Сжимающих яйца в руках или мнущих опухшие личики.
Такие же, как моё после нескольких точных ударов.
И я взберусь по лестнице и влезу в постель,
Ограничив обзор
Выдыхаемым
Изо рта
Паром.
Холодным.
Буду потеть,
Выгну спину,
Чтоб руками схватить и вытягивать из-под себя
Солёную насквозь простынь,
Пропитанную забытым именем —
Одним из —
Поверх этого всё равно я
И все мои сказочки, все утайки и правды,
Всё то дерьмо, что вылазило,
Пока я хватался за спинку кровати и падал.
И плакал.
Вытянув простынь, я ей закрываю лицо,
Целуюсь с тобой, и с тобой, и с тобой —
С вами со всеми —
Взасос,
С удушением,
С языком,
С волосами во рту и с пальцами во влажной вагине..
Я прекращу,
Как только почувствую вязкую кровь под ними.
Хватит.
Я лежу и выламываю
Одну из длинных ножек кровати.
Вцепился замёрзшими пальцами,
Огрубевшими и уставшими,
Тонкими, почти карандашными..
Поддалась.
Подношу к простыне – там, где рот,
И губами чувствую саморезы.
Я тебя помню.
Матрас подо мной собирается комьями,
Когда я решаю стянуть рубашку, штаны, трусы и сомнения —
Последнее и единственное, в чём я мог спрятаться и переждать
Что угодно.
Бессмысленно быть горячим,
Когда вокруг давно всё холодное.
Раздевался и падал.
И плакал.
Я готов.
Я по-прежнему вдыхаю простынь,
Вожу по ней языком, потому что не чувствую носом.
Закрываю глаза – или их закрывает струящийся пот —