Евангелие Маленького принца

5

Я вкратце пересказал все события той субботы, начиная с письма Карлуши и заканчивая сказкой про барона Мюнхгаузена, скормленной Мефодьеву и рабе Божией Кристине. Слушая мою сказку, Дарья с трудом удерживалась от улыбки.

– Что? – покаянно спросил я, закончив. – Вы считаете, что я дурно поступил?

– Ничего я не считаю, ничегошеньки…

– Мне нужно было дать ей шанс?

Дарья пожала плечами – или, может быть, просто зябко передёрнула ими.

– Давать или не давать ей шанса, вы уж, пожалуйста, сами решите: я не сводница и не разлучница. Но сказки рассказывать вы умеете!

– Уж не знаю, радоваться или огорчаться… А про Карлушу что скажете?

– Напишите мальчишке, найдите ласковое слово, – серьёзно посоветовала мастерица. – Глядишь, и доброе дело сделаете. Сколько ему, говорите: шестнадцать? Как нужно человеку в шестнадцать-семнадцать лет такое слово! Мне самой было только семнадцать лет, когда…

– Когда?

– …Когда я услышала такое слово – и больше, чем одно слово, гораздо больше!

– От того, кого вы называете Принцем?

– От кого же ещё? Но я… лучше расскажу вам сказку, хорошо? Мне, во-первых, понравилась ваша. Во-вторых, хочется знать, как много вы угадаете в моей и что поймёте…

Сказка о Принце и Розе

В некотором царстве, в некотором государстве имелся Сад, а в нём – цветочная Клумба.

Сад регулярно навещали Садовники: они формировали кусты своими ножницами и исправно вносили в землю нужное количество перегноя и минеральных веществ. По-научному их труд назывался питанием стебля, или «оси», иначе говоря, «в-ось-питанием». Цветы томились, обсуждали новости Клумбы, плели свои мелкие интрижки. Так делают все цветы испокон веку. Наши Цветы, почти все, только-только готовились цвести, а цветку перед цветением лезет в его очаровательную головку много глупостей.

Росла в том саду прекрасная, ещё не раскрывшаяся Роза…

– …И этой Розой, конечно, были вы!

– С чего это вы взяли? – Дарья почти обиделась. – Не была я Розой никогда, ни единого дня в своей жизни! Я была на той клумбе куда более скромным цветком… И вообще: если вы будете прерывать, я перестану рассказывать!

– …Роза – и к нашей Розе повадился прилетать большой чёрный Жук.

«Я вовсе не Жук, – заявлял Жук. – Я – Шмель! Всем прочим я не понятен, но ты – особенная, и ты будешь моей избранницей!»

Другие Цветы качали головками, видя такое безобразие, но Садовникам жаловаться не спешили.

Выросло на той клумбе и ещё одно растение с двумя бутонами на двух разных стеблях от одного корня. Первый бутон уже раскрылся, и каждый видел, что перед ним – обыкновенный Василёк, с осуждением поглядывающий на другие цветы за их «излишнюю красивость». А второй никак не хотел раскрываться. Внутри второго бутона таился Страстоцвет. Как попал Страстоцвет в холодную северную страну? Отчего вырос от одного с Васильком корня? Бог весть! Сказка об этом не говорит.

Так продолжалось до тех пор, пока в Сад не пришёл Принц.

Явился он в простом фартуке Садовника, из тех, что щёлкают своими ножницами и вносят в землю скучное в-ось-питание. Но Роза услышала шаги Принца – и затрепетала.

Опознал Принца и Жук – и каждый день жужжал всё громче, всё недовольней. Жук ревниво наблюдал за Розой, а та цвела всё пышнее и пышнее.

Одной весенней ночью Роза призналась Жуку, что любит Принца. На следующий день Жук устроил на Клумбе большой переполох, когда смыл свои жёлтые полоски и гордо заявил: он – не полезный Шмель, а вредоносное насекомое, которое сознательно подгрызает молодые побеги!

Цветы так разбушевались, обсуждая новости, что Розе пришлось бы несладко – если бы Принц осторожно не выкопал её и не отнёс в свой Замок.

Поздним вечером того же дня Роза вернулась в Сад, но злоязычные и завистливые Цветы – Василёк среди них был первым – успели пожаловаться на «похитителя» Главному Садовнику. Главный Садовник решил, что Принца следует изгнать из Сада. Розу её владельцы во избежание новых «краж» переместили в отдалённую оранжерею.

Принц снял свой фартук Садовника и приготовился уйти. Все цветы легли спать под действием навевающего сон тумана.

Но проснулся Страстоцвет, развернул свои лепестки в первый раз и, как было предсказано, уронил блестящую слезу.

«Я не могу быть вашей Розой, да и не хотела бы, – прошептал Страстоцвет. – Но я, как и Роза, знаю, кто вы. Ваше высочество! Позвольте мне быть рядом!»

Тогда Принц волшебным образом отделил Страстоцвет от корня, переместил его в Тайное Убежище и обратил в своего Лиса – ибо так заведено от века, что у каждого Принца есть свой Лис, и никакие законы на свете не способны этому противостоять, включая законы природы. Никто не спохватился о том, что на одном из растений пропал один невзрачный бутон.

Целый месяц Лис оставался у ног Принца, поучаясь царственным наукам.

После же Принц вернулся на свою планету – ведь этим заканчивают все Принцы. Лис же переместился в Замок – тот, где один вечер пребывала Роза.

Так заканчивается сказка.

6

– Ваша сказка звучит чудесно! – признался я. – Только, боюсь, я мало в ней понял…

– Ну, расскажите же, что поняли!

– Попробую… Сад с цветами – это ведь какое-то… образовательное учреждение?

– Угадали! Православная гимназия.

– Что ж, это было несложно… Страстоцвет – вы сами, а Василёк – ваша родственница – верно?

– Верно! Ольга, двоюродная сестра.

– Роза – общепризнанная красавица вашего класса?

– Красавица, так и есть, правда, не знаю, общепризнанная ли… Я ей просто любовалась,[4 - авторская запятая (прим. авт.)] и радовалась за неё! Про других не скажу. Православные девушки имеют, как правило, все изъяны обычных молодых девушек вроде зависти, а сверху добавляется дешёвое, начётническое усвоение своей веры. Оттого красота в нашем одиннадцатом классе была немодной, красивые девушки не обсуждались больше прочих, никто им не подражал…

– В этом, пожалуй, есть и достоинство, а не только недостаток, как думаете? – перебил я.

– Да, – легко согласилась Дарья. – Есть, конечно, и достоинство.

– Красавицу в самом деле звали Розой?

– Да что вы! Немодное имя, что четырнадцать лет назад, что сейчас.

– А настоящего имени Розы вы мне не откроете?