Божественная комедия. Самая полная версия

По горло в яму – ужасов обитель!

118    Тень в стороне нам указал он здесь,
Сказав: «Вот он, пронзивший в Божьем храме
То сердце, что на Темзе чтут поднесь».

121    Потом я видел в адском Буликаме
Главу и грудь взносивший сонм духов,
И в их толпе узнал я многих в яме.

124    Все мельче, мельче становилась кровь,
Так, что одни скрывала грешным ноги:
Здесь перешли мы быстро через ров.

127    «Как бурный ключ на сем конце дороги
Мелеет с каждым шагом, так равно
И с той страны, – сказал мне спутник строгий —

130    Все глубже, глубже каменное дно.
Он вниз гнетет, доколь впадет в те бездны,
Где в век стенать тиранству суждено.

133    Там правосудье суд творит возмездный
Над тем Аттилой, что был бич земли;
Там Пирр и Секст; там вечно токи слезны

136    Сливают с кровью, где на век легли,
Реньеро Падзи и Реньер Корнето,
Что по дорогам столько войн вели».

139    Здесь вброд провел меня он и поэта.

Песнь XIII

Содержание. Поэты вступают во второй отдел седьмого круга, где наказуются насилователи самих себя – самоубийцы, превращенные в деревья, и расточители, нагие тени, вечно преследуемые адскими псами. Деревья самоубийц образуют густой непроходимый лес, в котором на ветвях вьют гнезда отвратительные Гарпии. Данте слышит человеческие вопли, но никого не видит. По приказанию Виргилия, он ломает ветвь с одного дерева и с ужасом видит истекающую из него кровь и слышит стоны. В дереве заключена душа Пиетро делле Винье, секретаря Фридерика II. По просьбе Виргилия, он повествует о причине, побудившей его к самоубийству, просит защитить на земле честь свою от наветов зависти и дает сведение о состоянии душ в этом круге. Едва Винье кончил, как две нагие тени с ужасом пробегают мимо поэтов, гонимые черными птицами. Впереди бегущая тень Сиенца Лано призывает смерть; другая же, тень Падуанца Иакопо ди Сант’Андреа, в изнеможении укрывается за кустом; псы набегают, рвут ее на части и разорванные члены растаскивают по лесу. При этом они разрывают и куст, который, обливаясь кровью, стонет, и на вопрос Виргилия дает сведение о себе и родном своем городе – Флоренции.

1    Еще Кентавр не перешел пучины,
Как в дикий бор вступили мы одни,
Где ни единой не было тропины.

4    В нем, скорчившись, растут кривые пни;
В нем все темно, без зелени, без цвета;
В нем яда полн бесплодный терн в тени.

7    В такую глушь, в такую дичь, как эта,
Не мчится вепрь с возделанных полей
В стране между Чечины и Корнета.

10    Вьют Гарпии там гнезда из ветвей,
Прогнавшие с Строфад Энея криком,
Пророческим предвестником скорбей.

Вьют Гарпии там гнезда из ветвей

13    На крыльях длинных, с человечьим ликом,
С когтьми на лапах, с чревом птиц, они
На страшных пнях кричат в смятенье диком.

16    «Пока мы здесь, – сказал учитель мне, —
Узнай, мой сын, ты во второй долине,
И будешь ты дотоле в сей стране,

19    Пока к ужасной не придешь пустыне;
Смотри ж теперь: ты здесь увидишь то,
Что подтвердит слова мои отныне».

22    Со всех сторон я слышал вой; но кто
Стонал и выл, не зрел я, и в смятенье
Я стал, от страха обращен в ничто.

25    Вождь, думаю, мог думать, что в сомненье
Подумал я: не скрылся ли в кусты
От нас народ, рыдавший в отдаленье;

28    И потому сказал он: «Если ты
Одну хоть ветку сломишь в роще темной,
То вмиг рассеются твои мечты».

31    Вблизи от нас терновник рос огромный:
Я ветвь сломил с него; но он с тоской:
«За что ломаешь? – простонал мне томно,

34    И, потемнев от крови пролитой,
Вскричал опять: «Что множишь мне мученья?
Иль жалости не знаешь никакой?

37    Когда-то люди, ныне мы растенья;
Но будь мы души змей самих, и к ним
Иметь ты должен больше сожаленья».

Вблизи от нас терновник рос огромный:

Я ветвь сломил с него…

40    Как с одного конца горит, другим
И пенится и стонит прут зеленый
И по ветру, треща, бросает дым —

43    Так здесь из ветви, издававшей стоны,
Струилась кровь и, бросив ветвь, я стал,