Божественная комедия. Самая полная версия

Лишь правая из глины: подпертой
Ногою правой, он стоит в печали.

112    На каждой части, кроме золотой,
Прорезаны струя?ми слез морщины,
И слезы те, прорывши грот, рекой

115    Бегут со скал, чрез мрачные пучины,
В Стикс, в Ахерон и Флегетон, потом
Стремятся вкруг, вдоль узкой сей лощины,

118    Где более сходить нельзя, и в нем
Падут в Коцит: туда нас путь низводит,
И я молчу об озере льдяном».

121    И я: «Но если в мире происходит
Источник сей, то почему же он
Пред нас впервые только тут выходит?»

124    А вождь: «Сей край, ты знаешь, округлен,
И хоть со мной ты в ад проник глубоко,
Все влево в глубь спускаясь чрез наклон;

127    Но все ж не весь обо?йден круг широкий.
Так не дивись же ты в душе своей,
Коль много нового здесь встретит око».

130    «Где ж Флегетон? где Лета? ты об ней
Не говоришь; о первом же заметил,
Что он возник из слез в пучине сей?»

133    «Хвалю твои вопросы, – он ответил, —
Но ты и сам решишь один из них,
Коль клокотанье красных волн приметил;

136    Узришь и Лету, но не в безднах сих,
А там, куда душа идет омыться,
Покаявшись во всех грехах своих.

139    Но время нам от леса удалиться.
Старайся же идти за мной; взгляни:
Гранит плотин не может раскалиться,

142    Затем, что пар здесь гасит все огни».

Песнь XV

Содержание. Поэты идут по одной из каменных плотин Флегетона. Вдоль плотины навстречу им бежит толпа содомитов. Один из них узнает Данта: это его учитель, Брунетто Латини. Он спрашивает ученика о причине замогильного его странствования и, поощрив его к продолжению трудов, предсказывает ему славу, а вместе с тем и изгнание, при чем жестоко порицает флорентинцев. Данте оказывает глубокое уважение своему учителю, уверяет его, что готов на все превратности судьбы, лишь только бы совесть его была спокойна, и узнает, что большая часть наказуемых здесь грешников были люди, прославившиеся своей ученостью. Затем, напомнив ученику свое сочинение, Брунетто Латини поспешно убегает.

1    Вот мы идем по каменной твердыне,
Где пар с ручья туманом восстает
И гасит огнь в волнах и на плотине.

4    Как между Бригге и Кадзантских вод,
Страшася с моря грозного набега,
Фламандцы строят против волн оплот;

7    Как Падуанцы защищают с брега,
Вдоль бурной Бренты, виллы и сады,
Пока на Альпах зной не тронул снега, —

10    Так здесь плотин устроены ряды,
Хотя не столь громадно и высоко,
Строитель вечный, их воздвигнул Ты.

13    Уж были мы от леса так далеко,
Что усмотреть его не мог бы взор,
Как сильно бы ни напрягалось око.

16    Тут встретили мы грешных душ собор,
Бежавший вдоль плотины; он с испугом
Нас озирал, как делаем обзор,

19    При новолунье, встретившись друг с другом,
И как глядит в ушко иглы портной,
Прищурившись, расслабленный недугом:

22    Так в нас ресницы изощрял их строй.
Тут кто-то вдруг меня за полу платья
Схватил, вскричав: «Не диво ль предо мной!»

25    Пока ко мне он простирал объятья,
Я взор вперил в лицо с следами бед,
И обгорелый лик с клеймом проклятья

28    Я вмиг узнал, знакомый с юных лет.
Склонясь лицом к его лицу, с приветом:
«Вы ль это здесь, – вскричал я – сэр Брунет?»

31    А он: «Мой сын, не постыдись с Брунетом
Пройти назад хоть несколько шагов,
И пусть толпа меж тем бежит». – «Об этом, —

Я взор вперил в лицо с следами бед,

И обгорелый лик с клеймом проклятья

34    Был мой ответ, – я сам молить готов,
И, если вам угодно, с вами сяду,
Коль тот дозволит, с кем иду в сей ров».