Void Requm. Ниер-Винд

– Что за глупые игры, Рейя? – чародейка не терпела обращений «госпожа» или «леди». – Верни меня обратно!

Ответа не последовало. Эйс чертыхнулся и пошел вперед, ближе к тени. Свет переместился за ним. Вокруг царила пустота, и как долго бы он не бродил, не происходило ровным счетом ничего. Пока вдалеке не вспыхнул алый туман. На мгновение, едва уловимо. Парень хмыкнул и пошел к нему, потом пустился в бег. Туман мерцал все ближе, пока скиталец не налетел на стену из колючей проволоки. Ругань. Эйсон потер распоротую ладонь и подавил боль. Частица красного тумана исчезла, но остальное парило метрах в ста впереди. Прожектор потускнел. В конце концов, парень решил обойти стену и побежал вдоль нее. Старая проволока сменилась колючей и оборванной сеткой. Подняв взгляд вверх, он убедился, что ее границ там не видно. Через какую-то дистанцию сетка поржавела, и так, пока ее граница не начала колебаться в пространстве.

Парень приблизил руку, и осознал, что это нечто не имеет материального тела. Красное зарево за спиной давно исчезло…

Недолго думая, он проскользнул на другую сторону и побежал назад.

– Теперь-то я тебя достану, – хмыкнул Эйс, подбираясь все ближе к прежнему месту.

В грудь что-то врезалось, щека ударила болью. Он вскрикнул и отскочил назад, а потом – выругался пуще прежнего. Перед ним стояла точно та же стена из проволоки, но с одним отличием – с нее стекала кровь, а под основанием уже простиралась темная лужа. Тумана не было видно вообще.

– Рейя! – крикнул он в небо, уже не так уверенно. – Как мне выбраться?!

За спиной рыкнуло. Парень замер. По спине пробежали мурашки, на шее застыла капелька холодного пота. В окрестностях из поверхности забил серый подсвеченный дым. Аккуратно, Эйс обернулся и похолодел. Там зависло парящее существо с бинтами и порванными пустыми глазницами. Вокруг зазвучали шепоты, тихие, многогранные. Остатки губ твари тоже шевелились. Эйс закричал. Задрожал свет. Шепоты нарастали, пока не накрыли с головой. У него появилось чувство, что он тонет.

«Нет, это все – нереально! Это все – в моей голове! Одна большая иллюзия!» – рвались на поверхность мысли.

Мокрое тело выбросило в заснеженную равнину. Эйс задрожал, челюсть выбивала чечетку. Он поднялся на колени и начал хватать ртом воздух – на месте его падения снег был окрашен в красный. Старые раны на плече снова кровоточили. А в воздухе сильный ветер гонял снежные хлопья, заворачивая их во вьюгу…

Реальность вернулась, Эйс захлебнулся воздухом, снова. Холодный пот. Перед ним находилось зеркало чародейки, но он не сразу узнал себя: растрепанные волосы, нервно дергающиеся мышцы лица и блуждающие зрачки. Раны на лице исчезли. Он осмотрел руку – привычно стертая тренировочными мечами, она невольно потянулась потереть шрамы на плече.

– Зачем? – только и выдохнул парень. – Зачем?! Что это такое?!

Чародейка стояла рядом, встряхивая баночку с какой-то жидкостью. Потом она протянула ее гостю. Эйсон смерил ее взглядом, но все же выпил. Бурление в голове и теле пошло на спад.

– Это были не мои иллюзии, – произнесла Рейя. – Ты сам себе это внушил. Я лишь помогла заглянуть.

– Хах… И как?

Чародейка отвела взгляд к окну:

– Никак. Оно до сих пор в тебе. И до сих пор пирует на своих страхах, печали, и гневе. А позитив не успевает зарождаться. Если так пойдет дальше… Если ты не возьмешь себя в руки…

Она замолчала и помрачнела. Эйс не до конца понимал:

– То что?

Магесса нахмурилась:

– Я порекомендовала тебя, потому что уже работала с людьми, которых коснулся пустотник. Но я работала с ними с самого начала. Твой случай запущен, блокировка разума слишком сильная. И кто его знает, что творится там, за «колючей проволокой». Если так пойдет дальше, тебя придется… убрать.

– Что?.. – запнулся Эйсон.

– Нам нужны люди, которые держат себя в руках. С тотальным внутренним контролем. Ладно, – махнула рукой чародейка, – забудь. Начнем сначала.

Эйс сильно зажмурился и что-то прошептал. Правая кисть сжалась в кулак, он ударил ею по обивке. Рейя перекатила кресло и села прямо напротив него:

– Понимаешь, эта штука… Она как растущая бездна. В твоих руках. Ее можно фиксировать, расширять, сужать, и даже закрывать.

– Побороть вторую личность? – глянул на нее парень.

Чародейка добродушно посмеялась:

– В тебе нет пустотника. И никогда не было. Это больной облик, застывший у тебя в голове, которым ты объясняешь последствия транзакции. Забудь его и возьми себя в руки. Я обучаю их управлять чувствами, даю настойки, травы. А тебе они не нужны. Если в их сердцах пламя, то в твоем – тусклые огоньки. Когда поймешь, сможешь управлять всем, всем до единого. Вот в чем особенность следа. Никто не может переключать личность, черты характера, саму свою суть по щелчку пальцев. Слышишь?

