Шестое чувство

Она хмуро забирает его у меня и с недовольством начинает копаться в тарелке.

– Напомните мне никогда на вас не рассчитывать и не просить вашей помощи! – продолжает наигранно бурчать Полин.

Смешок слетает с моих губ, и ее брат мне подмигивает. Иногда так приятно бывает подурачиться. В зеленых глазах Поля столько веселья. На мгновение его взгляд становится серьезным. И у меня в голове вертится один вопрос, озвучить который я никогда не наберусь смелости: «Ты больше не хочешь позвать меня на свидание?» Поль продолжает смотреть мне в глаза, и мое сердце пропускает удар.

– Устроим Friday night fever[3 - Полин перефразировала название танцевального фильма эпохи диско Saturday night fever («Лихорадка субботнего вечера», 1977) с Джоном Траволтой в главной роли. Его персонаж, Тони Манеро, днем работник маленького магазинчика, а по вечерам – звезда танцпола, завсегдатай клуба. Фильм имел огромный успех и сыграл важную роль в популяризации музыки и танцев в стиле диско.]? – подает голос Полин, отвлекая меня от мыслей о Поле.

Ее слова срабатывают отрезвляюще. Пятница. Сегодня пятница. А это значит, что Адам поедет в Италию. Я даже не знаю, ответила ли ему его миниатюрная красотка. Решаю проверить телефон на наличие новых сообщений. Листаю многочисленные комментарии под моим новым видео. Кроме них, ничего нет. Ни сообщений, ни звонков – ничего от Адама.

– Сегодня я пас, – тихо говорю я, – нет настроения.

Полин прикусывает губу и кивает.

– Если передумаешь, напиши мне, – говорит она, и мы обе знаем, что я не передумаю.

* * *

Мне хочется спрятаться. Исчезнуть. Потерять память и стать абсолютно другим человеком. Лучше и сильнее. Я хочу иметь каменное сердце. Глыбу льда в груди. Чтобы никто и ничто никогда больше не сделали мне больно. Я хочу перестать чувствовать. Смотрю в окно и понимаю, что где-то там, в Италии, его руки обнимают другую, его губы целуют другую, его глаза смотрят на другую. Смотрят тем самым взглядом, о котором я мечтаю. Слезы медленно катятся по щекам, чувствую соленый привкус на губах. Я правда хочу быть сильнее. Но, сидя на полу у открытого окна, я отдаюсь воле эмоций. На часах два ночи. С улицы доносятся голоса. Пятница. Сегодня многие гуляют, в городе праздник. Сразу на ум приходит цитата: «Ajoutez deux lettres a Paris: c’est le paradis». Но я не чувствую себя в раю. Скорее напротив, я хочу быть как можно дальше отсюда.

Я вдыхаю ночной прохладный воздух. Люблю осень за запах дождя и мокрого асфальта. Папы, как всегда, нет дома. И мне вдруг так отчаянно хочется, чтобы он был здесь. Чтобы я вновь была ребенком и могла забраться к нему в постель, сославшись на ночные кошмары. Он бы обнял меня и сказал, что сам съест любое чудовище, которое посмеет напасть на меня. А я бы быстро уснула, чувствуя, как он легонько гладит меня по голове и целует в лоб. Но его нет, наша огромная квартира полностью пуста. С мамой я не говорила после ее замечаний о моем последнем видео. Раньше мне казалось, что она изменится и примет меня такой, какая я есть. Потом я поняла, что чуда не произойдет. Но это стало не так важно. Ведь у меня был Адам. Он принял меня, а со всеми моими тараканами здоровался за руку и говорил: «Приятно познакомиться». Тараканы впали в дичайший восторг и влюбились в него по самые уши. Жаль, что подобная любовь не всегда бывает взаимной. Телефон на столе вибрирует, прерывая поток моих мыслей. Я не хочу вставать, но вибрация не прекращается, а это означает, что мне кто-то звонит. В такой поздний час это может быть только что-то очень важное. Я нехотя поднимаюсь, беру телефон и замираю. Адам. Его имя высвечивается на экране, а вместе с ним наше общее селфи, которое мы сделали в Люксембургском саду. Я принимаю вызов, и в ночной тишине его голос звучит особенно резко:

– Эмс, не спишь? Впустишь меня? Стою под дверью.

