Void Requm. Ниер-Винд

Они вышли на крышу башни. Колоссальная высота вскружила голову. Отсюда было видно дальше горных хребтов, в просветах меж скал виднелись далекие снежные пустоши. Небеса закрыты легким туманом облаков. Над самой головой аномально нависли серые тучи. Тут, вверху, казалось, что к ним можно прикоснуться, только протянув руку. Поверхность смотровой площадки была усыпана легким слоем белого песка, им дышал ветер. Кромки чаши заледенели, одели снежные шапки. Эйс подошел к краю и глянул вниз. Бескрайние просторы и горные массивы. Весь рельеф нижних территорий, все углубления и выступы, все горные цепи, все точки нависшего над пропастью каменного острова. Эта картина могла надолго пленить человеческий взгляд, передавая ощущение, словно держишь легенду на своей ладони.

Он развернулся и рефлекторно поймал два брошенных предмета. Ими оказались средней длины палки, вырезанные в форме прямых мечей с приделанными ровными гардами.

– Урок первый, – произнесла она, снимая с бедер чехлы с настоящими клинками, и берясь за макеты. – У тебя в руках оружие. Нападай.

– Что, так вот просто? – прищурился Эйс.

– Можешь напасть сложно, – развела руками войд, после чего щелкнула кнопкой, собирая волосы.

– Может, ты мне сперва какие-то махи покажешь, или приемы там?

– Когда получишь по пальцам – научишься держать меч, – молвила Лиз. – Когда он отлетит тебе в лицо – научишься махать так, чтобы не отлетал. Когда пару раз наступишь на грабли – научишься сам расставлять ловушки. Я плохой учитель, Эйс. Помнишь?

Внутри повисло замешательство:

– Ты серьезно? – простонал он.

– Гордишься своими приемами? – хмыкнула девушка. – С войдами они не работают. С чудовищами – тоже. Тебе не нужна программа контрдействий, тебе нужна способность мыслить критически. Бой не состоит из «знакомых» и «незнакомых» ситуаций. Он соткан из моментов.

Силуэт расплылся на фоне гор, Эйсу перехватило дыхание, в шею уперлась холодная древесина. Лиз стояла сбоку, приподняв подбородок. Парень знал, что она быстрая, но не настолько…

– Труп, – выдохнула она. – Ты поймешь, что такое момент. Рано или поздно, научишься ими управлять. Мастерство начинается с практики. И раз уж тебя свалили на меня, то с нее мы начнем, и ею же закончим, – макет ушел от глотки, Элизабет расширила дистанцию. – А теперь – нападай.

Эйс бесцеремонно подскочил к ней, нанес удар сбоку. Девушка увела его в сторону, выбила из стойки, рывком сбила с ног. Меч рядом с глазом.

– Мертв. Все хотят жить, Эйсон. Не думай, что щит просто глушит удар. Щитом тоже можно убить.

Перед глазами мелькнуло воспоминание. Старый ангар в Еренале, их «Арена». Он видел, что творили настоящие бойцы. Они не защищались, нет. Их атаки обращались в ловкое парирование, и лишь единицы могли контрпарировать. Не так, как Лиз. Заученные движения, ожидание противодействия. Вот, что ими двигало. Сделать шаг, выучить ответ, знать, как реагировать. А если обращать силу врага против него же без всего этого? Одним моментом? Никто не сможет так обернуть в свою пользу вражескую контратаку. Нет, Лиз бы смогла.

«Пошло оно все, – мысленно шикнул Эйс. – Я тоже смогу!»

Он поднялся и рванул в бой. Ученик выбросил руку в выпаде. Лиз ушла полуоборотом. Летящий сбоку меч отбила своим. Парень получил локтем по челюсти. Шаг назад, на языке заплясал привкус крови.

– Уже неплохо. С парным оружием ты должен балансировать между руками, – пояснила девушка. – Для начала оптимально делить руки на защитную и атакующую, но, если зациклишься – войдешь в рамки. Пробуй чередовать атаку и защиту. Когда «вырастешь», сможешь комбинировать.

Эйс ударил мечами с двух сторон. Их заблокировали, разведя руки. Он отскочил назад, ушел от атаки и махнул по рукам. Девушка крутанулась, в лицо свистнули обе палки. Момент. Он нырнул под них, выскочил за спиной и… Лиз вслепую заехала ему ногой по колену. Парень вскрикнул, упал и сжался. Невероятный взрыв боли, конечность не разгибалась.

– У тебя отличная реакция. Я бы даже сказала – превосходная, – холодно отрезала она, – для неподготовленного.

– Издеваешься? – проскулил Эйс.

– Нет. Ты поймал суть и сделал попытку, не прошло и часу. Но ты не отличаешь возможности от уловок, – сдвинулись брови. – И ты снова – мертв. Подъем! На поле боя с тобой церемониться не будут.

Он с силой встал на ноги. Колено продолжало бить болью, но он старался не замечать этого, рванул в атаку. Зарычав, он швырнул меч в нее, выбросил вперед ногу. Лиз поймала ее под локоть. Эйс не остановился – вторая нога взметнулась вверх, уперлась ей в плечо… Ригер откинулась на спину и перебросила его через себя. Парень крикнул, перелетел площадку и кубарем собрал на одежду весь холодный песок. Рука свисла, ее окутал ветер. Когда он открыл глаза, то понял, что лежит на самом краю башни… Резкий выдох, он мигом отполз от него подальше, присел у стенки.

