Львиное Сердце

Начинался вечер. Покончив со своими обязанностями, оруженосцы гурьбой отправились на реку. Из-за необычайно затянувшейся жары этот поход стал ежедневным – мы мечтали о нем, пока полировали песком кольчуги или вычищали стойла. Мы валялись на нагретой солнцем травке, потягивали вино из фляжек и отмахивались от мух. Было много похвальбы про амурные похождения, ее встречали громким хохотом и предположениями о том, что рассказчик наплел с три короба. В ходу также были байки про охоту и попойки. Много говорили и про герцога Ричарда, который уже несколько дней вербовал валлийских лучников для своей аквитанской армии.

Все еще оставаясь чужаком, я сидел с краю и редко принимал участие в разговоре.

– Говорят, герцог заберет с собой двадцать рыцарей, когда уедет, – сказал Хьюго, один из оруженосцев, которого я числил среди друзей. Он швырнул камень. Далекий всплеск сообщил о падении камня в Уай.

– Говорят. А значит, с ними будет столько же оруженосцев. – Тон Бого был до предела самодовольным. Его хозяин, как и Фиц-Алдельм, оказался среди избранных, и Бого не упускал случая напомнить всем об этом. – Эх, слава и богатства, что ждут за Узким морем! А еще вино. И женщины.

– В Стригуиле у тебя с женщинами не ладилось. Если не считать шлюх, конечно, – вставил Хьюго. – С чего ты решил, что в Аквитании повезет больше?

В ответ на посыпавшиеся намеки и шуточки Бого показал Хьюго непристойный жест.

Не обращая на них внимания, я погрузился в свои мысли. Не было и речи о том, чтобы я поехал с герцогом Ричардом. Графиня никогда бы не разрешила, а бегство без ее согласия могло навлечь гонения на мою семью. Пока я вместе с прочими оруженосцами грезил о славных подвигах в Аквитании, совесть укоряла меня в изменнических помыслах о службе под началом королевского сына. Мне полагалось вернуться в Ирландию и повести борьбу против английских захватчиков. Вскоре я пришел в уныние. Заложники, как правило, проводили в неволе от трех до пяти лет, иногда и больше.

И это еще не все. Расставаясь с отцом, я не отдавал себе отчета, что, если он возьмется за оружие – пусть даже не по своей вине, – мне придется остаться в Стригуиле. Ни один властитель в своем уме не возвратит заложника в страну, охваченную мятежом. Если моя семья взбунтуется, Ифа может меня казнить. Обычное дело для ирландских вождей: верховный король Руайдри лишился таким образом двоих сыновей. Я твердил себе, что мой отец не так глуп, чтобы поднять восстание против повелителя, что Ифа добросердечна и не прикажет умертвить меня, как собаку.

Суровая правда заключалась в том, что мне суждено было оставаться там. Жизнь тут не так уж ужасна, убеждал я себя, и станет лучше после отъезда Фиц-Алдельма. Я смогу упражняться на ристалище сколько душе угодно, охотиться в лесах за рекой. Смазливой шлюшке из таверны приглянулись мои рыжие волосы, и я надеялся провести немало приятных ночей в ее обществе. Я делал немалые успехи во французском, даже немного научился писать. Иногда удавалось встречаться с Изабеллой, милым ребенком. И тем не менее меня переполняло недовольство. Стригуил – не мой дом. Решеток нет, и все-таки я живу как в тюрьме. Мне вспомнились соколы в замковом питомнике. Яростные красивые птицы, которым дозволено охотиться только по воле хозяев, и всякий раз они обязаны возвращаться к затянутой в перчатке руке, колпачку и, наконец, в клетку.

Я грыз ноготь на левом большом пальце – этой привычке я предавался, когда был несчастен или расстроен. Мой взгляд рассеянно скользил по кучке оруженосцев. Бого размахивал руками, рассказывая про французских рыцарей, которых возьмет в плен на турнирах. Его громогласные разглагольствования о том, какой он затребует выкуп и каких женщин уложит в койку, казались мне скучными до слез. Хьюго состроил гримасу, показывая, что он придерживается того же мнения, и передал мне фляжку.

Вино было теплым, но все равно приятным – не та похожая на уксус кислятина, которая обычно доставалась нам, оруженосцам. Когда я сделал третий большой глоток, Хьюго дал мне локтем по ребрам.