Я мгновенно бегу в коридор, не зная о чем думать.

– Конечно, звони в домофон. – непослушным голосом говорю я.

У меня трясутся руки, когда я нажимаю на ключик и вижу, как он заходит в подъезд. Я не жду, пока он постучит, и распахиваю дверь. Он не вызвал лифт, медленно поднимается по лестнице. Ковер на ступеньках смягчает звук его шагов. Спустя несколько долгих секунд Адам стоит прямо передо мной. С рюкзаком в руках и новой папкой под мышкой. Вид у него удрученный, и я сглатываю ком в горле.

– С тобой все в порядке?

Он кивает и проходит в квартиру. Снимает обувь, бросает рюкзак и папку, направляется в маленькую ванную в коридоре, моет руки, а затем проходит в мою комнату. Все это он делает молча. Не сосчитать сколько раз он оставался у меня на ночь за последние два года. Особенно в те дни, когда папы не было дома. Обычно мы смотрели сериалы, делали домашку, заказывали еду, а потом спали в моей кровати. Он на одной стороне, я на другой. Пару раз я наблюдала за тем, как он спит. Полин поэтому так настаивала, чтобы я соблазнила его. Она считает, что это сделать проще простого. Но подруга не понимает нашу с Адамом дружбу. Она не знает, как мне сложно стать девушкой в его глазах. Я следую за ним, он уже лежит на одеяле и смотрит в потолок. Я без слов ложусь рядом. Окно открыто, и осенний ветер играет с занавесками и нашими волосами. Я чувствую, как кончики пальцев замерзают, но не шевелюсь.

– Что случилось, Адам? – очень тихо спрашиваю я, и он эхом мне отвечает:

– Я пропустил поезд. Не поехал.

Услышав это, я испытываю облегчение. Но затем недоумение:

– Она тебе так и не ответила?

– Нет.

– И ты все равно хотел поехать?

– Я. Мы договорились о встрече еще в Италии. Сейчас я понимаю, что все это не имеет смысла, – тихое признание.

– Почему ты такой грустный? – спрашиваю я, не в силах скрыть в собственном голосе разочарование. – Что в ней такого Адам, почему ты до сих пор думаешь о девушке, которая игнорировала тебя всю неделю?

– Ты не понимаешь.

– Так объясни мне.

– Она была такая. – начинает он и замолкает.

– Какая такая? – не выдержав, задаю я вопрос.

– Красивая. Не красотка, а именно красивая, понимаешь?

Я закатываю глаза.

– По-моему, ты загоняешься. Для нее это был курортный роман, а ты принял близко к сердцу.

Минуту он молчит, а затем подает голос:

– Может, ты и права. Скорее всего, ты права. Но мне было так хорошо.

– Когда тебе девятнадцать, в руке бокал вина, и ты в Италии, еще бы тебе было плохо!

Он улыбается впервые за вечер.

– Знаешь, та студия в Риме стала мне домом благодаря ей. В ней было что-то. необъяснимое, Эмма. Будто я нашел часть себя.

– Ты же не верил в половинки.

– Я и сейчас не верю. Просто. она всегда знала, когда нужно что-то сказать, когда нужно быть нежной, а когда нужно просто не трогать меня.

– Может, потому, что знала, что вы вместе ненадолго?

– Мне не казалось это игрой. Напротив, она была такая настоящая. Такая искренняя.

– Ну да. А потом она не отвечала на сообщения и звонки. Она просто исчезла!

– Да. Правда, в которую я не хотел верить, обрушилась на меня в одно мгновение, Эмма. Но я до сих пор не могу понять. Почему она так поступила со мной?

Я заглядываю ему в глаза. Мне хочется пожалеть его и встряхнуть одновременно.

– Прекрати. Все будет хорошо, слышишь? В твоей жизни будет еще полно встреч. Уверена, будут гораздо лучше нее!

«И, в конце концов, у тебя есть я!» Последнюю мысль я не произношу вслух, вовремя прикусываю язык.

– Лучше – возможно. Но такой, как она, точно не будет.

– Ты дурак.

– Да знаю, что дурак. Просто. – Адам тяжело вздыхает.

– Ну что, что просто?! – теряя терпение, спрашиваю я.