– Делаешь успехи, Эйсон, – отряхнувшись, кивнула Лиз. – Но сейчас ты умер не из-за недостатка навыков, а из-за ярости. Эмоции – это слабость. А на слабостях – играют.

Он приподнялся, помотал головой. Злость часто отключала рассудок в нужные моменты. Но она же помогала собраться с духом… Взгляд поднялся на Ригер. Парень сжал кулак и принял решение. Холодное, как сталь.

– Час перерыва, – произнесла войд. – Тренируемся до вечера по схеме два к одному. Надеюсь, что хоть через неделю ты перестанешь медлить.

– Да? – он свалился на бок.

– Обманчивое восприятие, Эйсон, – сапожки застучали по лестнице.

***

Комната Рейи занимала целый отсек южной башни. Это было широкое просторное помещение в два этажа с множеством мелких деталей интерьера. Пол был услан несколькими коврами – чародейка не носила обуви. Место для сна было отделено высокой ширмой. Возле нее столик с зеркалом. На стенах разные мистические обереги и посохи. В углу притаилась какая-то установка из сплетения черной нити. В другом конце был письменный стол. На нем стояла металлическая клетка с полярной совой. Птица резко переводила взгляд оборотами головы, пока желтые глазки не застывали на чужаке. Рядом с тем местом – два шкафа с книгами, свитками и склянками. Гардероб уходил куда-то глубоко в стену.

Когда Эйс вошел в эту комнату впервые, то удивился идиллии и теплоте. У Рейи были знания, несущие глубокое понимание мира в его основе, у самих истоков. Помимо неплохой библиотеки в основном корпусе, здесь можно было найти сборники, существующие в единичном экземпляре, и ее личные рукописи, прошитые многоличным опытом. А от алхимической лаборатории несло душистыми травами и пряным запахом брожения.

Женщина уже ждала его. На ее глазах блестели узкие очки с тонкими линзами. Она глядела на ровные рядки букв одной из четырех книг, разложенных перед собой полукругом. Былые страхи Эйса перед ней утихли. Какой бы могущественной не была магесса, она не хотела причинить ему зла, а диалоги уходили глубоко, в самую душу, затрагивали самые темные уголки личности, открывали психику, заставляли раз за разом анализировать себя, с целью понять и изменить внутренние составляющие. Словно психотип был построен из тысячи мелких шестеренок, которые можно перемещать, откатывать, заводить, замедлять, а-то и вовсе – убирать из границ своего восприятия.

– Gloarex divertym, mi vigg’t? – не отрываясь спросила Рейя.

– Vi fares mi lirit, no demax, – ответил он.

– Произношение, – чародейка сняла очки и аккуратно положила на стол. – Работай над произношением. Это двергский, Эйсон. Ты не в Террафоле, и общаешься не с враном. Слишком грубо. Слова нельзя менять местами, ты ломаешь весь смысл. Пытаешься сопоставить все с нашей речью, формулируешь прескриптивно. У двергов речь на девять из десяти состояла из дескриптивных форм, смысла комбинации слов и их порядка. Одни и те же слова в разном порядке могут означать как «извечную даль», так и «серый рассвет нового времени».

– Это мертвый язык… – отвел взгляд парень.

– Так уж повелось, что нам слишком часто приходится понимать мертвых, – женщина повертела пальцем в воздухе. С него осыпалась золотая пыльца, заплясали искорки, и на стенах комнаты проступили ярко-желтые старинные руны писаний. Эйс уже привык не удивляться, но цеплялся взглядом за то, что она пыталась показать – Рейя никогда не показывала ничего без причины.

– Когда-то, я нашла это в старом кургане, – произнесла женщина. – Курган относился к делу, и эта информация позже стала жизненно важной. Но понять ее с ходу не смогла даже я.

Его нынешний уровень языка позволял хватать отдельные обрывки фраз, но без понимания сути. В миг руны померкли, оставив по себе тлеющее туманное зарево.

– О чем здесь говорится?

– Это когда-то было мутным пророчеством, – постучала ноготком по столу магесса. – Сейчас – это большая загадка, и ты закончишь учить двергский только когда дашь на нее ответ.

Мысленно Эйс чертыхнулся – на этом языке одно слово могло иметь несколько смыслов, а с таким объемом текста как здесь, над ответом даже задумываться было рано – успеть запомнить и прочитать. Да, она била одновременно по нескольким слабинам – пространственное восприятие, фотографичность памяти, недостаток словарной базы, эрудиция и мысленные аналогии.

– Ты определился?

Эйсон присел на стул и потер лицо руками:

– Да… Прошла уже кварта и… Я понимаю, что мне проще душить в себе эмоций, чем разжигать их. Берсерком я не стану. Скорее уж – метелью.

– И как успехи? – усмехнулась собеседница.

– Так себе. Не могу подавить полностью. Что-то да остается.

Она поднялась и мягко обошла со спины, положила пальцы на его виски:

– Смотри внимательно.

В глазах затемнилось. Он оказался во мраке, один. А потом над головой зажегся прожектор.