Тайна Роксколла

– Ты видела цифры? – спросила Лиси, когда Баги снова потянула ее за собой. – Это меньше, чем в прошлом году.

– Да, – сказала Багира. – Хреновенько.

Когда они добежали до аудитории, одноклассники еще стояли у закрытых дверей.

– И ноги моей не будет в одном классе с уголовником! – кричал кто-то.

– Его уже выпустили, так что он не уголовник, а бывший…

– Нет, ну как они додумались пустить такого преподавать? Эй, Баги, ничего не хочешь нам рассказать?

Все взгляды разом сошлись на Лиси с Багирой, едва подошедших к толпе. Ученики выглядели не на шутку встревоженными. Кто-то, сидя на полу, оплакивал свои годовые оценки, кто-то с яростным выражением лица приблизился к Багире вплотную, требуя ответа.

– А в чем, собственно, дело? – сдавленно спросила она.

– Наш новый препод по биологии – недоверенное лицо, – сказал Кас, подходя к Лиси со спины. Вид у него был кислый. – Бывший заключенный. Его только пару месяцев назад освободили из тюрмы в Грюдде.

– Что??? А ты откуда знаешь?

Кас не успел ответить – по коридору раздались шаги мадам Мятной. Тотчас в коридор вплыла и сама директриса. Стройность она прятала в мешковатых костюмах, которые больше напоминали робы ученых из Военного Института. Лиси ни разу не видела ее накрашенной, но от природы директриса имела яркие четко очерченные, как ласточкино крыло, брови. И когда они стремились к переносице – совсем как сейчас – ее грозный вид приводил в тревожное состояние и детей, и взрослых. Когда она остановилась у дверей аудитории, ученики заглохли, как будто и не умели говорить.

Директриса Мятная махнула своим хроно у считывателя, и двери аудитории открылись.

– Все в класс. Живо, – сказала она.

Минуту-другую ученики суетились, шуршали рюкзаками, скрипели стульями. Кас сел рядом с Лиси, как и в прошлом году. Но Лиси не могла не отметить, как они с Багирой переглянулись, а сама Баги с самым кротким видом уселась позади нее, хоть парта справа от Лиси была незанята.

– Так, вам уже известно о новом учителе больше, чем полагается, – сказала мадам Мятная, обводя строгим взглядом класс. – Внесем ясность. Я приняла Михаила Геннадьевича в состав преподавателей, потому что он исключительный, выдающийся ученый. И попечительский совет одобрил его кандилатуру.

– Это какие у него достижения, Альберта Борисовна? Четки из хлеба сделать может? – спросил кто-то с задних рядов. Мадам Мятная ответила резко:

– Михаил Геннадьевич – обладатель премии Морозова. Во всем мире не наберется и дюжины ученых, удостоенных подобной награды. Прошлое его, не скрою, далеко не… – она запнулась, подбирая слово, – …благополучное. Но, не будь его жизненные обстоятельства столь стесненными, у вас никогда, я подчеркну – никогда, даже если вы поступите в Военный Институт или лучшие университеты Киберики или Шуньтеня, – не будет преподавателя талантливее.

– Но как нам вести себя на уроках, если за любое взаимодействие списывают соцбаллы? – спросил Кас. Класс тотчас подхватил:

– Да, как?

– Это же и вопрос задать нельзя!

– Нам снимать хроно и мыслеадемы? Так мы и не заработаем ничего!

– Да! Наши оценки только пострадают от этого!

– Нафиг нам вообще эта биология? Мы можем отказаться?

Мадам Мятная подняла руку, и все затихли.

– Все соцбаллы будут восстанавливать. А как только Михаил Геннадьевич перейдет на социально-нейтральный уровень, вы сможете взаимодействовать с ним, как с рядовым преподавателем.

Гонор, воцарившийся поначалу, поутих. Теперь никто не рисковал смотреть в глаза директрисе.

– Запускайте учебных ассистентов, – приказала она и, развернувшись на каблуках, зашагала к двери. Но вдруг остановилась и, обернувшись, добавила совсем другим, мягким голосом: – Социальные баллы, конечно, важны. Но меня пугает, как быстро вы в них заигрались. Здесь, в школе, пока от соцбаллов не зависит ваша жизнь, я прошу вас научиться оценивать людей непредвзято.

Директриса ушла, оставив класс в ошеломлении. Все молчали, и Лиси уже собиралась шепотом спросить Каса, что там с его соцбаллами, как вдруг разрозненные факты выстроились в одну картину. Как всегда запоздало, но все же.

Когда в класс, вошел их новый преподаватель – Тайгин Михаил Геннадьевич, как сообщал учебный ассист – Лиси не удивилась.

– Здравствуйте, здравствуйте! – бодро произнес он, бросил клетчатое пальто на спинку стула. Мятую коробку и потертый портфель он поставил на стол и с улыбкой повернулся к классу.

