Мария

Через некоторое время он наткнулся на узкую тропинку. Она начиналась прямо посреди леса, не ведя ниоткуда. Генрих был в восторге.

– Что ж, спасибо тебе, Господи. Это ты поддерживаешь меня.

Генрих пустился по тропинке. Сколько времени прошло, пока он по ней шел, неизвестно, – время, как он подумал, уже потерялось. Вскоре он оказался на развилке. Тропинка разделялась. В одну сторону, налево, она заметно расширялась, направо оставалась такой же.

– Пути господни неисповедимы! Только пробираясь сквозь тернии, можно познать бога и его благодать, и только Дьявол способен искушать. Решено.

Генрих ступил на узкую тропинку и бросил назад:

– А ты, тропа, ведешь в ад!

Вскоре Генрих выбился из сил. Он даже забыл о том, что ему нужно еще вернуться.

– Ничего, Господь поможет, – шептал он, падая на колени и снова поднимаясь, падая и поднимаясь.

В конце концов, он упал и не смог подняться. Пот лил градом, вся его одежда была изодрана в клочья и испачкана до неузнаваемости. Генрих скинул плащ, снял с пояса меч и завалился на спину. Он смотрел вверх. Сквозь кущу деревьев можно было разглядеть серое небо. Он закрыл глаза. Он провалился в пустоту.

– Когда стемнеет, я потеряю путь, – шептал он. – Нужно встать.

С трудом поднявшись, Генрих пристегнул меч и, забыв о плаще, двинулся дальше. Начало темнеть… Мрак…

Вскоре Генрих очутился в кромешной тьме. Он прислонился к дереву, почти обняв его, и поднял голову вверх.

– Господи, услышь меня. Мне это необходимо. Укажи путь, прошу тебя.

Мрак…

– Господи, я не сдаюсь, но, прошу тебя…

Тишина.

Генрих двинулся наугад, но вскоре, споткнувшись обо что-то, повалился ничком. Его обуяла ярость, он вскочил, вытащил меч из ножен и принялся махать им в разные стороны, срубая вслепую ветви деревьев. Не прекращая размахивать оружием, он двинулся дальше, но через несколько шагов опять, за что-то зацепившись ногой, упал.

– Проклятье! Черт меня побери! – кричал он. – Черт меня побери!

Через минуту он притих.

– Не поминай нечистого, рыцарь, – раздался голос. Генрих замер. – Дай руку.

Генрих перевернулся на бок, но не мог ничего разглядеть.

– Дай руку, рыцарь, – раздалось прямо над его ухом.

Генрих наугад протянул руку и тут же ощутил невиданную силу, с которой схватившая его чья-то рука подняла на ноги и потянула за собой. Генрих еле успевал переставлять ноги, ему даже показалось, что он летит. Послышался скрип открывающейся двери и в глаза Генриха брызнул тусклый свет от факелов и горящего камина. Его втолкнули внутрь. Мечи, щиты, луки и стрелы, развешанные по стенам, первое, что бросилось Генриху в глаза. Посреди хижины стоял могучий дубовый стол и два стула. В углу кровать. Больше ничего не было.

– Садись, – раздалось за спиной.

Генрих, не оборачиваясь, подошел к столу и сел за него. Повернувшись, он столкнулся с суровым лицом, изрезанным шрамами и морщинами, и украшенным густой седой бородой. Длинные седые волосы опускались на могучие плечи.

– Ты лесной воин? – несмело проговорил Генрих.

Мужчина сел за стол напротив него.

– Я Готтфрид. Ты проделал столь нелегкий путь через лес лишь для того, чтобы услышать одно слово, ты знаешь об этом? – услышал Генрих.

– Я… я должен был… – промолвил Генрих.

– Да, – вкрадчиво произнес Готтфрид.

– Что? – не поняв, спросил Генрих.

– Дай мне свой меч, – попросил Готтфрид.

Генрих вынул меч из ножен и передал лесному воину. Тот взялся одной рукой за рукоять, другой за острие, бросил скользкий взгляд на Генриха и в одно мгновение переломил лезвие пополам, тут же отбросив осколки в угол хижины.

– Это… – начал было Генрих.

– Он тебе не поможет, – отрезал лесной воин.

Готтфрид поднялся, подошел к стене и снял один из мечей. Он положил его перед Генрихом и снова произнес:

– Да.

– Я не понимаю, – выдавил Генрих.

– Все ты понимаешь, или поймешь со временем, а оно, время, скоро придет. Зло подобралось слишком близко.

– Нечистая сила? – спросил Генрих.

– Все зло, – ответил Готтфрид.

– Черный всадник, – еле проговорил Генрих. – Вы видели его?

– Нет, – ответил Готтфрид, – но я знаю, что он существует.

– Я его видел. Это… Дьявол?

Готтфрид промолчал.

– Это Дьявол? – повторил Генрих.

– Не знаю, – задумчиво произнес лесной воин, – я живу вдали от ваших страстей. Среди людей мне тяжело находиться. Стало тяжело… давно уже стало тяжело.

– Но…

– Среди людей много зла, и я его вдоволь повидал. Мне достаточно. Я стар. Я могу только дать совет, или направить. Если кто придет. Но, давно никто не приходит. Людям ничего не нужно. Мне странно тебя видеть, но я знаю, для чего ты здесь, и я ответил на твой вопрос. Больше мне нечего сказать. Ты можешь идти.

Генрих опустил голову. Он путался в мыслях и не знал, что можно, или, тем более, нужно было спросить.