Тернистый путь к dolce vita

– С чем поздравлять-то? Россия нищая страна, и живут здесь пьяницы и лентяи. Нецивилизованная страна.

– О как! А Марокко, значит, цивилизованная? Только что же оттуда народ валом валит? – возмутился Валерий Николаевич. – Кстати, а почему, Метрах, вы с такими претензиями и не в Европе? Вас туда не пустили?

– Я хотел поехать в Париж, но друзья сказали, что здесь можно быстро разбогатеть.

– И что, разбогатели?

– Я же тебе сказал: нищая страна, никто не покупает.

– У вас свой магазин?

– Место на рынке, но это лучше, чем магазин.

Валерий Николаевич, в котором вдруг проснулись патриотические чувства, не без удовольствия заметил:

– В Париже вы бы с асфальта продавали марокканские ремни и вряд ли имели бы французское гражданство, а здесь у вас все же своя торговая точка. И потом, может быть, дело не в бедности покупателей, а просто им ваш товар не нравится?

– Я торгую лучшими турецкими товарами. Говорю тебе – нищая страна! Я в Финляндию перееду.

– Вы, полагаю, не первый год живете в России и знаете, что в русском языке есть обращение на «ты» – дружеское, панибратское и на «вы», так обычно обращаются друг к другу малознакомые люди, такие, например, мы с вами. Обратите внимание, я в два раза старше вас и называю вас на «вы», а вы мне тычете. Что так?

В ответ Метрах лишь что-то злобно пробормотал на арабском.

К счастью, назавтра Валерий Николаевич выписывался. Два теста на коронавирус показали отрицательный результат.

***

А в это время Маша устраивала почти ежедневные приемы для своих приятельниц. Поскольку у Стеши работы было очень мало, барышни занялись откровенной проституцией, чтобы хоть как-то продержаться на плаву.

Каждый раз они напивались до невменяемости, благо бар Валерия Николаевича был забит крепким алкоголем, и Маше приходилось растаскивать их по комнатам, чтобы уложить спать. Но ей нравилось ощущение своего полного благополучия на их фоне: ведь у нее было все: и роскошная квартира, и дорогая выпивка, и деньги, а самое главное, ей, в отличие от этих несчастных, не приходилось торговать своим телом.

– Повезло тебе, Машка! – с завистью говорили приятельницы. – Такого мужика отхватила, и все-то у тебя есть.

– А он хоть как мужик-то ничего или уже сдулся? – ехидно спросила Ева, особа с перекачанными губами. – Хотя, думаю, тебе это по барабану. Вряд ли это большое удовольствие – перепихон со старикашкой.

– Прикуси язык, дешевка, ты, между прочим, в его доме! – зло бросила Маша. – Ну а с этим у него все в порядке: не сможет, так сыграет. Ты что, забыла, что он артист?

Все рассмеялись и в очередной раз осушили бокалы – за удачу.

***

Валерий Николаевич вернулся домой изможденным и исхудавшим.

– Ой, ужас-то какой, на улице встретила бы – не узнала! —воскликнула Маша. – Ну ничего, я тебя быстро откормлю.

Готовила она замечательно и с удовольствием, и Валерий Николаевич быстро набрал потерянные было килограммы.

Свое семидесятилетие он решил отметить с Машей в зарубежной поездке.

– Какую страну выберешь, разумеется, из тех, что не на карантине, – сказал ей Валерий Николаевич, – туда и поедем.

– Хочу в Египет! – выпалила Маша не задумываясь.

– Ты уверена? Ведь есть куда как более интересные места…

– Нет-нет, только в Египет! Я с детства мечтала увидеть пирамиды.

– Ну хорошо, Египет так Египет. Через три недели тебя ждут пирамиды Гиза, храмы Луксора и Долина царей.

***

Прилетев в Хургаду, пара поселилась в роскошном номере одного из лучших отелей. Когда они вышли на огромный балкон, портье, довольный щедрыми чаевыми, принес и поставил перед ними на столик «комплимент» – вазу с фруктами и прохладительные напитки. С изумрудного цвета моря веяло прохладой, пространство вдоль корпусов утопало в цветах, а между ними извивался бассейн с водопадами, мостиками и барными стойками.

