И на вдохе вспарываю живот.
Бью себя по лицу этой ножкой кроватной,
По вискам,
По коротким вздыбившимся волоскам
На плечах,
Над бровями,
В паховой впадине —
Сколько смогу, пока не останется ни сил,
Ни памяти.
Пока не выльется весь контроль —
Твой надо мной и мой над собой.
Последним осмысленным взмахом я продырявлю язык —
Полный крови,
Полный воспоминаний,
Полный вспышек секса и оставшимися от него брызг.
Всплеск.
Лунный диск в зенит уже влез,
Или пасмурный зимний день выглядит так,
Или любой другой из любого времени года,
Из любого времени для или ночи —
Безразлично.
Я ко времени больше не приколочен.
Если кто-то придёт,
Если кто-то соприкоснётся руками,
Губами,
Увядающей грудью с моей головой —
Из тех, с кем я взасос, до удушья и до пальцев в вагине —
То поймут,
Что я помню всех до одной,
До "одной из", а другое неверно и надумано зря в одиночестве,
В ту последнюю каплю в винном бокале,
Когда исчезает контроль —
Ваш надо мной и мой над собой.
Я – точно нет
Ноль.
Или ноль.
Или два ноля,
Три,
Закольцованная овальность,
Напоминающая обо всём, —
О тебе и о нём.
Жаль, что уже ничего не осталось,
Кроме кольца.
Кольцо – это та самая малость,
Которая обезличивает нули,
Обналичивает улыбки – так что потише ори;
Потише, поглаже.
Помнишь, когда ты в последний раз была напомажена?
Я – точно нет.
На той наволочке фиолет грязно выцвел,