Грань

– Всего доброго, Альберт Геннадиевич! – и Эрик нажал на «отбой».

Несмотря на всю дерзость обозначенного Широковым курса действий, Эрик был гораздо спокойней сейчас, чем сразу после осмотра таинственного зонда и разговора с Уорреном. То, что следовало делать теперь, было ясно и, что самое главное, согласовано. Дело оставалось за малым – придумать, как это сделать. К счастью, для раздумий у Эрика оставалось никак не меньше суток, и это в самом лучшем случае. Потому что кто знает, как пойдет проработка в столь сложных условиях? Опыт подсказывал Эрику, что в подобных обстоятельствах по лучшему сценарию никогда ничего не идет.

***

Как и опасался Эрик, проработка затянулась. Целых три дня в общей сложности буровая бригада сражалась с непокорной породой на примерно 150-метровом интервале. Поднимали компоновку для ревизии, и хоть износ был в пределах разумного, решено было поменять всю КНБК на новую, естественно, с заменой долота. После спуска обновленной компоновки было принято решение увеличить концентрацию термореагента, того самого, запасы которого неумолимо подходили к концу. Дело сдвинулось с мертвой точки, и буровой бригаде удалось достичь свободного хождения инструмента на всем протяжении открытого ствола. Одно лишь обстоятельство омрачало данный успех. Потери раствора при проработке достигли 20 процентов. Всем был хорош реагент, но увеличение его концентрации привело к утяжелению раствора, что, в свою очередь, усилило поглощение в кавернозных пористых породах.

Таким образом, когда ствол скважины был готов к спуску хвостовика, химреагентов для приготовления дополнительного раствора для компенсации поглощения оставалось всего ничего. Чтобы все прошло гладко и хвостовик дошел до забоя, необходимо было держать поглощение на уровне 13 процентов, ну, максимум 18. При таких расчетах мерник с раствором после дохождения хвостовика до проектной глубины оставался фактически сухой. Но это было не страшно само по себе, так как после планировался перевод скважины на другую специальную жидкость и дальнейшие работы должны были проводиться на ней.

И по, можно сказать, сложившейся русской традиции если что-то могло быть сделано впритык, на грани, с божьей, скажем прямо, помощью, то, естественно, будут предприняты все попытки так и сделать. Никто в таком случае не будет ждать, откладывать и перестраховываться. Расчеты же позволяют! Есть даже минимальный запас прочности. Так за чем же дело стало? Вперед и с песней!

И вот настал день, в который после обеда буровой инструмент начали поднимать, а значит, завтра ближе к обеду начнется сборка хвостовика. Момент истины. Все время, пока Эрик находился на буровой, он согласно наставлениям Тура пытался, насколько это только было возможно, не терять бдительность. Каждый раз перед сном он настраивал себя на максимальную осознанность, чуть ли не медитировал. Все для того, чтобы быть способным превратить любое сновидение в осознанное. Но всякий раз просыпался утром и после непродолжительных раздумий и напряжения памяти приходил к выводу, что и этой ночью его сознание не покидало пределов черепной коробки. Или где оно там живет? То есть получалось пока, что те самые загадочные недоброжелатели, о которых предупреждал его Тур, никак не хотели себя проявлять. Сам Тур также больше ему не являлся.

Эрик много размышлял о том, каким образом возможно навредить его проекции через этот спуск, и пришел к довольно простому и закономерному выводу. Ключом к этому всему должен был быть тот самый странный зонд, как снег на голову свалившийся без предупреждения. Только он мог сработать на то, чтобы, допустим, пробудить Сопку, которая, между прочим, находилась в статусе действующих вулканов. Здесь в принципе все сходилось: то, что странное устройство в основе своей использовало ядерный принцип, а также то, каким образом его сюда пропихнули, в то время как ни в одном предварительном плане ничего такого не фигурировало. Эрика все больше волновало то, что это могла быть просто-напросто атомная бомба, хитро замаскированная под научно-исследовательское изобретение. Дико, не правда ли? Сложно представить себе государство, которое позволит провезти на свою территорию нечто подобное, да и ко всему прочему позволит это спускать под землю в непосредственной опасной близости от действующего вулкана. Прямо немыслимо получается. Особенно для такой страны, как Россия, где любые официальные СМИ только и делают, что твердят день и ночь о неприкосновенности границ и политике оригинального, независимого, суверенного мнения, якобы неподконтрольного англосаксам.

