Черный айсберг

Черный айсберг
Борис Омский

Повесть о трагической судьбе девушки, пытающейся найти свое место в жизни во времена начала горбачевской перестройки. Образы некоторых героев и отдельные события соответствуют реальным образам и событиям того времени.

Черный айсберг

Борис Омский

© Борис Омский, 2020

ISBN 978-5-4498-6112-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Июнь 1987

Будильник на тумбочке вопил долго и настойчиво. Не открывая глаз, Марина потянулась к нему рукой. От неловкого прикосновения будильник опрокинулся, продолжая блажить противным пронзительным голоском.

«Ах, чтоб тебя… – лениво поплыли в голове мысли. Вот назло не встану. – Где это сил набраться, чтобы каждый день… в такую рань… Нигде работать не желаю, не хочу-у-у».

Мысли начали спотыкаться. Сообразив, что засыпает, Марина рывком сорвала с себя одеяло и сбросила ноги на пол.

Горячее тело обдало прохладой. Перед распахнутой дверью балкона на сквозняке пританцовывала шелковая штора. Марина поежилась, ей дико захотелось снова юркнуть под одеяло и закрыть глаза.

«К черту! – подумала она. – Позвоню Сергею Сергеевичу, скажу, что лопнула водопроводная труба, и у меня тут потоп. Хотя нет, труба уже недавно лопалась. А вчера я провожала в аэропорт дядю с Камчатки».

Вздохнув, как приговоренный к смерти узник, Марина, шатаясь, побрела в ванную. Там она решительно открыла холодную воду и стала под душ…

На плите весело запел закипающий чайник.

«К дальней дороге, – вспомнила примету Марина, мастеря бутерброд. – Наверное, опять в колхоз сватать будут».

Она включила старенький ВЭФ, стоявший на подоконнике. Из приемника голос какого-то ответственного товарища рапортовал об успехах легкой промышленности:

– …наметились серьезные сдвиги. Ассортимент выпускаемой одежды обновился почти на пятьдесят процентов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года выпуск особо модных изделий удвоился. Верю, недалек тот день, когда все жители нашей страны будут нарядно и красиво одеты.

– Как клоун Вася, – фыркнула Марина, настраивая приемник на другую волну.

Под ритмы зарубежной эстрады она проглотила бутерброд с чаем. Хотела вымыть чашку, но, бросив взгляд на часы, забыла о ней и с криком «ой, мамочка!» галопом помчалась из кухни в комнату. Сделав остановку перед зеркалом, быстро подкрасила глаза и губы, стремительно влезла в платье и, отступив на несколько шагов, оценивающе оглядела себя со всех сторон.

Одни мужчины предпочтитают блондинок, другие брюнеток, кому-то нравятся пышные, кому-то худые. Впрочкм, есть и такие, которые восхищают всех без исключения. Именно к такому типу девушек относилась Марина.

Большая стрелка как угорелая мчалась по циферблату часов.

На ходу забрасывая дамскую сумочку на плечо, Марина вылетела на лестничную площадку. Кнопка вызова лифта ехидно светилась, предупреждая, что кабина занята. В нетерпеливом ожидании девушка вдруг вспомнила про пластиковый пакет Марципана, забытый на пуфике под вешалкой в прихожей.

Жизнь обошлась со Светланой Александровной довольно жестко. Отец погиб на войне, мать умерла от сердечного приступа, едва дочь достигла совершеннолетия. На руках молодой девушки осталась младшая сестренка Любочка, поставив ее перед выбором: отдать сестру в детский дом или найти работу, способную обеспечить существование обеих. Выбрала второе. Пошла работать на стройку, вырастила Любочку и продолжала ей помогать, когда та поступила в медицинский институт.

С личной жизнью долго не складывалось.

Только ближе к тридцати вышла замуж за вдовца-прораба и родила дочь Марину. Через несколько лет у семьи появилась машина, потом…

Потом авария. Закрытый гроб. Похороны мужа. Горе.

Мать и дочь жили вдвоем. Справив Марине пятнадцатилетие, Светлана Александровна вдруг испугалась, что дочь скоро станет взрослой, начнет строить свою жизнь. А что останется ей? Телевизор и редкие встречи с сетрой, которая разрывается между семьей, больницей и поликлиникой? Такое будущее ее не прельщало. И тут как раз завязался роман с инженером отдела снабжения Семеном Степановичем, закончившийся свадьбой.

Отчима Марина невзлюбила с первого дня. Ее раздражало, что он толст, некрасив и лыс, что мать постоянно стремилась ему угодить, что он лез к ней со своими дурацкими советами.

В десятом классе Марина была уже красавицей. Сверх того, она обладала сильным голосом и заметными декламаторскими способностями, потому на всех культурных школьных мероприятиях неизменно появлялась на сцене.

Однажды, придя домой, девушка заявила, что собирается после школы поступать на актерское отделение театрального училища.

Семен Степанович постучал себя пальцем по лбу и сказал:

– Малохольная! Думаешь, смазливая мордаха это все? Там у них вперед на пять лет все места распределены.

– А вы, дядя Сеня, откуда знаете, как там у них? – с вызовом отреагировала Марина. – Вы что, до отдела снабжения на артиста учились?

