Образ.ЕЦ. Часть 0.2. Король под горой

Неожиданно всё пространство переулка между домами залил яркий слепящий свет. Сзади, метрах в двадцати, угрожающим рыком взревел движок чёрной иномарки, дальний свет фар расстелился по асфальту и ослепил молодых людей.

Вмешательство посторонних свидетелей остудило пыл бравых гопников, как хозяйский тапок усмиряет кота, тянущего хулиганскую лапу к курице на столе. Переругиваясь и плюясь в сторону ускользнувшей добычи, несостоявшиеся мамкины насильники ретировались в ближайшую подворотню.

Задняя дверь машины открылась, из неё вышел высокий мужчина лет шестидесяти, в очках с толстой роговой оправой. Прямые зачёсанные назад волосы, наполовину покрытые сединой, крупный нос и пронзительные серо-зелёные глаза. Солидное коричневое кашемировое пальто чуть выше колен резко контрастировало с мусорными баками грязной подворотни. Было в его лице что-то притягивающее и отталкивающее одновременно, словно в одном человеке соединились актёр Сергей Селин с известного улыбающегося мема и доктор Ганнибал Лектер в исполнении Энтони Хопкинса.

– Вы в порядке, барышни? – спросил он девушек, продолжающих жаться друг к другу, словно потерявшиеся цыплята.

– К-какие мы вам барышни? – дрожа, но стараясь выглядеть спокойно, возмутилась Катя.

– Пропитанные страхом отражают его наружу гневом, – опустив глаза куда-то вбок, задумчиво пробормотал незнакомец. – Рад, что вы в порядке!

Он собрался было уже уходить, но тут его взгляд задержался на Лене.

– Твоё лицо мне знакомо… Мы раньше не встречались?

– Возможно, вы видели меня в автомагазине на Курсантской, – предположила Лена.

– Всё возможно… – задумчиво погладил себя по подбородку незнакомец. – Ладно, постарайтесь сегодня больше не влипать в неприятности, – посоветовал он и пошёл обратно к машине.

– Спасибо вам! – словно извиняясь за бестактность подруг, крикнула ему вслед Марина.

Переведя дух, девушки вернулись в клуб, где в это время играла уже совсем жёсткая электроника, а на сцене в жарком танце сплелись тела полностью обнажённой пары. И даже базового английского хватило Лене для понимания смысла слов, которые гремели из колонок на весь зал.

Ты лишь обычная подстилка,
Жалкая тупая бесполезная дырка.
И ты получишь свою долю,
Я развлекусь сегодня вволю.

Рассвет утра понедельника был бессердечно безжалостен, словно матадор на арене. Преодолевая пудовые оковы сна, с огромным трудом и небольшим опозданием Лена вырвала себя из постели и добралась на работу, где ждал долгожданный горячий кофе и бутер с колбасой. На её счастье, в это время ни одному автолюбителю, ровно как и ей самой, не было совершенно никакого дела до запчастей.

Часов в одиннадцать в двери магазина неожиданно вошёл вчерашний спаситель в пальто.

– Доброе утро, Лена, – сразу обратился он к ней.

– Здравствуйте. Откуда вы знаете моё имя? – удивилась она, на всякий случай удостоверившись в отсутствии бейджика на груди.

– Представлюсь, меня зовут Павел. Павел Петрович. Я вспомнил, откуда мне знакомо твоё лицо.

Он застыл всё с той же странной улыбкой, пристально глядя на девушку и словно ожидая реакции. Но её не последовало. Лена уже мысленно пожалела, что назвала вчера адрес магазина. Чёрт его знает, что у этого господина на уме.

– Когда-то очень давно мы работали вместе с твоей мамой, и она показывала твои фотографии. Очень сильная и умная женщина, – наконец, продолжил он.

Лена удивилась. Странно было слышать, что мама имела при себе её фото, и ещё удивительнее, что перед кем-то ими хвасталась. В этот момент к ней вдруг пришла даже не догадка, а некое осознание, что существует другая версия мамы, отличающаяся от известной ей. А та мама, которую она видела с самого детства, которая растила и воспитывала её, – на самом деле вовсе не настоящая, не полноценная. Эдакая полумама. И перед ней сейчас стоит человек, знакомый с «той стороной» её личности. Лене вдруг жутко захотелось узнать маму с другой, чужой стороны, ведь она почти ничего не рассказывала ни о своей работе, ни о прошлом и роде своих прежних занятий. Надо попробовать его разболтать. Вроде на вид не опасный, сам пожаловал.

– Она никогда про вас не рассказывала, Павел Петрович, – с лёгким сарказмом сделала акцент на имени Лена.

– Это было действительно очень давно. Она, возможно, уже и не вспомнит.

– Прям давно-давно? Когда страна была большая и красная, а ценники штамповались сразу на заводе? А вы сами-то помните мою маму, какая она была?

