Колдунья моя

– О Василий, любовь моя! Как хорошо! Я вся горю! О, поцелуй меня!

Василий медленно прижался к ее губам. Она ответила на поцелуй, с пылкой страстью впившись в его рот. Ее узкий язычок пытался раздвинуть его сжатые губы и проникнуть внутрь. Руки ее принялись ласкать худощавое, стройное тело Василия. Пальцы Мэйрин лихорадочно скользили по его плечам, спине, крепким ягодицам. Под этими невинными ласками в Василии тоже вспыхнуло пламя настоящей страсти. Приподнявшись, чтобы лечь рядом с ней, он взял ее маленькую ладошку и положил на свое напрягшееся орудие. Мэйрин без малейших колебаний обхватила пальцами гладкую теплую плоть и принялась нежно и любовно поглаживать ее. И тут, к его изумлению, ибо Василий сам не осознавал, насколько сильно в нем разгорелось желание, семя его выплеснулось ей на ладонь почти мгновенно. Василий застонал, чувствуя некоторое смущение, но Мэйрин пришла в восторг.

– Я еще никогда не видела мужского семени, – сказала она. Любопытство возобладало в ней над любовной страстью. – Подумать только, неужели из этого получается ребенок! – Сев на постели, она поднесла ладонь ближе к глазам и стала разглядывать липкую жидкость.

Василию не оставалось ничего другого, как рассмеяться.

– Боюсь, что я согрешил, пролив семя туда, где оно не укоренится! – воскликнул он.

– Это случилось с тобой впервые? Я думала, что семя мужчины может изливаться только в женское лоно. Но теперь понимаю, что это не так.

– Верно, любовь моя. Мужчина может излить свое семя куда угодно, когда он возбужден. Но только в лоне женщины оно может укорениться и дать жизнь ребенку.

– А как семя попадает в лоно?

На мгновение Василий задумался, но затем пришел к выводу, что Мэйрин все же еще слишком неопытна.

– Я не стану от тебя ничего скрывать, дорогая, – ответил он, – но я хотел бы не объяснять, а продемонстрировать тебе все эти восхитительные вещи. Но ты должна быть терпелива. На сей раз я хотел бы завершить урок. Надо принять ванну: мы приглашены на ужин с императором.

Мэйрин надула губки. Она еще не научилась женским хитростям, которые помогли бы ей справляться с мужем.

– Похоже, я буду счастлива только тогда, – произнесла она, – когда мы станем жить в собственном доме, за Босфором. Этот император со своими трапезами доставляет столько неудобств!

– К концу зимы, – пообещал Василий. – Систему водоснабжения для нашего дворца соорудили не так быстро, как я рассчитывал. Акведук уже построен, но на это ушло слишком много времени.

– Я хочу остаться с тобой наедине, – жалобно проговорила Мэйрин, и Василий улыбнулся.

Оказалось, что его юная супруга уже успела полюбить его всей душой и тяжело переживала даже самую недолгую разлуку с любимым. Василий пробудил в ней вкус к страсти, и Мэйрин желала пить из этого источника как можно чаще. Теперь ей нравилось подолгу нежиться в бассейне; она даже купила рабыню, опытную в искусстве массажа. Зоя несколько часов в день трудилась над телом своей госпожи, чтобы сделать его безупречным для принца. Мэйрин обнаружила, что все сильнее жаждет ласки Василия. Она пыталась привлечь его внимание к себе любыми способами; чем чаще он ласкал ее, тем больше она стремилась к новым любовным утехам.

И Василий не разочаровывал свою возлюбленную. Хотя он считал, что она еще слишком юна для всей полноты страсти, Мэйрин старалась научиться всему, что может принести наслаждение любящим супругам. Принц чувствовал, что скоро он уже не сможет сдерживать свое желание, которое так возбуждала в нем эта красавица. Мэйрин в своей невинности жаждала полноты любви, а Василий томился от сознания того, до каких вершин может подняться эта любовь, когда он даст волю своей страсти.

Когда Мэйрин не была занята уроками у мастера Симеона и у музыканта Петра, а Василий – своими обязанностями при дворе кузена, супруги проводили все время в постели. Груди Мэйрин расцветали под ласками Василия и вскоре превратились в совершенные округлости из гладкой пышной плоти. Горячее, напрягшееся от возбуждения орудие Василия скользило в глубокой ложбинке между этими восхитительными холмами; принц не забывал всякий раз отстраниться, чувствуя близость завершения. Мэйрин нисколько не стеснялась этой игры. И однажды во время таких забав она наклонила голову и смело сжала губами его распаленную плоть.

Василий задохнулся от удивления. Мэйрин выпустила его и, заглянув в лицо принцу, спросила:

– Такую вещь считают запретной?

– Только дураки и лицемеры, – ответил тот и мягко подтолкнул ее голову обратно, чтобы она продолжила новую ласку. Достигнув грани блаженства, Василий заставил ее разжать губы и лечь на спину. Затем приподнял ее длинные, стройные ноги, развел их в стороны и, положив себе на плечи, стал дарить ей столь же изысканную ласку.

И когда язык его коснулся пылающей плоти Мэйрин, врата опыта приоткрылись для нее еще чуть шире. До этой минуты она полагала, что даже полное слияние в любовном акте едва ли может оказаться более чудесным, чем то блаженство, в котором они проводили все эти долгие вечера. Но в то ослепительное мгновение она поняла, насколько была до сих пор невежественна. Внезапно она почувствовала, что теряет над собой контроль. Не в силах дольше сдерживаться, она вдруг ощутила, что парит где-то в небесах, среди звезд и это длится целую вечность… А потом она снова оказалась в крепких, надежных объятиях Василия. Принц с улыбкой глядел ей в лицо.