– Я жизни учился! И поболе твоего, между прочим. Наше общество как население большого дома: каждый живет на своем уровне. Можно по лестнице подняться на площадки верхних этажей. И что? Кругом крепкие двери на семи замках, попробуй сунься к кому-нибудь. Встречаются, конечно, герои, которые потолки и двери головой прошибают, но таких мало. Остальные либо лбы расквашивают, либо сидят на своем этаже и не рыпаются. Так-то!

– А я не хочу сидеть и не рыпаться! Хочу потолки и двери головой прошибать, – запальчиво крикнула Марина.

– Да ты не ори. Пошевели лучше мозгами, сделай милость. Вот придешь ты поступать, и режиссеришко или актеришко какой чадо свое за ручку притащит. А в приемной комиссии одни их друзья сидят. Угадай, кого из вас выберут…

Светлана Александровна в спор не вмешивалась. Но вечером перед сном пришла в комнату дочери, пощупала ей лоб, как больной, и тихо сказала:

– Мариночка, наверное, он все-таки прав.

Марина, насупившись, отвернулась к стене. Мать вздохнула, выключила свет и неслышно прикрыла за собой дверь.

«Тоже мне авторитет, – думала Марина о Семене Степановиче, лежа в темноте. – Живет по плану, рационально, на десять шагов вперед все просчитывает. Первая жена состарилась, на вторую поменял, помоложе. С умом поменял, когда сыну воемнадцать стукнуло, чтобы алименты не платить. Сберкнижку имеет. Копит. На маме женился, потому что у нее двухкомнатная квартира, а единственная дочь вот-вот взрослой станет, тогда ее и попросить можно. Пора, мол, милочка, вылетай из гнезда. А мама при нем вроде служанки останется. Обстирывать, обеды готовить, в магазин бегать да унитаз за ним драить. И все-то он знает, везде успевает. Даже зарядку по утрам делает, чтобы до ста лет прожить. И проживет, каналья…»

Она провалилась на первом же экзамене. Отчим торжествовал. Однако Марина не сдалась. Решила записаться в народный театр и поступать на следующий год, имея за плечами уже кое-какой практический актерский опыт. Ее приняли. Было несколько ролей. Режиссер назвал их удачными. Появилась надежда…

Она поступала еще два раза. После последнего провала состоялся роковой разговор с режиссером.

– Неужели я обыкновенная посредственность с хорошей внешностью? – спросила она дрожащим голосом. – Но ведь вы же меня хвалили, давали главные роли.

– Увы, Марина, – сказал режиссер, почему-то отводя глаза, – не все так просто. Вероятно, не ошибусь, если скажу, что две трети поступивших в нынешнем году обладали примерно твоими способностями. Теперь представь: таких на одно место десятки, а надо выбрать одного. И тогда в борьбу включаются анкеты, характеристики, аттестаты, знакомста и прочие факторы. Есть талант и есть талантище. Последний сродни стихии. Самые крепкие препятствия и заграждения, в конце концов, не выдерживают его напора. Талант же более слаб и беззащитен, он нуждается в определенном комфорте и поддержке. В зависимости от условий среды он может превратиться в талантище, остаться недорослем или погибнуть. Чистый шанс на успех обладающих им людей я бы оценил в пятьдесят процентов. Таких людей довольно много, вот и побеждает тот, у кого есть больше, образно выражаясь, довесков к шансу. У тебя, Марина, их оказалось меньше, чем у конкурентов…

Театр Марина бросила. Серьезной профессии не приобрела. Работала копировщицей в одной из лабораторий отраслевого НИИ. До своего последнего провального поступления в театральное учмлище жила словно пассажир на перроне вокзала. Казалось, сейчас подадут состав, она сядет в вагон и уедет в свою мечту. Поэтому окружающий мир воспринимался как явление временное, как навязанный кем-то атрибут, который еще терпим сегодня, но уже завтра будет выброшен за ненадобностью. Она не утруждала себя размышлениями о том, что произойдет, если ее поезд не подадут. Это пришлось сделать, когда стало ясно, что на артистическом будущем придется поставить крест. Учиться не хотелось. К станку тем более. Она была девочкой самолюбивой и с дрожью предвкушала, как ее более удачливые школьные подружки, закатывая глаза к небу, со злорадством станут передавать друг другу сенсацию: «Ты представляешь! Одаренная, возвышенная красавица Матвеева пашет на заводе. Она ходит в косынке и черном халате по цеху и матом ругается с мужиками».

Практичный Семен Степанович подбил Светлану Александровну махнуть на далекую стройку с целью, как он выразился, подсобрать финансов перед пенсией. После горячей речи отчима о том, как большие деньги портят молодежь, семейный совет постановил ежемесячно высылать оставляемой под присмотром тетки Марине с ее более чем скромной зарплатой копировщицы тридцатирублевое денежное подспорье. На токой доход, естественно, не пошикуешь. Он принуждал к повышенной экономии, урезанию запросов и отказу от множества соблазнов, поджидавших молодую девушку на каждом шагу.

И тут вовремя подвернулся Марципан со своим предложением подработать.

Филиал столичного НИИ, в котором работала Марина, занимал бывший княжеский особняк. За свою столетнюю историю его внутренняя часть подверглась ряду перепланировок, но снаружи он практически не изменился, о чем свидетельствовала увеличенная фотография в вестибюле, доставшаяся институту в наследство от прежнего хозяина здания.