Однако если вспомнить последний случай на Байкале, когда бизнесменам из соседнего Китая чуть ли не продали самое большое хранилище чистейшей пресной воды на планете, то понимаешь, что ничего немыслимого здесь нет. Ну, провезли бомбу на Дальний Восток через всю страну, подумаешь! Всего-то цена вопроса – пара новых дач и роскошных яхт с машинами у местной правящей элиты. Эрик паталогическим патриотизмом головного мозга не страдал и мог анализировать простейшие факты, которые одинаково видны всем, кто захочет их увидеть. И поэтому он осознавал, что при всей дикости подобного допущения оно могло быть вполне реально. Более того, такой сценарий мог развиваться прямо здесь и сейчас, и именно с ним. Это как со смертью или потерей близких людей. Все всегда думают до последнего момента, что это вряд ли про них, а если и про них, то до этого еще ой как далеко. Пока что есть более важные дела, о которых стоит думать. А потом бац! И все это здесь и сейчас, разом и именно с ними. Так почему бы не допустить, что ядерную бомбу привезли на твою буровую именно сейчас, в это время, при тебе! И не кому-то другому после, а именно тебе предстоит решить, готов ли ты сделать все от тебя зависящее, чтобы не дать ей взорваться, искупав собственную землю в огне.

Да, а еще, конечно, это может быть простая паранойя молодого человека, которому скучно. Он бесится с жиру и поэтому придумывает себе древних богов, пытающихся предотвратить гибель твоей планеты. Ну, или одного из ее вариантов, если быть точным.

В конце концов, как это проверить? Где факты и подтверждения тому? Ну, то есть объективные факты. Где статьи в газетах, свидетельства очевидцев, передачи по телевизору, где бы высказывались серьезные уважаемые эксперты? В другой проекции? Здесь, например, пока глухо. Пока все это только внутри головы одного молодого мужчины. И исключительно делом его веры и выбора станет дальнейший курс его действий. Однако, с другой стороны, к счастью, есть прямое распоряжение его начальника, которое следует выполнять. Следовательно, именно этим и надлежит заняться завтра при сборке оборудования. Тем более Эрик уже придумал, как это можно сделать. И значит, сегодня можно смело ложиться спать, а завтра уже просыпаться и просто работать.

Глава 21

На роторной площадке проводились последние приготовления перед спуском хвостовика. Буровая бригада суетилась: кто-то раскатывал и подписывал трубы на мостках, кто-то открывал и закрывал створки задубевшего элеватора, чтобы тот не тормозил сборочный процесс. Третий помбур только что прибежал с емкостного блока после настройки долива колонны. Иными словами, творилась обычная предспусковая суета. В идеале, конечно, стоило выполнить все чинно, мерно и постепенно и позвать ИТР со всеми представителями непосредственно к началу работ. Однако на памяти Эрика такое случалось, повезет, если один раз из десяти. Создавалось впечатление, что некоторые вещи просто обязаны были быть сделаны в самый последний момент.

Свою часть подготовки Эрик недавно закончил и теперь стоял возле буровой чуть в отдалении, наблюдая всю эту привычную суету. Тут же неподалеку находился и Фрэнк Уоррен, с кем-то разговаривая по телефону. Эрик еще раз прокрутил в голове сценарий с таймером зонда. По его прикидкам от устройства после настройки таймера последним отойдет Фрэнк, и тут было два варианта развития событий. Первый – Фрэнк будет настраивать таймер, когда зонд будет находиться горизонтально, ни с чем не скрученный на мостках. Второй – непосредственно перед самим спуском в скважину, когда зонд будет соединен с уже закрепленной в элеваторе трубой. Эрик всем сердцем и душой надеялся на более логичный и в то же время удобный ему вариант – тот, где настройка таймера должна происходить при всех на роторной площадке.

