалу. Несколько раз проникали в мою комнату ещё на первом году обучения, портили одежду, писали на стенах, пачкали мебель. Вот я и разобралась.

– Ментально задавила?

– Скорее, взяла на испуг. Они даже приводили коменданта и ректора, но каждому мне удалось объяснить суть проблемы и моё оригинальное решение.

– Действительно оригинальное, – он поднял одну из баночек, понюхал и отпрянул, скривившись.

– Присаживайся, – предложила я, указав на кресло, когда повисла пауза.

– Я на пару часов. Потом исчезну, не хочу чтобы у тебя были проблемы.

Я улыбнулась. Хотелось сказать – оставайся навсегда, но я сдержала неуместный энтузиазм.

Филипп раскрыл свою книгу, я села на кровать и застыла.

– Если тебе неудобно в моём присутствии, я уйду.

От Филиппа не укрылась заминка.

– Нет, о своём задумалась.

– О девичьем?

– Точно.

Мы оба не сдержали смешки.

Я подняла оставленную книгу, устроилась поудобнее на кровати и продолжила читать.

За время, проведённое в библиотеке мы очень быстро привыкли молчать вместе и потому не испытывали никакой неловкости.

Удивительно всё-таки, что он не убежал с криками, оценив обстановку, и даже сам догадался, к чему всё это.

Филипп невероятный, – улыбнулась я, бросая время от времени вороватые взгляды поверх книги. Я видела, он тоже смотрел украдкой.

Глава 8 Филипп

Услышав причину отказа, я опешил. Поверить не мог, что столкнулся с такой самоотверженностью. Марта выглядела как угодно – сильной, странной, уверенной, чокнутой, непроницаемой, жуткой, – но не заботливой, а именно это она проявляла в моём отношении.

Но чему я удивлялся? Разве не она помогала мне все эти годы? Чего только стоили забитые окна.

Мы продолжали проводить время в библиотеке. Говорили о разном, но не значительном. С ней было хорошо и спокойно. Я мог расслабиться, раз уж не нужно было держать лицо и пытаться выглядеть лучше, чем я есть. Я понял: чтобы я ни сказал или ни сделал, я её не разочарую. В этом я убедился, когда разговор зашел о неудавшейся попытке пригласить её на бал.

– Я правда хотел пойти с тобой на бал.

– Тебе это только кажется, – спокойно произнесла она, не ища ссоры, просто делясь мыслями.

– Могу я узнать, откуда такие выводы?

– Элементарно. Мы не здороваемся в классе – раз. Ты пригласил меня в малом зале библиотеки – два. Куда ты позвал меня с помощью записки, которую передал незаметно – три.

Я скис. Со стороны я выглядел жалким трусом. На что мне было обижаться?

Скорее, я не понимал другое: как, видя всё моё ничтожество, она по-прежнему смотрела не отрываясь. Разве было во мне что-то особенное, достойное подобного внимания?

Ладно, просто не будет. Придется хорошенько постараться, если я хочу, чтобы было по моему.

Академия завывала предвкушением зимнего бала так, что в голове начинало гудеть. Я продолжал увиливать от самых настойчивых девушек, и за три дня до нового года все наконец сдались.

– Филипп, хватит играть в молчанку, рассказывай, с кем идешь? – требовал Максим за обедом, угрожая вилкой.