Тайна Роксколла

Как удачно.

– Здравствуй Тасенька! – Тамару всегда коробило, когда у людей не хватало самоуважения называть себя полным именем. Но приветствуя девушку, Тамара приобняла ее.

– Тамара Николаевна! Чаю? Попрощаться заглянули?

Тамара махнула рукой.

– Что ты, я тут уже пригрелась. А ты меня к отправке готовишь? – она как бы невзначай поглядела на приборную панель.

– Так сказали, у вас поезд в город. Я и сбавила, чтобы не обморозились!

Панель показывала коэффициент влияния на погоду. Тамара сходу определила, что Тася вручную оптимизировала показатели влажности, давления и температуры. Тася умела превратить апокалипсис в зимнюю сказку, и Тамара уже прикидывала, как это можно использовать.

– Коэффициент слишком большой, Тась, – покачала головой Тамара и будто по-дружески посоветовала: – Смотри-ка, полтинник шпарит, а ты до минус пяти поднимаешь! Так случись проверка – накажут!

– Мне завлаб сказал, можно до нуля повысить. Еще и продуктовая поставка утром, чтобы теплее было ребятам разгружать, – залепетала Тася.

– Ты небось, цифры по диапазону неправильно услышала. Я бы так не рисковала. Завлабу-то в случае чего только выговор сделают, а тебе всю карьеру загубить могут. Ты уж поверь, я сама теперь хлебнула…

Тася заколебалась.

– Ну, раз вы, Тамара Николаевна не едете… С поставкой и так справятся. Раньше же справлялись.

Тася отключила установку, позволив природе творить угодную ей погоду. Тамара, довольная результатом, осталась на чай. Тася сохла по какому-то Васе. Тамара слушала ее внимательно. Смеялась, когда требовалось, выказала, пожалуй, чрезмерный энтузиазм в ответ на предложение вместе сходить на лыжах к водоразделу. Конечно, Тамаре не было никакого дела до Таси и ее Васи, до лыжных прогулок и чаепитий, а вот до погоды – было. Филонин, конечно, разрешил ей остаться. Но на случай, если он передумает – пусть будет мороз. Пока погода не переменилась, у Тамары есть время подумать, как задержаться в институте подольше.

За окном стемнело. Тамара распрошалась с Тасей и уже думала пойти в жилой корпус и чего-нибудь почитать, но, когда она спустилась на первый этаж, увидела в холле еще одну знакомую.

Леду.

Она была чуть младше Тамары, огненно-рыжая, с премилым личиком, усыпанным веснушками. Тамаре всегда хотелось быть вот такой: очаровательной, невинной, любимой. К Леде каждую неделю приезжал муж – толстый, жутко неухоженный. Любой нашел бы, что для Леды он не самая удачная партия. Но как он о ней заботился! Когда он был рядом, Леда выходила из обычного апатичного состояния, оживлялась и охотнее занималась на сессиях восстановления.

По официальной версии, Леда попала в аварию и сильно ударилась головой. Шлем якобы спас ее от смерти, но она разучилась говорить и самостоятельно передвигаться. По мнению врачей, Леда потеряла контроль над собой не из-за физических повреждений мозга – такое Тайгин с Филониным умели лечить. Но вскрылось нарушение нейронных связей в мозге Леды: наследственное или приобретенное, спровоцированное травмой при аварии или незаметно развивавшееся долгие годы. Точно говорили одно: обычные методики восстановления не действовуют. Ко всему прочему Леда была беременна.

Тамара слышала, что Леда была художницей, из довольно благополучной семьи. В целом, простая девушка, никто. Но ей решили поставить мозговой имплант, которой разрабатывали в институте – «частицу бога». У Тамары вся эта история вызывала подозрения: с чего бы беременной девушке рассекать по Излучинску на мотоцикле? Почему имплант решили ставить именно ей?

Медсестра как раз везла Леду в инвалидной коляске, та, увидев Тамару, повернула голову и приоткрыла рот.

– Подружку свою увидела, – проворковала медсестра.

– Конечно, – улыбнулась Тамара. – Чего ты разволновалась? Я бы не прошла мимо. Как дела?