– Эй, хорош, пес ты этакий!

Я урвал еще глоточек и вернул флягу.

Хьюго взвесил в руке изрядно полегчавшую посудину и сердито глянул на меня.

– Завтра вечером твой черед добывать вино, – объявил он.

– Да я и так собирался.

Он фыркнул и улегся на спину, прикрыв ладонью глаза от еще яркого солнечного света, лившегося с запада.

Бого не утихал, но кое-кто из оруженосцев решил попытать счастья в рыбной ловле. Вооружившись удилищами и лесой, они спустились на берег, к блестящей глади реки. Я смотрел поверх них на противоположный берег, поросший густым кустарником. Дальше простирался пышный луг, а за ним начинался лес из бука и березы; ветви их, усеянные густой летней листвой, опускались почти до земли.

Мне хорошо были знакомы эти места. Леса тянулись до самого устья Северна. Здесь, в Уэльсе, не действовали суровые лесные законы, согласно которым пойманного за охотой человека могли ослепить, а то и оскопить. Я часто переправлялся в челне на тот берег вместе с Рисом, прихватив лук и стрелы. Примерно через раз мы возвращались с пустыми руками, но в остальных случаях ликовали, таща кроликов или птиц. Однажды я подстрелил кабана. Господи Иисусе, я чуть спину не надорвал, пока пытался погрузить его в лодчонку. Той ночью аппетитный запах жарящегося мяса распространился по большому залу, и даже Бого держался по-дружески.

На замковой стене пропел рог. Один раз, два, три. Моему уху сигнал ничего не говорил, но, видя, как вскочил Хьюго, я предпочел последовать его примеру.

– Что такое?

– Ворота закрываются, – сказал Хьюго, нахмурившись. – Лучше нам вернуться.

Мы поспешно покинули берег; оруженосцев явно охватило беспокойство. То и дело рождались невероятные домыслы о том, из-за чего прозвучал рог: Ричард снова восстал против отца и захватил Стригуил; в селении вспыхнула чума; местные валлийцы, сидевшие тихо уже три года, взбунтовались.

Когда мы достигли стен, ворота были еще открыты. Я не видел повода для тревоги, но облегченно выдохнул, оказавшись в замковом дворе. В нем, однако, царил полнейший беспорядок. Конюхи суетливо седлали коней. Облаченные в доспехи рыцари нетерпеливо расхаживали, то переговариваясь между собой, то требуя лошадей. У ворот строились под началом угрюмого сержанта солдаты. Лучники собрались у оружейной, на пороге которой им выдавали луки и стрелы.

– Что, бога ради, тут происходит? – спросил я у Хьюго.

– Мне известно не больше твоего.

Наш отряд рассыпался, когда рыцари, заметив своих оруженосцев, стали звать их к себе. Наскоро попрощавшись, Хьюго убежал. У меня хозяина не было, поэтому я слонялся без дела. Я перехватил одного из проходивших мимо жандармов.

– Нам грозит нападение?

– Возможно, – коротко бросил он.

– Со стороны валлийцев?

– Ага. Замок Аск в осаде. Вышлем туда дозор, а завтра утром герцог Ричард поведет остальных.

Мне довелось побывать однажды в Аске, вместе с графиней. Замок лежал менее чем в дне пути верхом к западу от Стригуила. Если память мне не изменяет, он был захвачен валлийцами за несколько лет до того, но потом вернулся к владельцу – сеньору, принесшему вассальную клятву Гилберту, сыну Ифы. Теперь же коренным жителям, видимо, надоело английское ярмо. Я приободрился. Сто лет минуло с тех времен, как Вильгельм приплыл сюда из Нормандии через Узкое море, но валлийцы оставались непокоренными.

Мгновение спустя примчался Хьюго с именем Уолтера на устах, и я выругал себя за беспамятство. Наш друг уехал несколько дней тому назад вместе с хозяином, рыцарем двора, по поручению графини.

Аск был в числе замков, которые они собирались посетить.

В тот вечер Ричард собрал в большом зале военный совет. Высокий, красивый, с длинными руками и ногами, могучего сложения, он притягательно воздействовал на всякого, до кого доносился его зычный голос. Излагая свой план, он расхаживал взад и вперед. Каюсь, я еще сильнее поддался его чарам.

