Кто служил в армии, в цирке не смеётся. Сборник рассказов

Полковник сначала смотрел непонимающим взглядом на майора, постепенно проникаясь существом вопроса, а потом повелительно вскинул руку, останавливая обращение командира дивизиона.

– Так…., – зловеще протянул он, – моей помощи просите?

И уткнул суровый взгляд в подполковника Лискера, вальяжно подымающегося со своего места. Тот поднялся и стал обстоятельно докладывать о состоянии дел в парковом хозяйстве, планируя плавненько подойти к неисправным сварочным аппаратам и в деловом режиме объяснить ситуацию. Но его хватило только ровно на полминуты.

– Сядьте, товарищ подполковник, об этом можете рассказывать дома своей жене или за рюмкой водки, среди таких же пенсионеров, как и вы.

Справедливости ради, надо сказать, хоть к Ляксандру Петровичу в полку, в офицерском коллективе было ехидное отношение. Ну…, были у него моменты, когда его несло в разнос, и в разные стороны одновременно. Иной раз вёл себя неадекватно, отчего потом офицерский коллектив втихушку обсасывал разные пикантные подробности. Но дело своё он знал, подчинённых держал в ежовых рукавицах и с технической стороны наш артиллерийский полк был прикрыт надёжно. И всё у него делалось вовремя, и всё крутилось под его неусыпным контролем, но вот со сварками… Блинннн… Затянул…, всё откладывая и откладывая… И вот. Влетел. Подполковник рухнул на стул, даже не сопротивляясь, понимая, что это бесполезно. А командир уже обратил своё внимание на командира ремроты, вскочившего со своего места и замершего по стойке Смирно.

Закончилось совещание минут через пятнадцать, в ходе которых командиром был поставлен армейский рекорд. Все, даже не причастные ни к сварочным аппаратам, к обломанным воротам, к технической части полка, все были взлохмачены, закручены, а в конце командир ткнул пальцем в сторону майора Сердитова и задал риторический вопрос: – Моей помощи просите, товарищ майор? Что ж…, помогу. Приказом. Завтра в 9:00 часов утра. Для бестолковых и тех, кто носит электронные часы – когда 9 делится на два нуля. Так вот, в 9 часов я смотрю в боксах восьмой батареи, как сваркой привариваются ворота. А потом они открываются-закрываются, открываются-закрываются… Это вас, товарищ подполковник, со всей вашей технической мыслью тоже касается. Сразу предупреждаю – МТО-АТ с хранений не снимать.

После совещания, вместо того, чтобы спокойно разойтись по домам, в «стране дураков» закипела работа. Два мозговых штурма кипели параллельно друг другу.

Один в технической части, где технари – офицеры и прапорщики, решали – Как до девяти утра исправить хоть один сварочный аппарат? Причём путей решения было несколько. Самый банальный – пойти в любую часть гарнизона и занять на время показа и сварки петель ворот на глазах командира сварочный аппарат. Показать, а потом вернуть. Обсосали и отвергли. Если командир узнает про этот обман…, жульничество – мало не покажется.

Обсудили ещё пару, но тоже отвергли, после чего все уставились на солдата-сварщика, скромно сидевшего в углу: – Ну…? Ну…? Ты же лучше нас знаешь свой аппарат… Что…? Совсем сдох и не починить его? А может…?

Вот это «А может…» и не раз продлевало жизнь древней сварки. Одна сварка сломалась давно и её не чинили, потому что вторая, хоть и старая работала исправно. Но, последние три месяца она могла запросто в любой момент прекратить грозно гудеть и одновременно прекращала производить сварку, мгновенно превращаясь в груду металла килограммов так на двести. Все окружающие и принимающие участие в сварочных работах, сокрушённо всплёскивали руками, а сварщик невозмутимо брал крепкий деревянный багор с любой машины, вставлял его между мощных и тяжёлых обмоток и сильно, сильно тряс свой аппарат, превращаясь в это момент в трясучего паралитика. И о Чудо…., внутри трухлявых обмоток что-то замыкало и он снова начинал варить. Но вот несколько дней тому назад – Он, сварочный аппарат, благополучно сдох и никакая трясучка оного в одиночном порядке или дружным коллективом, когда за багор брались чуть ли не подразделением, уже не помогало. Что и выразил молча, разведя широко и сокрушённо руки в сторону, сварщик.

– Ладно, – Ляксандр Петрович совсем по-стариковски опёрся руками о колени, как будто собирался засмолить «козью ножку» с ядрёным табаком или встать, но остался сидеть, – ладно, сходи на разведку в третий дивизион. Посмотри, что они там думают…?

Сварщик, к которому это относилось, в недоумении поднялся со своего места: – Товарищ подполковник, как это так я приду туда и спрошу – А чего вы тут думаете? Да меня они как пошлют…

– Как в самоволку бегать или за водкой в совхоз – так вы не спрашиваете, а бежите, – съязвил Ляксандр Петрович, но потом смягчился и уже по-отечески стал растолковывать, – приходишь туда… К майору Сердитову и говоришь – Товарищ майор, как только у вас со сваркой будет решено – так сразу за мной гонца. Наверняка они тоже думают… А Сердитов – опытный командир. Что-нибудь придумает.

