Проклятье ведьмы

Зейне объяснил:

– Если есть в человеке сила любви, то жезл подчинится ему. А нечисть в страхе убежит. Или погибнет.

– Погибнет? – Альда снова могла говорить – и протянула руку к шарикам, отчего-то боясь, что они исчезнут.

– Приставь этот жезл к сердцу Хранителя. Иначе вам с Линой не спастись, злодей слишком опасен. – Зейне испытующе смотрел, словно спрашивая, сумеет Альда так сделать или нет. Но ведь у неё не было выбора!

– Хранитель умрёт?

– Да, – не стал лукавить Зейне.

– А они вместо жезла не сгодятся? – Альда кивнула на радужные шарики, которые могла бросить, не подходя так близко к колдуну, как настаивал Зейне.

– Ты думаешь, Хранитель Заклятого Леса не расставит тебе ловушек, которые придётся одолеть? – вопросом на вопрос откликнулся Зейне.

Альда больше ничего не спрашивала. Она спрятала жезл на груди и осторожно завязала шарики в узелок. Они казались такими хрупкими и игрушечными, а Зейне предлагал их как оружие. Да и жезл… Альда поверить не могла, что всё это происходит с ней наяву. Когда-то она фыркала, слыша про магию и высшие силы, а теперь принимает как должное. Была мысль помолиться, но Альда отбросила её. Не умела она молиться, и времени мало.

Зейне как будто угадал её мысли – и благословил.

– Удачи тебе, – попрощался он с Альдой просто и тепло, и она ответила тем же.

II

Он появился перед девочкой вскоре после того, как она шагнула в его владения. Своей высокой фигурой он пытался загородить от неё чёрные деревья, тянувшие к небу свои скрюченные, лишённые листьев ветви.

– Тебе здесь не место. – Куклы в руках у девочки странным образом притягивали его взор. – Зачем ты пришла?

– Я знаю, что тут есть что-то интересное. – Девочка обезоруживающе улыбнулась.

– Интересное? – переспросил он и огляделся.

– Я уже нашла. – Она указала пальцем на траву у себя под ногами, на коричневые и серые безобразные цветы, которые походили на искажённые ужасом человеческие лица. – Я вижу много-много голубых незабудок. На каждой из них по пять лепесточков, и все светятся.

Теперь он и думать позабыл о куклах:

– А ещё что ты видишь?

Девочка вытянула свою маленькую руку в сторону колючих зарослей. Они шевелились, как живые, и зацепишься за них – считай, пропал, обовьются вокруг горла и задушат.

– А это розы без шипов.

Он не успел предупредить – девочка схватилась за одну из колючек. Невольно он зажмурился, но тут же открыл глаза – в ладошке девочки была роза.

Вот теперь он попятился. Изумление его было не описать словами, а девочка отбросила цветок и довольно засмеялась:

– Я вижу зелёную тропинку, она ведёт в чудесный дом, большой-пребольшой, посреди поляны. Пойдём? – Она доверчиво протянула руку и спохватилась:

– Ой, совсем забыла! Меня зовут Лина. А вы… а вы кто?

– Я художник. – Он легонько сжал её пальчики и заставил себя улыбнуться в ответ. – Только и всего.

Он послушно шёл рядом с ней, как если бы это Лина была взрослой и вела его за ручку. Она говорила о том, что видела, и видения её преображали Заклятый Лес. Художник не обратил внимания на извивающиеся грязно-жёлтые щупальца – Лина решила, что это лесной зверёк пробежал мимо.

– А твоя мать? Она знает, где ты? – спросил художник.

– Узнает, – чуть нахмурилась Лина.

– Ты не боишься, что она огорчится?

– Ей будет лучше, если я пропаду, – убеждённо сказала Лина. – Я слышала, как это говорили взрослые. А тут хорошо, и я могу остаться.

– Твоя мать тебя не любит?

Лина не ответила, лишь крепче прижала к себе кукол, как единственных друзей, способных её утешить. Художник опасался слёз, но нет – Лина не заплакала.

Они вошли в дом, стоявший посреди поляны, и Лина охнула, но теперь от досады, что внутри дома… ничего не оказалось. Одна-единственная комната, картины, и на каждой из них было нарисовано то, что Лина увидела в Заклятом Лесу. Она повернулась к художнику и посмотрела своими растерянными карими глазами в его усталые и такие же карие, как у неё, глаза.

– Это всё ненастоящее? – тихо спросила Лина, прижимая к груди кукол. Она только сейчас поняла, что краски были слишком яркими, таких чудес не бывает, они…

– Ты всё это нарисовал?

– И да, и нет, – загадочно ответил художник.

Лина снова и снова осматривала комнату. Деревянные дощечки, кусочки угля, банки красок, небрежно брошенные кисти в одном углу, и… книги с чёрными обложками в другом, а рядом на подставке стеклянный шар размером с ладонь взрослого человека. Того, что молча стоял перед Линой.

– Мне мама раньше сказки рассказывала. – Голосок Лины чуть дрогнул. – Такие чёрные книжки и шар только у злых колдунов бывают…

Как только она произнесла эти слова, так и посмотрела вокруг новыми глазами. Ей стало трудно дышать, а по стенам и полу вовсе не дома, а некрасивой бедняцкой хижины пополз чёрный туман.

– Да. – Художник подхватил ослабевшую Лину. Глаза её закрывались сами собой, а куклы выпали из рук.

– Совсем забыл. Меня зовут Райне, – услышала Лина перед тем, как веки её сомкнулись и стало темно.

Прошлое

Райне держал в руках стеклянный шар, не зная, что с ним делать. Он надеялся, что в книгах мёртвой ведьмы отыщет разгадку, а пока сидел тихо.

Невдалеке слышались голоса, и высунься Райне из-за дерева, увидел бы пламя факелов. Однако он был осторожен.

Райне очень хотел, чтобы погоня оставила его в покое, но они твёрдо намеревались отыскать беглеца и с позором притащить в деревню. Чтобы потом наскоро судить и казнить – Райне был в этом уверен. Голоса приблизились, и он замер, стиснув шар дрожащими пальцами.

– Здесь мы ещё не искали.

– Мальчишка не мог далеко уйти, хоть он и колдун.

– Нельзя позволять ему скрыться. В другой раз он не дом, а людей подожжёт!

Райне стал тихонько отползать, держа шар в руке, а тот вдруг засветился, и Райне с ужасом прикрыл его ладонью. Ничего не случилось, и, не совладав с любопытством, Райне отвёл ладонь от шара… в котором появилась картинка. Маленькие фигурки в белом, с факелами, и Райне узнал своих преследователей, а потом один из них указал пальцем в сторону: