Там, где ты нужен

– Я люблю тебя, бабушка, – сказал Грант, обнимая ее. Я вилял хвостом, потому что они обнимались.

Грант убежал. Бабушка села за руль, а я вскочил на соседнее сиденье и стал выглядывать белок и другую добычу. Мы навестили хороших людей, но никаких угощений не было. После мы поехали домой, чтобы вздремнуть, а затем пришла пора снова кататься на машине. Обычно две поездки в один день – это замечательно, но я волновался о Берке. Вернется ли он когда-нибудь домой? Мы забрали Гранта, и тогда я снова сел сзади вместе с бабушкой. Я гадал, поедем ли мы дальше за Берком, и не ошибся! Он ждал перед большим зданием. На каменных ступеньках по-прежнему сидели дети, хотя их было уже не так много. Бабушка держала меня крепко, и это наводило на мысль, что мне не следует покидать машину, но я вырвался, подбежал к Берку и, вскочив ему на колени, стал облизывать его лицо.

– Все! Хватит, Купер! – отплевывался он.

Когда Грант отъехал, бабушка наклонилась вперед и коснулась плеча Берка.

– Как прошел первый день?

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Это было ужасно.

Глава десятая

Берк казался расстроенным. Я внимательно смотрел на него, желая лизнуть или сделать «Помогай!», или еще что-нибудь, чтобы его плохое настроение прошло.

– О господи, – сказала бабушка. – Они вели себя жестоко?

Берк покачал головой.

– Нет, еще хуже. Все были такими милыми. За обедом все хотели сесть со мной и хвалили мою инвалидную коляску, как будто это «Феррари» или вроде того. Десять человек пригласили меня к себе домой после школы, подчеркнув, что, разумеется, будут рады видеть меня на вечеринках. Особенно рады. Что, черт возьми, это значит? «Особенно рады». Тебе либо рады, либо нет.

Грант засмеялся.

– Я думаю, они просто старались быть дружелюбными, дорогой, – сказала бабушка.

– И Грант был прав. Все сидят на ступеньках перед входом. Те, что покруче, – на верхних, полные придурки – на нижних, но даже они там. А я – на бетонной площадке внизу, точно отдельная категория придурков. Я даже не человек.

– В старшей школе такого нет. Это средняя школа, – заметил Грант.

– А я и есть в средней школе, – парировал Берк.

На следующее утро мы опять поехали на машине, и бабушка села рядом со мной на заднем сиденье.

– Тебе действительно разрешили взять в школу Купера? – спросил Грант.

– Я не спрашивал. Если не спрашивать, то не запретят.

– Мудрость восьмиклассника, – фыркнул Грант.

– Меня это беспокоит, Берк, – сказала бабушка. – Ты сказал папе, что взял в школу Купера?

Последовало долгое молчание.

– Возможно, я забыл упомянуть об этом, – наконец ответил Берк.

Грант засмеялся.

На этот раз я вышел из машины у большого здания, но не успел поднять ногу, как Берк дал команду «Рядом!». Грант уехал, а я остался с ним. Затем мы подъехали к лестнице. У нижней ступеньки Берк снова сказал «Рядом!», и я терпеливо ждал, пока он, держась за мою шлейку, выбирался из кресла.

– Помогай! – скомандовал он.

Дети замолкли. Я стал осторожно пробираться наверх, увлекая за собой Берка, а сидящие слегка подвинулись.

– Хорошая собачка, – прошептала девочка.

– Привет, Берк, – поздоровался мальчик. От некоторых ребят замечательно пахло мясом и сыром, но я был сосредоточен на подъеме. Скоро мы оказались на последней ступеньке.

– Кто-нибудь может поднять мою коляску? – спросил Берк.

Несколько мальчиков вскочили, побежали вниз, схватили кресло и подняли его наверх. Потом все заговорили, а девочки принялись меня гладить. Мальчик почесал меня в корешок хвоста, и я застонал от удовольствия.

– Как его зовут?

– Купер.

– Хороший пес, Купер!

– Привет, Купер!

Берк уткнулся лицом мне в шерсть.

– Спасибо, Купер, – прошептал он. – С тобой я чувствую себя нормальным.

Когда раздался громкий звонок, все разом вскочили. Я выполнил «Рядом!», чтобы Берк мог залезть в кресло. Повсюду в коридоре толпились дети, многие из них хотели дотронуться до меня. «Хороший пес!» Я чувствовал запах других собак на их руках.

– Его зовут Купер.

– Хороший пес, Купер!

Мы попали в комнату, где было много столов и детей. Берк приказал мне сесть рядом с его стулом. К нам подошел мужчина приблизительно бабушкиного возраста – поговорить и восхититься тем, какой я хороший пес.

– А директриса Хокинс в курсе? – спросил он, гладя меня по голове.

– Нет, но она сказала, что готова помочь чем угодно…

Мужчина пожал плечами и улыбнулся.

– Тогда ладно. Какой он породы?

– Мы думаем, маламут и еще, возможно, немецкий дог.

– Неудивительно, что он такой большой.

Странно было находиться за столом так долго безо всякой еды. Я чувствовал запах ветчины из рюкзака одного мальчика, но заниматься подобным на службе мне не разрешается.

Впрочем, Берк был счастлив – я это точно знал по тому, как он дышал и улыбался мне, как его рука гладила мои уши. Какая разница, зачем я тут – если это делает его счастливым, я был готов находиться здесь весь день.