Ученики неохотно поднялись с мест. Как только стих скрип отодвигаемых стульев, в классе стало тише, чем в присутствии мадам Мятной.

– Тринадцатый «А», стало быть! Я ваш новый учитель, Михаил Геннадьевич. Будем знакомы!

И снова – никто не осмелился даже помычать в ответ. Учитель не был похож ни на преступника, ни на выдающегося ученого. Единственное слово, которым можно было емко его описать – это «дядечка»: он глуповато улыбался, часто моргал, глаза за стеклами очков излучали необъяснимое тепло.

Класс не знал, как себя вести. Дружелюбная улыбка на лице Тайгина померкла.

– Э-э, садитесь, ребята, садитесь. Аналитики вы, значит! Я попросил немного ужать программу, чтобы не перегружать вас – все-таки выпускной класс. Скажите, у вас есть какие-то пожелания по плану обучения или темы, которые вы бы хотели повторить или изучить глубже?

И снова тишина. Тайгин совсем растерялся. Он должен был провести перекличку, так делали все преподаватели в начале каждого семестра, неважно, как долго они вели тот или иной класс. Но Тайгин об этом забыл.

– Хорошо, давайте приступим, – он зачем-то закатал рукава и подошел к преподавательской кафедре. – Я слышал, многие преподаватели проводят тесты на проверку остаточных знаний. Знаю-знаю, начинать утро надо с кофе, а не с теста, – класс не реагировал на его попытки установить контакт. – Но поверьте: он очень простой.

– Это совсем не то, что хочется слышать от профессора, – неожиданно для самой себя сказала Лиси. Тайгин вскинул на нее полный ужаса взгляд, и Лиси, сгорая от стыда, добавила: – Я имею в виду: это для вас, может быть простой, вы привыкли к студентам другого уровня. У нас профессора не преподавали.

Тайгин поморгал, затем, обведя доверительным взглядом класс, сказал:

– Напротив, я наслышан о ваших способностях. И даже если программа окажется для вас непростой, не переживайте: я не намерен никого «топить». Откройте, пожалуйста, ваших ассистентов. Тест называется «Когнитивный-1». Он на пятнадцать минут, затем обсудим программу. Хорошо?

Это сломило атмосферу недоверия. Ученики активировали рабочие столы на партах и приступили к тесту. Лиси не сразу поняла его назначения, она ожидала стандартых вопросов по пройденным темам. Но в тесте Тайгина вопросы были другими: нужно было составлять пары фигур, разгадывать анаграммы – словом, выполнять задания, как из детских развивающих игр. Но Лиси быстро убедилась, что без лекарства у нее не выходит решать даже детские задачки. Она не выбрала ни одного правильного ответа и только когда завершила тест, и на экране высветилось: «Ваш результат по тесту Когнитивный-1 – 0 баллов», до нее дошло, что тест был на определение, о, капитан, когнитивных способностей.

Сердце Лиси медленно ухало в груди, будто захлебываясь вязкой кровью.

Тайгин тестировал учеников, чтобы, как и другие преподаватели, набрать группу на грант. Лиси волновало не то, что она не попадет к нему в группу, а то, что когнитивные тесты попадают в профиль учащегося. С нулевым результатом Лиси могли исключить из «Авроры» уже к концу этого урока.

Лиси надолго ушла в себя, что не сразу заметила, как переменилась атмосфера в классе. Тайгин уже что-то рисовал на доске, его голос доносился словно через плотную завесу. Пришла в себя Лиси после того, как Багира спросила:

– А что у вас в мятой коробке?

– Н-ничего, – смутился Тайгин. – То есть, летучая мышь.

У Лиси прежде не бывало галлюцинаций, но теперь ей казалось, что все происходящее ей кажется. Но, похоже, она и впрямь услышала верно – одноклассники тотчас стали умолять поглядеть на нее. Животные для Лиси и других подростков вообще были идеей фикс – держать домашних животных разрешалось разве что жителям Пиков, и Лиси ни разу в жизни не видела вживую ни собаки, ни кошки. Одна компания начала выпускать домашних ассистентов в виде животных и тотчас обогатилась. У Каса ассист был в виде огромного рыжего кошака, у Лиси – белого пуделя, а одному другу Багиры, если верить слухам, подарили ассиста-корову.

– Как, вы ни разу не видели живых летучих мышей? – удивился Тайгин. – Это странно, ребята, ведь их очень много особенно в районе Теплиц. Собственно, эту я нашел утром. Кажется, у нее повреждено крыло. Хорошо, я открою коробку на минутку, но, пожалуйста, без резких движений. Только посмотрите и все. Бедное животное и так напугано…

Все повскакивали с мест и столпились у кафедры. Лиси осталась сидеть за партой, хоть ей тоже хотелось взглянуть.

– Лис-лис, с тобой все нормально? – обеспокоенно спросила Багира, возвращаясь на место. – У тебя глаза какие-то стеклянные…