– Помню, конечно. Я не настолько стар, как может показаться, – усмехнулся Павел Петрович. В его глазах на мгновение мелькнул искренне тёплый огонёк, доля Селина в выражении лица заметно перевесила хищный оскал Лектера. – В девяностых это было, мы тогда работали на одном складе. Под присмотром твоей мамы он рос и расцветал на глазах, в те времена для неё не существовало преград. Когда было надо, она становилась хитра, как лис, и безжалостна, словно сама судьба. Закупки, челноки, точки на рынках, надёжная крыша, – её стараниями всё было выстроено идеально и работало как часы.

– Звучит как начало криминальной драмы. Сейчас на склад ворвутся некие благородно-криминальные элементы в кожаных куртках и спортивных штанах, по-доброму вырубят охранников и как рыцари увезут маму на чёрном Мерседесе на базар к местному авторитету?

– Ничего такого, – рассмеялся Павел Петрович. – Потом в её жизни появилась ты. Бизнес наш по тем временам был рискованный и не совсем законный, ради твоей безопасности она ушла и сожгла все мосты. С тех пор мы виделись всего пару раз, но фотографию твою она мне показала.

– Мама никогда не рассказывала… – задумчиво произнесла Лена. Образ не самой удачливой и озлобленной на весь мир женщины дал лёгкую течь, словно айсберг, отколовшийся от Антарктиды и медленно проплывающий Экватор.

– Как и у любой женщины, у твоей мамы хватает скелетов в шкафу, – многозначительно сказал Павел Петрович. – Но я к тебе по делу.

– Ко мне?

– Да, представь. С настоящим деловым предложением. У нас с партнёрами за городом организован бизнес, достаточно прибыльный, но в последнее время обнаружилась небольшая проблема. Предприятию не хватает, как бы это выразиться… Ответственной головы. И что-то мне подсказывает, что твоя как раз подойдёт.

– Моя голова? – рассмеялась Лена. – А с чего вы решили, что я так просто её отдам? Вас что, на хедхантере заблочили?

– Такие вакансии не висят в открытом доступе. Это редкое, эксклюзивное предложение. Но я бы не хотел обсуждать это здесь…

В этот момент в павильон вошел охранник Дима. Видимо, он заметил по камере, что клиент застоялся у прилавка. А может, просто замёрз в своей каморке.

– Всё в порядке? – поинтересовался он у Лены, окинув посетителя недобрым взглядом сторожа, у которого отняли сразу и телефон, и газету, и бутылку.

– Никак свечи на девятнадцать не можем подобрать, – отмахнулась Лена.

Но Дима не собирался уходить, солидный вид покупателя вызывал у него какое-то внутреннее раздражение.

– Вы не могли бы нас оставить? – вежливо обратился к нему Павел Петрович.

– Не мог бы, – нагло ответил охранник и облокотился на край прилавка, с вызовом глядя посетителю в глаза.

Павел Петрович о чём-то на секунду задумался, казалось, взвешивая дальнейшие действия.

– Как ты думаешь, Гудков, что случится, если Эдуард Анатольевич узнает про твои махинации на складе? На сколько вы с дружками вынесли за два года, миллионов на десять?

Произнесённая совершенно обыденным тоном фраза поразила Лену сильнее, чем если бы посетитель достал из-под пальто обрез и направил ей прямо в лицо. Она, конечно, подозревала о неких манипуляциях охранника или кого-то из отдела снабжения, заметных по мелким расхождениям в бумагах и коробках на складе, но чтобы в таком масштабе… И откуда, чёрт побери, этот гусь, Павел Петрович, знает об этом?

– Кто ты, блять, такой? – испуганно отшатнулся Дима, с ужасом поглядывая то на посетителя, то на Лену.

– Я – тот, кто знает о твоих маленьких секретах. А сейчас, поверь, самое время тебе вернуться на пост.

Дима спешно удалился, бормоча себе под нос что-то на-охранниковском и бросая испуганные взгляды в сторону совершенно невозмутимого посетителя.

– Так вот, продолжим, – сказал Павел Петрович, когда они вновь остались наедине. – Если в тебе есть хотя бы толика талантов матери, в чём я почти не сомневаюсь, ты именно та, кто нам нужен. Но что-то мне подсказывает, что ты сможешь даже превзойти её.

Тонкий манипулятивный императив незаметно скользнул куда-то в подсознание, задействовав нужные триггеры в разуме жертвы. Замаячивший на горизонте соблазн заткнуть за пояс собственную мать вызвал прилив пьяняще-возбуждающего головокружения, подобно бокалу холодного пива летом тайком от жены. Причём источником возбуждения был даже не сам долгожданный бокал пенного, а уже только гипотетическая возможность – мысль о доступности объекта соблазна, вероятность перейти грань дозволенного. Лена даже не стала расспрашивать, откуда ему известно про творящиеся у них на складе злоупотребления.

– Что за работа? – стараясь замаскировать интерес, лениво спросила она.