Божественная комедия. Самая полная версия

112    Взгляни: вот он, кого служитель слуг
Переместил от Арно к Баккильону,
Где сокрушил ему хребет недуг.

115    Но кончим; время уж кладет препону
Беседе вашей: вижу я давно,
Что новый дым клубится там по склону.

118    Уж близок строй, где быть мне не должно!
Я об одном прошу: читай Tesoro,
Мой славный труд, где жить мне суждено».

121    Тут, повернув, помчался он так скоро,
Как будто бы в Вероне он бежал,
И мог его сравнить я с тем, который

124    Сорвал сукно, не с тем, кто проиграл.

Песнь XVI

Содержание. Шум Флегетона, свергающегося водопадом в следующий круг, долетает до слуха поэтов. Они приближаются к восьмому кругу. От толпы содомитов, бегущих под огненным дождем, отделяются три тени и, догоняя Данта, умоляют его остановиться. Виргилий повелевает ему исполнить их желания, и тени, прибежав к Данту, схватываются руками, кружатся перед ним и объявляют свои имена. Это три государственные мужи Флоренции: Теггъяио Альдобранди, Иакопо Рустикуччи и Гвидогверра. Данте изъявляет глубокое уважение к ним и к их заслугам отечеству и на вопрос их о состоянии Флоренции выражает сильное негодование на испорченность ее нравов. Тени, похвалив его за пламенную любовь к родине и попросив напомнить о себе живым, поспешно убегают. Поэты идут далее и наконец достигают ужасной бездны. Виргилий бросает в нее вервь,[19 - Вервь, сущ. ж. р. (устар.) – верёвка.] которою был опоясан Данте. Из бездны выплывает страшное чудовище.

1    Уже я был над каменною гранью,
Где водопад, свергаясь в нижний круг,
Подъемлет шум, подобный пчел жужжанью.

4    Тогда три тени, отделившись вдруг
От строя душ, бежавших непрерывно
Под страшным ливнем жесточайших мук,

7    Помчались к нам, подъемля крик призывный:
«Остановись! судя по платью, ты
Идешь из нашей родины противной!»

10    Увы! как страшны были их черты,
Спаленные огнем ужасной нивы!
О том досель смущают дух мечты.

13    Наставник мой услышал их призывы
И, обратясь, сказал: «Повремени!
Для этих душ должны мы быть учтивы.
16    И я сказал бы, если б здесь огни
На зыбь песков так страшно не змеились,
Что лучше б ты так мчался, чем они».

19    Вновь поднялся – лишь мы остановились —
Их прежний клик; когда ж догнали нас,
Как колесо три тени закружились.

22    И как бойцы, на битву обнажась,
Чтоб отразить успешней нападенье,
Один с другого не спускают глаз:

25    Так все, кружась, в меня вперяли зренье
И никогда с движеньем быстрых ног
Не совпадало лиц их направленье.

28    Тут тень одна: «Коль зыбкий сей песок,
Коль образ наш обугленный, увечный,
Презрительным являют наш порок,

31    Склонись, хоть ради нашей славы вечной,
Сказать: кто ты, что смело входишь к нам,
Еще живой, в край муки бесконечной?

34    Вот он, за кем бегу я по пятам,
Теперь нагой, весь черный и убогий,
Едва ль поверишь, как был славен там!

37    Он храбрый внук Гвальдрады, в жизни строгой,
Тот Гвидогверра, что числом побед
И разумом прославился так много.

40    Другой, в степях бегущий мне вослед,
Был Альдобранди, тот Теггьяйо славный,
Чьим именем гордиться должен свет.

43    А я, гнетомый с ними казнью равной,
Я Рустикуччи и, поверь, вполне
Погиб навеки от жены злонравной».

46    О! если б был я невредим в огне,
Немедля б спрыгнул я к сынам проклятья
И, знаю, вождь не воспретил бы мне.

49    Но страх сгореть, как эти злые братья,
Вмиг утушил на сердце без следа
Порыв желаний к ним лететь в объятья.

52    «Нет, не презренье, – я вскричал тогда, —
Но скорбь вселили в грудь мне ваши лики
Печальные (забуду ль их когда!),

55    Лишь только я от моего владыки
Уразумел, что к нам стремитесь вы,
Чьи подвиги так на земли велики.

58    Деянья ваши были таковы,
Что я, земляк ваш, с чувством горделивым