Эйс вникал. Ему бы этого очень хотелось, но проклятие играло злую шутку и не подпускало мысли слишком близко. Рейя взяла его за руку:

– Я тебе кое-что покажу, – в его ладонь был вложен стеклянный шар. – Держи его.

Парень повертел вещицу в руке: на гладкой поверхности искаженно лежало его отражение, укрытое бликами искусственного освещения. Изображение кожи заворачивалось в спираль. Он ожидал, когда возникнет иллюзия. Вдруг, шар завибрировал и вспыхнул золотым пламенем. Пальцы обожгло, раскалились ногтевые пластины, зашипела кожа. Сработал рефлекс, рука дернулась назад, шар покатился по полу. Эйс вскрикнул и прижал руку к себе – из локтя торчала швейная игла. Чародейка двинула пальцем и оба предмета превратились в золотистую пыль.

– Что за… – глянул на конечность Эйсон. Ожогов не было. Ни единого следа воздействия.

– А теперь скажи мне, что ты сделал неправильно, – склонила набок голову Рейя.

– Отдернул руку. Я не знал, что позади игла. Это вышло автоматически.

– А если бы ты подошел со стороны разума? – продолжала собеседница.

Парень хмыкнул и сложил руки на груди:

– Тоже хочешь порвать мои рефлексы, – отвернулся. – Лиз ставила меня у стены и стреляла из лука. Учила распознавать опасность, стрелы, что летят в меня, и те, что летят мимо. Не дергаться лишний раз.

– Осознание Лиз давно перекрыло ее эмоции, – кивнула Рейя. – Она хотела показать тебе, научить справляться, и не только с шальными стрелами. Я помню ее совсем маленькой напуганной девочкой. И она чувствовала точно то же, что и ты. Она знает, каково это.

– Она никогда не рассказывала.

– И не расскажет. Но она может показать, заставить чувствовать. И тогда ты сам поймешь. Возьми шар еще раз, – в ее руке снова появился предмет.

Эйс замер, но в итоге все же принял вещицу. Когда она загорелась, рука не отдернулась – разжались пальцы, предмет, не долетев до пола, рассыпался золотом.

– В чем разница, Эйсон? – наклонилась к нему чародейка.

– В осознании.

– Ты бежишь от своих же эмоций рефлекторно, и этот рефлекс бросает тебя в ужасы. А стоит всего-то вовремя разжимать пальцы. Тебе кажется, что стрела летит в тебя, но ты попадешь под нее только в попытке увернуться. Сохранение устойчивости. Возьми шар.

Третий Эйс принял более смело, внутри что-то ожило. Шары ненастоящие, пламя иллюзорно, боль – фантомная. Когда меж пальцев заплясал огонь, парень не отпустил предмет, он сжал пальцы настолько сильно, что предмет рассыпался у него в руке.

– И так должно быть всегда, – усмехнулась чародейка. – Твоя задача – заставить разум анализировать все за считанные секунды. Это всего лишь тело. Это всего лишь эмоции. И не более. Все в твоих руках.

***

Реальность рябила тысячью цветов и миллионом оттенков. Зернистая гладь постепенно превращалась в туман, а за ней разворачивалось бесконечное цветочное поле. Дивные фиалки, белоголовые ромашки, вперемешку с пожолклыми колосьями пшеницы. Солнце отражалось на них блеском, голубизна неба слишком ярко, кислотно била по глазам. Он никогда ранее не видел мир таким… естественным.

Но в местном пейзаже кое-чего недоставало. Парень знал о замкнутости локации, о ее ограниченности. Бескрайняя клетка, сворачивающаяся в сферу своими краями. Из нее невозможно было сбежать, весь мир был соткан из живого солнца, волнистых цветов и недостижимого горизонта. И сколько бы Эйс не пытался принюхаться, он не мог уловить и намека на запах. Сколько бы не смотрел на свет, стоило отвести побелевший взгляд, как на нем не оставалось ни следа, ни намека на воздействие, никаких мушек, черных точек или слепых зон. Как бы ярко и сочно не выглядело поле, на нем не выступало ни капли пота, потому что воздух… воздух оставался нормальной температуры. А ветерок был столь ограничен, что качал лишь разноцветные головки, ласкал щеки, тело, но не заставлял покачиваться ни один черный волосок на голове.

А потом по земле прошла вибрация. Парень инстинктивно дотянулся до мечей за спиной, блеснуло оружие – старинные мечи, коих полно на складе Ниер-Винд, более или менее подходящие под длину его руки. Вдоль поля, едва заметно раздвигая колосья, ползло задеревеневшее щупальце, и он непременно не заметил бы его, если бы не знал. Оно всегда появлялось. В разных местах, из разных переплетений цветов на скрюченных объединенных стеблях, и торчащими по отдельности белоснежными шипами, такими молочными, что могли бы сойти за кости.