«Хотя… – подумал Эрик, – какая разница? Ну, захочет он настроить свою вундервафлю внизу, что такого-то? Все равно никто не даст ему сделать это в одиночестве. Просто спустимся вниз и все. Я все равно увижу плоды своих трудов. Однако, если никто не захочет спускаться и я пойду один, это, скорей всего, вызовет подозрения… Ай, черт с ним! Что сделано, то сделано! Все остальное – это просто моя паранойя».

Но это было в принципе неважно, поскольку Эрик все от него зависящее уже проделал накануне, ночью, когда шел подъем бурового инструмента.

Он долго лежал тогда в вагончике, пытаясь выработать план действий для обоих сценариев. В ходе своих раздумий, прикидывая и так, и этак, он быстро пришел к выводу, что непосредственно перед спуском повредить таймер зонда будет невозможно. Уоррен просто не даст ему такого шанса. Поэтому, полежав еще немного, Эрик пришел к выводу, что последний шанс что-то сделать представляется ему именно сейчас, этой самой ночью. И вот что он сделал.

Взгляд Эрика упал на небольшой электронный будильничек, стоящий рядом на столике. И тут же родилась идея. Она, конечно, могла не сработать, но попробовать определенно стоило. Если Эрик верно помнил уроки радиотехники в школе, то ничего сложного в устройстве этого таймера, как и вообще любого таймера, быть не должно. Три провода. Кстати, будильничек сейчас показывал 1:30 ночи. «Самое время для проведения легкой диверсии, – подумал Эрик. – Просто или сейчас, или уже никогда. Спать, кстати, все равно не хочется».

План, родившийся в голове молодого человека, был довольно прост: прогуляться до зонда, открутить пластинку, тупо вырвать таймер из гнезда, если понадобится, затем в вагоне припаять контакты таймера к механизму будильничка и засунуть все это в сборе обратно. А там утром пусть уже Фрэнк настраивает всю эту незамысловатую систему как хочет. Единственное, что могло разрушить план Эрика в самой лишь глубокой теории, – это если вдруг Уоррен захочет почему-то извлечь и посмотреть сам механизм таймера. Но подобную ересь он ни в коем случае не станет делать перед лицом руководящего состава буровой, ведь это риск повредить герметичность и заводскую конструкцию такого сложного инновационного прибора! И раз уж он не стал смотреть, так сказать, в корень при предварительном осмотре, то перед самым спуском уж тем более вряд ли полезет, а значит, волноваться не о чем. Надо идти и делать. Поэтому Эрик решительно поднялся с кровати и принялся одеваться.

Он дошел до знакомого ящика, без лишних звуков снял крышку и аккуратно пристроил рядом. Затем включил налобный фонарик и достал из кармана набор шестигранных ключей, почти точно таких же, какие были у Уоррена. Быстро выкрутил пару винтов, снял защитную пластинку. Темного волнуясь, он принялся рассматривать механизм крепления дисплея таймера к корпусу. И, к глубочайшему своему облегчению, обнаружил, что этот дисплей крепится к корпусу зонда на двух маленьких крестовых шурупчиках, вкрученных в корпус через крошечные металлические ушки на рамке дисплея. Эрик, переполняемый адреналином пополам с эйфорией от внезапной удачи, нырнул рукой в карман и вынул оттуда в красивом футляре универсальную часовую отвертку с набором самых разных насадок. Он отщелкнул саму отвертку от ложемента и дальше трясущимися пальцами, боясь уронить в снег, достал нужную насадку. Закрыл крышку футляра и убрал обратно в карман. Быстро выкрутил оба шурупчика, после чего аккуратно вытащил их из гнезд, подцепив ножиком, боясь даже дышать, чтобы не дай бог не уронить. После того как два металлических малыша упокоились в разгоряченной от волнения ладони Эрика и были затем скинуты в карман, молодой человек несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Предстоял самый волнительный шаг – деинсталляция таймера. Эрик взял дисплей аккуратно, тремя пальцами – указательный и средний сверху, большой снизу – и не спеша так бережно потянул на себя. Таймер отошел от корпуса, но всего лишь на какие-нибудь несчастные пару сантиметров.