Леда снова приоткрыла рот, пытаясь улыбнуться в ответ. Затем она вытащила из жестяной коробки на коленях печенье и протянула, чуть не угодив Тамаре в глаз. Тамара поблагодарила.

– Вы ведь в палату собирались? Идите, я ее отвезу, – кивнула она медсестре.

И Тамара взялась за ручки коляски и повезла Леду к Дормиторию – части Роксколла, больше всего похожей на больницу. Лаборатории, белые стены, люди в белых халатах, стерилизаторы повсюду. Тамаре нравилась такая обстановка. Абсолютный порядок.

В палате на прикроватном столике стоял букет свежих цветов. Тамара помогла Леде перебраться из коляски в койку.

– Какой красивый! Твой муж тебе его принес? – мысленно Тамара добавила: как же ты, увалень, его достал?

Леда закивала головой, издала несколько гортанных звуков, пытаясь что-то сказать, но сдалась и просто протянула Тамаре жестянку с печеньем.

– Спасибо тебе, дорогая! – Тамара помогла ей залезть под одеяло и укрыться. Она частенько ловила себя на мысли, что разговаривает с ней, как с ребенком, а ведь судя по тестам, Леда отлично понимает, что происходит.

На выходе из палаты, Тамара заметила, в коридоре у кофейного автомата высокого, худого мужчину.

Отлично. Ты-то мне и нужен.

– Добрый вечер, Тамара Николаевна, – поздоровался он, подходя. Тамара поняла, что он немного стесняется: движения стали скованными, он запнулся и едва не расплескал кофе в бумажном стаканчике. – Я заметил, вы часто навещаете Леду.

– Да. Прозвучит глупо, но, кажется, мы подружились.

– Вовсе не глупо! Эта дружба способствует восстановлению ее способностей. Это повышает шансы на успех – я вскоре планирую установить ей имплантат последней версии.

– Не могу поверить своей удаче. Вы – Тайгин, верно? – Тамара медленно двинулась с места, как бы приглашая ученого на прогулку по коридору. Тот робко последовал за ней. – Вы ведь знаете о цели моего визита? Я бы тоже хотела получить «частицу бога».

Тайгин склонил голову и, не глядя на Тамару, ответил:

– Мы с Елисеем Алексеевичем обсуждали этот вопрос. Вряд ли я имею право оглашать это решение…

– Я уже знаю. Ответ – отрицательный. И все же, Михаил Геннадьевич, вы – выдающийся ученый! Я рада возможности лично выразить свое восхищение, – Тайгин мельком взглянул на нее, тут же раскраснелся и снова уставился в пол. – Надеюсь, вы возьмете вторую премию Морозова!

– Тамара Николаевна, вы мне льстите.

– Ничуть! Не скрою, я огорчилась, когда мне отказали. Но это не умаляет моего интереса к эксперименту. Елисей Алексеевич разрешил мне еще немного побыть в Роксколле. Надеюсь, вы позволите мне наблюдать за ходом имплантации и за Ледой, – Тамара оглянулась назад, на палату Леды. – Мне теперь ее судьба совсем небезразлична.

Они остановились, Тайгин поглядел на нее, еще сильнее раскраснелся и сказал:

– Буду только рад, Тамара Николаевна.

Тамара постаралась придать своему лицу смущенное выражение.

– Зовите меня просто – Тамара.

Глава 4. Битва у доски

Сегодня

Излучинск, район Крапивки

Имя Лиси на Доске Грантов отсутствовало.

Шесть дюжин учеников, каждый со своим стилусом, привязанным к цифровой подписи, толкались напротив Доски Грантов. Несколько человек уже отошли и рыдали в сторонке – они не нашли своих имен в списках. Кто-то стоял столбом, пытаясь осознать происшедшее, остальные с боем прорывались к доске.

Нужды толкаться и бороться никакой не было. Места на гранты от преподавателей распределялись по баллам на основе всей предыдущей работы учеников. Но в первые минуты, когда на доске появлялись результаты, все равно царила первобытная паника. Преподаватели и теперь, как и в прошлые годы, закрывали глаза на эти баталии. Раньше Лиси наблюдала за ними с удивлением – как такое бессмысленное зверство может происходить в их обществе?

Но теперь готова была умереть на месте.