Какого цвета тогда южное море, если то, что я вижу, – вода?
Перекись водорода.
Искрится, шипит, вспенивает каждую пору и каждый мясной кусок,
К которому присосался бледно-синий усыпляющий проводок.
Как только не стало вокруг ни "тойот", ни "импрез",
Я перепрыгнул через заборчик.
С головой скрылся.
Исчез.
*
Плохо закрученный кран режет лучше, чем остриё поварского ножа;
Уши закладывает, пальцы трясутся и леденеют,
И стонут, и завязывают крепче шнурки,
Прошлое "если бы" не удержав.
Керамический взрыв.
Пакет на пять килограмм извергает всё лишнее —
Ваше, конечно, спрятанное с видных мест и до смерти личное —
Перевес, перебор.
Больно по носу щёлкнет 2001-й – как опускающийся
Затвор.
*
Окна в рассохшихся рамах не держат тепло,
Не контролируют силу дождя и его глубину,
И мою глубину,
И я не контролирую ничего, не слышу стука из соседних кают —
Или рукой, или ногой, молотком по стальной закалённой обшивке,
Сознательно трахаясь или по нелепой ошибке;
Пыль в нестиранных шторах.
Гладкий намёк на согласие и последующий механический ритм.
Когда я в толпе,
То ощущаю себя сильно избитым,
Наглотавшимся чайной взвеси и неспособным сказать,
И неспособным в ответ получить
"Как же вы заебали!
Как же
Вы меня
Бесите!"
*
Согласие кончится, когда трап ударит по набережной,
Упадёт, заскрипит и остынет.
В соседней каюте хуй давно уже вынут и вымыт,
Надето новое платье на острые плечи,
Брошено за борт кольцо и осознание произошедшего
Ранее.
Круговорот.
Под водой невозможно открытое пламя,
Не то что под толстой обшивкой стали.
Я быстро бежал,
Ломался и тихо хрипел в тёплой луже,
Бежал от себя как вы от себя же бежали,
Чтоб в итоге отразиться зеркально и прокричать: "Как же вы меня