В кабинете командира дивизиона тоже был мозговой штурм, но в отличие от технарей он был прямолинейный и опирался на простенькие армейские принципы – «Победителей не судят» или «Если нельзя починить – то это надо достать».

Поэтому здесь и решали только один вопрос – Где? Где – звидануть сварку?

– Так, дембелей восьмой сюда, – распорядился командир дивизиона, когда быстро пробежались по вариантам – звиздануть, достать, занять в другой части сварку – и решительно отвергли. Было уже поздно, да и не хотелось ни с кем договариваться и оставаться потом обязанным.

И вопрос – Где? С прибытием дембелей решился быстро.

– Так…., – сержант Смирнов нерешительно развёл руки и «закинул удочку», – так…, у нас тут ведь под боком целый пивзавод строится… А может оттуда тиснем сварку? Там их до фига. Рабочий день кончается, работяги всё бросают и уходят. Там то и охрана почти никакая…., – уже более смело добавил сержант и остальные дембеля согласно закивали головами.

– Хорошо…., – нейтральным тоном протянул командир дивизиона, навалившись грудью на стол и сильно втянув в себя воздух, – хорошо и одновременно ничего хорошего. Как ни как, а это стройка очень большого масштаба и её курирует лично секретарь обкома Ельцин. Так что там с этой сваркой можно хорошо влететь. Но идея заманчивая. Как, Смирнов, говоришь можно без особого риска..?

– Да мы, товарищ подполковник, её через пустырь протащим. Там напрямую до наших боксов метров пятьсот, а пустырь там весь в ямах, буераках… На машине не подъехать… Так что, если пропажу обнаружат, то на нас, военных, и не подумают. Она ж тяжёлая и будут искать следы машины, а мы её на руках утащим…

Обсудив с дембелями несколько скользких моментов предстоящей операции, их отпустили, а майор Сердитов повернулся к командиру батареи, сидевшему среди остальных офицеров: – Вот…, товарищ капитан, звоночек вам. Ваши бойцы ночную обстановку вокруг городка знают лучше, чем вы. Вот что им делать ночью на пивзаводе? Ладно бы там уже пиво выпускали, но ведь до него ещё года три… Ну…, да ладно. Думаю, что ты из этой информации правильные выводы сделаешь. Чай не зелёный лейтенант. Бойцов проинструктировать, чтоб всё было чики-чики…

– Да я, товарищ майор, сам с ними пойду…, – влез в паузу командир батареи.

– Отставить…, – резко прикрикнул майор и пристукнул ладонью по столу, – никаких я сам. Проинструктируешь и всё. Бойцов мы всегда отмажем, если что – выручим и прикроем. Поощрим там потом отпуском или раньше уволим, чтоб обидно не было и знали за что страдают. А за командира батареи, да коммуниста… Так что только инструктаж. Я это поле тоже знаю. Там помимо ям и буераков полно торчащей арматуры, бетонного хлама там всякого… Так что руки ноги там запросто можно переломать.

Вот в этот момент и постучал в дверь сварщик. Выслушав его, командир дивизиона махнул рукой: – Завтра, после завтрака чтоб как штык был около боксов восьмой. Будет тебе сварка.

На этом суматоха в полку и закончилась. Сварщик вернулся к ожидающим его офицерам и доложил вердикт командира дивизиона, отчего подполковник Лискер удовлетворённо крякнул и назидательно произнёс: – Вот, товарищи офицеры и прапорщики, вот как надо работать. Мы тут…, а они уже всё решили и знают, что в восемь часов утра сварка у них будет. Идите по домам. Завтра будем заниматься ремонтом сварок и не уйдём пока хоть одну не отремонтируем. Тем более, что она нам самим завтра «кровь из носу» как нужна.

….Командир полка неопределённо хмыкнул, когда по команде командира батареи все ворота боксов одновременно открылись и потом закрылись. Ещё раз открылись и закрылись. Потом скосил глаза на новенький сварочный аппарат, на замершего рядом сварщика, посмотрел на майора Сердитова, глаза которого говорили: – Товарищ полковник, ворота приварены: открываются-закрываются – Какие ещё могут быть вопросы?

Посмотрел на зампотеха и командира ремроты и опять хмыкнул. И непонятно – то ли это молчаливое поощрение, то ли лишь прелюдия к вполне понятным разборкам, так как голубенькая сварка никак не вписывалась в армейские параметры, где всё что возможно было зелёного цвета.

– Сердитов – молодец…., – буркнул командир полка и добавил, – только я ничего не знаю – Где? Как? Кто? У меня своих проблем хватает…

Развернулся и ушёл, а к командиру дивизиона вальяжно подошёл подполковник Лискер со свитой офицеров и прапорщиков, приписанных службой к парку.

Понимая уязвимость своей позиции и независимость командира дивизиона, Ляксандр Петрович, подсластил пилюлю и обратился к Сердитову по имени и отчеству: – Константин Юрьевич, ну ты у себя всё заварил, дай моим теперь сварку тоже поварить….