Эрик напрягся. Холодные пальцы паники прикоснулись к его позвоночнику, и несколько секунд он чувствовал их леденящее покалывание. Потом, сбросив оцепенение, вспомнил, что стоять сейчас и расстраиваться будет, пожалуй, самым худшим решением. Поэтому, сняв фонарик с головы, принялся светить под таймер для понимания, как там все устроено. К его счастью, отверстие, из которого торчали провода, убегавшие от рамки таймера куда-то в недра корпуса, было довольно широким. Сантиметра три в диаметре, никак не меньше. Эрик просунул туда средний палец и почти сразу встретился с внутренней стенкой зонда. Повращав пальцем, он почувствовал какие-то мелкие детали, на ощупь вроде бы детали микросхемы. «Интересно, из чего они только сделаны, что должны выдержать больше 200°C? – подумал Эрик. – Вроде и защиты-то никакой нет… Ну, есть прокладка на пластинке, конечно, но, чтобы она выдерживала что-то подобное, с трудом верится». Данная мысль только глубже укореняла Эрика в том, что данный загадочный зонд может оказаться бомбой и как только, допустим, его хилые схемы начнут плавиться в скважине, тут-то и произойдет детонация.

Тем временем пальцы Эрика нащупали некую пленку, будто бы изоленту или скотч, на которую были приклеены провода таймера изнутри к корпусу. Он изловчился, хитро вывернул руку так, чтобы можно было достать до ленты ногтем, пару раз ковырнул – лента поддалась. Следующим движением он уже выдернул внутренности таймера из гнезда. Однако если говорить точнее, то всем, что он достал, помимо дисплея, были три оборванных проводка. Но этого Эрику для воплощения своей задумки хватало с лихвой. Он сунул «деинсталлированный» дисплей в карман, огляделся вокруг – по-прежнему все было тихо. Бригада в полном составе была на роторной площадке, занимаясь подъемом труб. А снежинки, обильно падающие на мостки, все так же высвечивал желтый свет прожекторов, установленных на буровой.

Эрик быстро прикрутил защитную пластинку на свое место и поспешил в вагончик осуществлять самую технически сложную часть своего плана. Как все-таки здорово, что он не выложил из своей инструментальной сумки паяльник со всеми сопутствовавшими расходниками – оловом и канифолью. Ни разу еще он не пригождался ему до этого самого момента. И вот, скинув куртку прямо на пол, он, как был, в тяжелом теплом комбинезоне, чтобы не терять времени, принялся за тонкие работы. Разложив паяльные инструменты на своем прикроватном столике, он быстро разобрал будильник, достав оттуда маленькую схемку и контейнер с батарейками. Когда паяльник разогрелся, он припаял три проводка на те же места, куда крепились подобные три проводка у будильника. После чего он нажал на кнопку включения на корпусе дисплея таймера. И… Ничего не произошло. Перед собой он видел мертвый черный глянцевый экран. Желудок Эрика сделал тройной тулуп, кровь ударила в голову. Дрожащими руками он нажал на кнопку включения еще раз и стал удерживать ее нажатой. Одну, две, три секунды… Через бесконечно долгие пять секунд таймер блеснул белым. На нем так же, как и тогда при осмотре, высветились сразу все доступные символы, после чего вскоре остались гореть только четыре больших нуля, разделенные попарно двоеточием. Еще через мгновение двоеточие начало мерно мигать, говоря о том, что таймер готов к работе.

«Ай да я, ай да гений!» – подумал окрыленный своим успехом Эрик. Он оставил рабочий беспорядок на столе и поспешил обратно к ящикам, чтобы довершить свой замысел. Когда он вернулся к зонду, все было ровно так же – тихо и мирно. Но Эрик все равно огляделся – мало ли. И только убедившись, что «сектор чист», как говорится в одной известной компьютерной игре, надел налобный фонарик и принялся к продолжению своего легкого саботажа.