– Я больше не в силах ожидать того дня, когда смогу обладать тобою целиком, любовь моя, – прошептал он. – Ты – моя жизнь, Мэйрин.

– Я тоже не хочу больше ждать, – ответила она. – Я люблю тебя, мой принц. Со дня нашей свадьбы прошло уже восемь месяцев. Мне исполнилось четырнадцать лет, и я готова стать женщиной, но давай подождем еще несколько недель. Скоро мы переедем в наш дворец. Я не хочу, чтобы это произошло здесь, в Буколеоне, Василий. Я хочу, чтобы это случилось в первую ночь, когда мы окажемся в нашем собственном доме. Если мы зачнем нашего первого ребенка, нашего сына, в собственном доме, разве это не станет самым лучшим предзнаменованием счастливого будущего?

Слова Мэйрин тронули его душу. Мысль о том, чтобы отпраздновать новоселье первой ночью совершенной страсти, пришлась Василию по сердцу так же сильно, как сильно он желал обладать своей возлюбленной. Он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. Бирюзовые глаза принца светились любовью и восхищением. Мэйрин действительно оказалась для него идеальной женой. Она интуитивно чувствовала законы традиций и важность событий.

– Я постараюсь ускорить переезд в новый дворец, – пообещал он. – А пока что нам придется немного воздержаться от любовных игр. Благодаря этому в нас сильней разгорится желание, Мэйрин. Ты рождена для страсти, любовь моя. И я хочу, чтобы наша первая ночь настоящей любви оказалась такой прекрасной, что ты всю жизнь будешь вспоминать о ней с радостью.

– Но я не могу жить без твоих ласк, Василий! Они нужны мне, как воздух!

– Сегодня я удовлетворю все твои страстные желания, любовь моя, но утром переберусь в другую комнату, и мы будем жить врозь до того дня, когда можно будет переезжать в новый дворец. Я хочу, чтобы в тебе пробудилась такая же жажда, какая мучит меня сейчас!

Василий заключил ее в объятия и поцеловал.

– Ты восхитительна, – прошептал он. – Наверное, я сошел с ума, если решился на такую жертву, как добровольная разлука с тобой!

– Может быть, – поддразнила его Мэйрин, – лучше было бы начать воздержание прямо сейчас?

– О нет, моя очаровательная колдунья, этой ночью тебе не удастся избавиться от меня! – рассмеялся он. И, подхватив ее на руки, он перенес ее в постель и лег рядом.

Супруги осыпали друг друга пылкими ласками. Василий целовал ее груди, и Мэйрин задыхалась от блаженства, когда уже знакомые стрелы возбуждения пронзали ее сладко ноющее тело. Затем рука его принялась поглаживать нежную кожу между ее слегка приоткрытых бедер. Мэйрин затрепетала, когда его пальцы скользнули выше, раздвинув складки розовой плоти.

Василий почувствовал, что она замерла и напряглась от неожиданности. Он успокаивающе произнес:

– Ну же, Мэйрин, не бойся! Я всего лишь хочу немного познакомиться с твоими сладкими прелестями.

Палец его осторожно потерся о влажную плоть и продвинулся немного глубже.

– Ах, любовь моя, как бы мне хотелось сейчас, чтобы на месте этого пальца было мое орудие любви, – прошептал он.

Палец стал ритмично двигаться внутри нее. Страх испарился, и Мэйрин почувствовала новый прилив возбуждения. Она больше не могла лежать спокойно; бедра ее стали подниматься навстречу, в такт его движениям.

– О Василий! Как хорошо! – выдохнула она, когда все ее тело внезапно затопила жаркая волна блаженства.

Василий наклонился над ней и страстно поцеловал ее в губы. Он был доволен, что эта первая репетиция настоящей близости не испугала ее. К тому же он выяснил для себя то, что ему нужно было узнать. Он понял, что в ту ночь, когда страсть их достигнет своей полноты, ему понадобится все его искусство и терпение, чтобы доставить Мэйрин наслаждение, не причинив ей боли. Поднимаясь, он произнес:

– Да, любовь моя, ты – настоящее совершенство. Я тебя обожаю!

Мэйрин трепетала от счастья. Она любила и была любима, желала и была желанна. Следующие несколько дней она пребывала в совершенно радужном настроении. Ида заметила это и, не удержавшись, спросила:

– Ты счастлива, дитя мое?

– О да, мама!

Ида на мгновение задумалась, а потом спросила:

– Вы уже?..

Оборвав себя на полуфразе, она снова заколебалась, но Мэйрин поняла, что она хочет выяснить.

– Нет, еще нет, но я уже готова, и Василий тоже так считает, мама. Но мы решили подождать до тех пор, пока не переедем в новый дом. Я хочу зачать нашего сына под той кровлей, где он впервые увидит свет дня.

– Я еще не говорила с тобой о том, что тебе предстоит, дитя мое, – сказала Ида. – Не хочу, чтобы ты оказалась неподготовленной.

– Но я думаю, что уже всему научилась, мама. В эти последние месяцы мы с Василием посвятили любовным играм столько времени! И все это было чудесно, – слегка смущенно отозвалась Мэйрин.

– Но предупредил ли он тебя о том, что будет больно? – спросила Ида.