Сердитов смачно хмыкнул и язвительно спросил: – А для чего, товарищ подполковник, голова вашим подчинённым дана? Ведь не только, чтобы головной убор носить – вот и пусть ваши думают ею.

– Ну.., ладно…, ладно. Чего ты в бутылку лезешь? Обиделся что ли…? Ну.., не так тебе ответил тогда… Пословица такая есть мудрая – «Кто старое помянет – тому глаз вон». Всё закончилось мирно и нормально….

– «А кто забудет – тому оба глаза вон», – перебил зампотеха командир дивизиона, – вот и забывать что-то не хочется. Вы своими смехуёчками меня и моих подчинённых на банальное воровство толкнули. Ответили бы нормально, типа – Погоди, Константин Юрьевич, чуть попозже заварим ворота… А вы…? Хи-хи.., Ха-ха…, да с подъёбочками. Хорошо, что хорошо закончилось… А если бы бойцов повязали? Или ногу-руку кто-то из них ночью, когда тащили, сломал?

– Нет. Не дам, – с вызовом заявил командир дивизиона, – вот сейчас покрашу её и будет в дивизионе своя сварка. Так что нет. При всём моём уважении к вам, я тоже себя уважаю.

Разобиженный подполковник, окружённый ремонтниками удалился в ПТОР вынашивать планы мести, а командир дивизиона, похвалил бойцов – героев прошедшей ночи и удалился в казарму, отдав предварительно указание перекрасить сварку.

Но перекрасить её не успели. Через полчаса в кабинет командира дивизиона ворвался весь запыханный командир взвода восьмой батареи.

– Товарищ майор, там…., – лейтенант перевёл дух и продолжил взволнованно, – там…, с пивзавода пришли с милицией и увидели свою сварку.

– Чёрт…! Как так? – Взвился из своего кресла Сердитов, – вы что там, совсем охерели?

– Да мы её на асфальт вытащили сбоку, чтобы там покрасить, а они в это время через щели тревожных ворот и глянули, и как заорут – Вон она…, вон она… А там уже и менты стали смотреть. Вам надо срочно. Зампотех вызывает, но мы в парк их не пускаем…

У боксов восьмой батареи клубились чуть ли не все, кто в этот момент был в парке в ожидании развития захватывающего сюжета. Тут же важно расхаживал и подполковник Лискер, в лёгкой панике метался от сварки к боксу и обратно командир батареи. Кучкой стояли офицеры и, не скрываясь от зампотеха, открыто смолили сигареты, авторитетно обсуждая варианты – Как выкрутиться из такого положения? Вариантов было мало, так как чуть ли не с поличным схватили… И явно это дело будет доложено самому секретарю обкома. Да ещё свалят до кучи на командира дивизиона остальную недостачу…

Правда, и житейский опыт Сердитова, смекалка и военная наглость, тоже не скидывалась со счетов, также как и военная удача, которая могла вмешаться в любой момент. Но всё равно Сердитов оказался в очень некрасивой ситуации.

– Ну что, Сердитов? – Ядовито встретил появление майора Ляксандр Петрович, – До выделывался? Дал бы мне сварку и она бы давно у меня в ПТОРе варила и не влетел бы. Вот правильно говорят, что «Земля круглая»…, – философски закончил зампотех.

Сердитов сначала разогнал любопытствующих бойцов, недовольно зыркнул в сторону офицеров, но промолчал и тихо спросил у командира батареи.

– Ну что тут? Как обстановка?

– Да ни как…, херово, товарищ майор, – обречённым голосом произнёс комбат, ощущая, как потяжелел от партийного выговора партбилет и, сверкнув золотом, слетели с погон звёздочки, превращая капитана в старшего лейтенанта. Это же увидел и ощутил упадочное настроение подчинённого и майор Сердитов. И тут было только два варианта. Первый – сдать капитана. Сделать красивый шаг назад и шаг за спину подчинённого. И сдать. Ничего мол не знаю, ничего мол не видел. Как это иной раз делали замполиты, прячась за спиной командира в случае неудачи.

Второй…. Вот вторым путём он и пошёл, так как был нормальным командиром и офицером. Сердитов подошёл к забору, залез на пожарную бочку, стоявшую впритык к бетонному ограждению и выглянул за него. А там, можно сказать целая толпа: аж трое милиционеров в разных званиях, работяги и ещё гражданские явно начальствующего состава, которые очень радостно оживились, увидев тоже одного из начальников военных.

– Товарищ майор – Вы кто такой? – Спросил один из гражданских начальников.

– Не важно…, – с вызовом брякнул майор через забор и в свою очередь грозно спросил, – А вот я не понял – Как вы оказались на территории военного городка? Вам запрещено здесь находится…

– Мы сюда по следам солдатских сапог пришли, а у них вот украли сварку, – вперёд выдвинулся самый старший милиционер, – вон она стоит. Они её узнали.

– Каких сапог? А у вас что не кирзачи разве на ногах? – С деланным возмущением и одновременно с вызовом спросил офицер и тут же продолжил, – а сварку я купил у каких-то работяг рано утром…. Может у них и купил? Я в темноте не особо их рассматривал…