Перед тем как погружать батарейки с новой схемой в гнездо, он обернул все это, запасливо прихваченным куском толстой ветоши – чтобы вся конструкция не замерзла, чего доброго, раньше времени. Ветошь сверху обклеил скотчем – чтобы лучше держалось – и только после этого поместил всю новую начинку обратно. Затем закрепил дисплей на своем месте, еще раз включил – убедился, что все работает, естественно, выключил, прикрутил пластинку и накрыл ящик крышкой. Уже собираясь уходить, он притормозил и накидал сверху крышки снега, разровняв его рукой так, как будто он нападал сюда самым естественным образом. Бесконечно довольный собой, своей работой и смекалкой, Эрик не спеша пошел к себе досыпать эту шпионскую ночь.

Чувство волнения все же не покидало его, ведь всегда оставался шанс, что что-то может пойти не так и его саботаж вскроется самым неожиданным способом. И Эрик знал, что с этим чувством ему придется простоять всю сборку до того времени, пока этот злополучный зонд не скроется под столом ротора. «Ну что ж, – подумал он, – беспрецедентные работы требуют таких же методов! И, пожалуй, жертв». Немного успокаивало лишь то, что зонд, согласно схеме, должен был быть установлен довольно близко к башмаку – одним из первых научных приборов.

***

Из своих мыслей Эрика выдернул окрик бурового мастера, сообщавшего о том, что с их стороны все готово и можно наворачивать башмак колонны на первую трубу, начиная тем самым сборку всего хвостовика.

Процесс пошел. Буквально незаметно прошло время, за которое в скважину спустили башмак, обратный клапан, гидропульсатор для приема сигнала и первые 15 труб, согласно схеме свинченных между всем этим добром. И вот настал тот самый момент, когда предстояло настроить, навернуть и спустить тот самый зонд. Все руководство работами, включая Эрика и Фрэнка Уоррена, поднялось наверх, на роторную площадку. Двое помбуров очень аккуратно извлекли зонд из ящика, после чего с помощью вспомогательной лебедки его затащили наверх. Супервайзер, буровой мастер, какой-то человек из «Роснедр», технолог, растворщик, в общем, шесть человек вместе с Эриком и Фрэнком Уорреном сейчас склонились над загадочным инновационным устройством. Фрэнк сел на корточки и открутил ту самую защитную пластинку.

– А теперь, my friends, – обратился он к присутствующим, – буквально несколько manipulations – и все будет готово! Ничего сложного!

Эрик с замирающим, бьющимся через раз сердцем следил за тем, как палец Фрэнка коснулся кнопки включения. Потекли мучительные, пожалуй, самые долгие в его жизни пять секунд.

Тут откуда-то из пухлой куртки английского специалиста раздалась трель телефона. Фрэнк убрал палец от кнопки, извлек сотовый, нажал на прием и сказал: «Hello!». Эрик пытался держаться как можно более уверенно и ничем не выдавать своего волнения. Уоррен же в это время отошел чуть поодаль и разговаривал с кем-то по-английски. За шумом буровой разобрать, о чем он говорил, было невозможно. Но скоро, спустя самое большее три минуты, он вернулся, вернув свой палец на так тревожившую Эрика маленькую кнопку. Снова потекли душераздирающие пять секунд, и вот дисплей загорелся символами. Когда остались одни цифры, Эрик шумно выдохнул от облегчения. Выдох этот, однако, присутствующими высокими чинами остался без внимания. Все с интересом наблюдали за тем, как Фрэнк настраивал свой прибор. Вскоре, понажимав все необходимые кнопки на дисплее, Фрэнк, прикрутив обратно табличку, приподнятым тоном сказал:

– Ну, вот, my friends! Все готово! Ну что, с богом, на благо науки!