К нему, весело щебеча, подошла стайка явно местных девушек в сопровождении пожилой женщины. Все они были в одинаковых черных купальных костюмах. Игриво подталкивая друг друга, они осторожно зашли в воду. В это же самое время, держась за руки, к бассейну подбежали еще две девушки в ярких купальниках. Они с разбегу прыгнули в воду, подняв столб брызг. Старуха бросила на девушек злобный взгляд и смачно сплюнула в их сторону.

Когда все девушки вышли из бассейна, стала понятна недобрая реакция опекунши. Ее подопечные в купальных костюмах, состоящих из широких шаровар и одетых поверх длинных платьев, не позволявших увидеть ни щиколотки, ни запястья, были олицетворением восточной скромности. В то время как модницы, в туго облегающих тело лосинах и коротеньких сарафанах, бесстыжим образом демонстрировали прелести своих изящных фигур.

– Да-а…, – протянул Валерий Николаевич, – это Восток… Ну что ж, попытаемся вписаться в местную субкультуру, хотя еще лет десять назад в этом не было никакой необходимости: контингент туристов состоял исключительно из европейцев, теперь же, обрати внимание, большая часть отдыхающих – арабы, и с этим придется считаться.

– Так что, пойдем покупать паранджу? – сострила Маша, – или, с позволения сказать, купальники, как у этих девиц, ничем не отличающиеся от спортивных костюмов.

– Нет, пойдем купаться, но если у тебя только стринги, начнем с посещения магазина, где приобретем более подходящий купальник.

– Ты серьезно?

– Более чем, это тебе не Доминикана, здесь нынче можно быть оплеванным за непристойность даже сотрудником отеля. После «арабской весны» у них появилось ощущение национальной гордости, которое они выражают весьма своеобразно.

***

Валерий Николаевич составил список достопримечательностей Египта, которые они непременно должны были посетить. Следуя ему, на третий день пара отправилась на острова.

– Красное море – самое соленое и чистое, потому что в него не впадает ни одна река, – рассказывал он Маше. – А это значит, что вода здесь не опресняется и нет речного ила. Это прекрасное место для дайвинга. Здесь под водой такая красотища! Так что лови момент.

– Кстати, ты не знаешь, почему оно называется Красным? – поинтересовалась Маша.

– Существует несколько версий, но самой убедительной я считаю только одну из них, и вот почему. В начале девяностых годов я отдыхал здесь в мае месяце и в день отъезда, решив на прощание искупаться, обнаружил, что все море, насколько хватит глаз, покрыто мельчайшими круглыми листочками алого цвета. Оказалось, что ночью зацвели водоросли, и эти цветочки все разом всплыли на поверхность.

Едва отчалили, матросы включили музыку и начали танцевать на палубе, приглашая туристов присоединиться. Но публика не желала покидать удобные места. Подключилась к матросам только Маша. Музыка была такой зажигательной, а танцоры двигались так ритмично и с таким видимым удовольствием, что скоро на палубе стало тесно от желающих составить им компанию. Но Валерий Николаевич смотрел только на Машу и в который уже раз восхищался ее пластикой и артистизмом.

Через два часа ходу на горизонте появился клочок желто-коричневой земли, на который вскоре они высадились и уже оттуда ныряли с масками и ластами в фантастический подводный мир Красного моря.

Оказавшись под водой, Валерий Николаевич и Маша взялись за руки и поплыли к рифам. Божественной красоты сады грибовидных кораллов, колонии шаровидных, огромные заросли ветвистых образовывали террасы – все это приводило пару в неописуемый восторг. Сотни разнообразных рыб сновали вокруг, совсем не боясь пловцов. Из нор выплывали и скользили между кораллами жирные и упругие мурены.

***

На следующий день на подводной лодке они погрузились на большую глубину, и представшее перед ними зрелище оказалось еще более восхитительным, чем вчерашнее. Маша радовалась, как ребенок, когда они проходили мимо аттракциона затонувших пиратских кораблей, а Валерий Николаевич с грустью подумал о том, что почти утратил способность испытывать такие непосредственные эмоции. Но когда водолаз стал разбрасывать корм и вокруг него неизвестно откуда собралась не стая, а настоящая стена самых разнообразных рыб, он, так же, как и Маша, тыкал пальцем в иллюминатор, призывая обратить внимание на очередную потрясающую картину. Огромные косяки серебристых рыбёшек перемешивались между собой, образуя потоки живой стали, переливавшейся всеми цветами радуги.

– Тебе не кажется, что я веду себя неподобающим моему возрасту образом? – смущенно спросил Валерий Николаевич, когда они сошли на берег.