Мы, оруженосцы, стояли за большими столами, где расселись рыцари графини и Ричарда. Среди последних были вернейшие соратники герцога, например Андре де Шовиньи, его двоюродный брат и прославленный воин. До тех пор пока кубок нашего хозяина был полон, мы имели неограниченную свободу передвижения. Окруженная своими дамами, воздерживавшаяся от вина Ифа располагалась на невысоком помосте в конце зала и внимательно слушала. Кресло рядом с ней, предназначенное для Ричарда, пустовало – он был слишком деятельным, чтобы долго сидеть на одном месте.

В прежние времена присутствие Ифы, возможно, заставило бы меня вскинуть брови. Даже в Ирландии, где знатные женщины имели больше доступа к власти, они не лезли в военные дела. Не думаю также, что графиня замещала Гилберта, слишком юного, чтобы участвовать в совете. Просто она была из другого теста, чем большинство представительниц ее пола.

Сначала мы выслушали посланца из Аска. Рано утром большой отряд валлийцев напал на деревню близ замка, поджег дома и перебил жителей. Хотя донжон грабителям взять не удалось, часть гарнизона погибла. Обложив замок, валлийцы явно вознамерились взять его измором.

– Такие вероломные нападения часты здесь, миледи? – спросил Ричард у Ифы. – Вести из Валлийской марки редко доходят до Аквитании.

– Несколько лет назад Аск был взят, но потом отбит, сир. С тех пор держался мир. Это нападение – как гром среди ясного неба.

– Громом мы на него и ответим! – воскликнул Ричард. – Валлийцев следует наказать.

Зазвенели сдвигаемые кубки. Возгласы «Герцог Ричард!» и «Де Клер!» понеслись к прокопченным балкам. Я присоединился к ним, но без восторга. Валлийцы не были мне врагами. Заметив отсутствие энтузиазма, Хьюго упрекнул меня:

– А как же Уолтер?

– Может, он и не в Аске, – возразил я. – Если Бог милостив, Уолтер сейчас далеко оттуда.

– А вдруг он в замке? Что, если бедолага вообще мертв? – парировал Хьюго.

Пристыженный и растерянный, я смотрел вслед приятелю, отправившемуся прислуживать своему хозяину. Шанс, что Уолтер может погибнуть, весьма призрачен, твердил я себе. А вот то, что он в Аске, весьма вероятно. Если крепость падет, его убьют без колебаний. Осознание это неприятной мысли заставило меня принять решение.

Не мытьем, так катаньем я должен попасть в отряд Ричарда.

Хьюго охотно вызвался помогать в исполнении моего плана, одолжив мне свой запасной, латаный-перелатаный гамбезон и знававший лучшие дни остроугольный щит. Украденная фляжка с вином и серебряный пенни помогли мне заполучить из оружейной меч и старенький шлем из стальных полос. У меня не было кольчуги, как и у Хьюго. Раздобыть коня оказалось куда труднее. Но благодаря случайной утренней встрече с возбужденной Изабеллой, пришедшей в замковый двор поглазеть на сборы, я обзавелся крепким беспородным жеребчиком, которого мне выдали по ее распоряжению. Он был мелковат для меня, но я был счастлив уже оттого, что у меня есть лошадь.

Сутолока была такая, что наши с Хьюго приготовления никто не заметил. Замковый двор был забит телегами, лошадьми, возницами, рыцарями, оруженосцами, пехотинцами и лучниками. Помешать нам могли только графиня, которая нигде не появлялась, Бого и Фиц-Алдельм. К счастью для меня, эти двое отправились в путь раньше, в составе передового отряда из дюжины воинов, которому поручили разведывать дорогу. Допускаю, что другие оруженосцы могли бы возразить против моего присутствия, но они, хвала Господу, не стали этого делать.

Подготовить к походу армию, пусть даже небольшую, требует времени: когда герцог Ричард вывел нас за ворота, уже звонили шесть. Он ехал впереди вместе с Андре де Шовиньи и другими своими рыцарями, а также половиной дружины из Стригуила. В общей сложности у него было тридцать пять рыцарей. Дальше ехали оруженосцы, за ними следовало с полсотни лучников и столько же солдат. Замыкал колонну обоз, охраняемый разношерстным отрядом из стрелков и пехотинцев.