Все стали говорить что-то подобное в этом же духе, расходясь в разные углы роторной площадки. Двое помбуров же, получив команду к продолжению работ, навернули зонд на висевшую в элеваторе трубу, и спуск продолжился. Когда зловещее устройство скрылось под палубой буровой, душа Эрика радостной птицей взмыла куда-то ввысь, к солнцу, пробив тяжелый облачный заслон, застилавший небо в этот день.

«Ну, вот и все, дело сделано! – радостно подумал Эрик. – Теперь можно и расслабиться!»

Шел спуск, и Эрик просто стоял и смотрел, как буровая бригада собирала хвостовик. Оборудование, предназначенное для сложных геофизических исследований, одно за другим, отделенное положенным количеством обсадных труб, опускалось в скважину. Очнулся он, лишь когда в элеваторе висела подвеска хвостовика – его верх, с помощью которого вся эта гирлянда из различных устройств должна быть закреплена глубоко под землей. Эрик почувствовал, как все стоящие на площадке в тот момент уставились на него, ожидая дальнейших действий, ведь подвеска требовала окончательного осмотра и настройки. Этого вывело его из прострации и своих размышлений.

Подойдя к оборудованию, вооруженный канцелярским ножом и отверткой, он сначала срезал скотч, крепивший защитные кожухи, после чего выкрутил несколько лишних срезных винтов.

– Все готово, – объявил он, когда дело было сделано, – можно спускать дальше. Естественно, нужно перед этим полностью долить хвостовик.

Один из помбуров опустил доливной гусак в муфту подвески с внутренней резьбой и дал сигнал на подачу бурового раствора.

«Ну, вот и все, моя часть в этой пьесе на настоящий момент сыграна, – с облегчением подумал Эрик. – Все прошло на удивление легко. Как и всегда, впрочем, когда о чем-то по-настоящему переживаешь».

Когда Эрик сходил с роторной площадки по высокой крутой лестнице, он почувствовал, как же сильно хочет спать. Все-таки ночная диверсионная вылазка не прошла даром. Зайдя в столовую и взяв какой-то еды, чтобы после сна разогреть ее в микроволновке у себя в вагоне, Эрик отправился спать.

Проснулся он от настойчивого громкого стука в дверь. Он поднялся и, щурясь на свет, который забыл выключить перед сном, неуклюже шатаясь, пошел открывать. На крылечке стоял помбур и сообщил, что все ждут его присутствия, ведь колонна дошла да выхода в открытый ствол. Эрик взял телефон, чтобы посмотреть, который час. «Не мог же я проспать 10 часов!» – подумал он. Однако путем нехитрых математических расчётов он выяснил, что проспал все 11, а за окном уже была глубокая ночь.

– Одеваюсь и иду, пять минут, – сказал Эрик помбуру.

Он откупорил банку энергетика из холодильника, сделал несколько больших глотков и принялся одеваться.

Когда он поднялся на палубу, там уже стояли мастер и супервайзер – представитель компании заказчика работ. Иностранный же гость, видимо, предпочел не нарушать свой покой в столь поздний час.

– Что, на циркуляции стоите? – вместо приветствия спросил Эрик.

– Да, десять минут уже моемся, – ответил ему мастер, – как только выход пошел, сразу тебя позвали.

– Хорошо. Выход, думаю, нормальный, на слово верю, проверять не буду, – сказал Эрик. – Останавливаем и погнали дальше.

Спуск продолжили. Один из помбуров подписывал трубы бурового инструмента по порядку номеров. Их предстояло спустить 227 штук, для того чтобы доставить этого почти 3 000 м Ермунганда до проектной глубины. Обратный отсчет начался.

Выход из башмака в горизонтальную часть скважины прошел гладко. Вес был стабильный. Дальнейший спуск первых 75 свечей также прошел без осложнений, Эрик наблюдал это, изредка поглядывая на индикатор веса. Цифры на нем плясали в пределах погрешности прибора на пару тонн то вверх, то вниз. К 100-й свечке, однако, нагрузка на крюке буровой установки существенно упала – на целых 20 т. И вот на 108 свече колонна резко встала намертво, словно уперлась во что-то твердое.