Макария

– Неплохо, да? – спросила она, лукаво улыбаясь.

– Ты постаралась? – спросил я, восхищённо посмотрев на неё.

– Угу, – довольно ответила она, делая очередной глоток вина.

В этот вечер все оживлённо разговаривали друг с другом. Каждому передалось моё приподнятое настроение. Если честно, на следующий день я и не помнил, о чём мы так оживлённо разговаривали. Но я помню, что все мы смеялись. Мари светилась внутренним светом. Как же давно я не видел её такой живой, не слышал её лучезарный смех. До этого момента мы с ней как будто зависли в каком-то глухом пространстве, где со всех сторон нас окутывала темнота. Мы не могли видеть друг друга через этот мрак, поэтому и в реальной жизни как будто не замечали друг друга. Её смех словно рассеивал густой туман, и я снова увидел её душу. До этого момента только наши оболочки соприкасались друг с другом, делая вид, что общались между собой. Но теперь, наблюдая, как она оживлённо рассказывает что-то смешное нашей дочери, я знал, что передо мной сидит та самая девушка, с которой я постоянно делился своими переживаниями и мечтами.

Милтон, похоже, тоже отвлёкся от своего несчастья. Он даже перекинулся парой фраз с Мари. Но что меня больше всего удивило, так это то, что моя жена добродушно отвечала мальчишке. Он, правда, старался не смотреть на неё. А когда смотрел, то на секунду задумывался. Его лицо в этот момент было нахмуренное и очень серьёзное. Но под общий смех и разговор он сразу же оживлялся и снова вливался в компанию.

Этот день был телевизионной картинкой идеального семейного счастья.

Мы не разговаривали с Милтоном о расследовании. Я не хотел портить всем настроение, рассказывая, как меня допрашивали. Я решил, что расскажу ему всё завтра, если эта старая миссис Марпл в мужском обличии не опередит меня.

Общаясь с Милтоном за ужином, я узнал, что он начал ходить в бассейн с Софи. Моя дочь настолько раскрепостилась под влиянием нашего хорошего настроения, что даже рассказала, что поссорилась с Хезер из-за этого. Хезер стала обижаться и ревновать подругу к парню, в итоге совсем перестала разговаривать с Софи. Наша дочь, судя по всему, не особо переживала по этому поводу. Она отзывалась об этом как о детской глупости. Это явно передалось ей от Милтона. Как-никак он был немного старше её, и она старалась соответствовать его мнению об этой ситуации.

Меня не беспокоило, что они с парнем так сблизились. По Мари тоже было видно, что она была довольна преображением нашей дочери как внешне, так и внутренне.

Разошлись мы довольно поздно. Мы с Мари выпили две бутылки вина за ужином. Весьма пьяные, мы пошли спать, даже не прибравшись на кухне. Точнее, мы было начали убираться, но у нас не особо это получилось. Моя жена сказала, что я не умею мыть посуду. А она сама разбила бокал, когда хотела поставить его на своё место, что побудило прийти Софи на шум. Увидев, что мы хихикаем как малые дети, она, пробурчав что-то под нос, ушла обратно к себе в комнату спать. Но я был уверен, что они с Милтоном ещё долгое время будут переписываться в телефонах. Это свойственно всем влюблённым подросткам.

Мы с Мари долго лежали в кровати и разговаривали после бурного проявления нашей вновь вспыхнувшей страсти. Нас не смущало даже то, что Софи могла слышать нас. Мы чувствовали новый прилив нашего влечения друг к другу. Мы вели себя так, будто мы были счастливыми молодожёнами, которые уверены, что их ждёт светлое будущее.

– Как ты думаешь, что происходит с человеком, у которого исполнились все самые сокровенные мечты в жизни? – спросила она.

Мари лежала на боку, подперев голову рукой. Я лежал на спине и смотрел на неё, повернув голову в её сторону. Мне нравилось любоваться её кожей под тусклым светом уличного фонаря. Левую ногу она закинула мне на живот. И я с удовольствием гладил гладкую кожу её бедра.

– Таких людей не существует, – усмехнувшись, сказал я.

– Ну а если существует? Я имею в виду, будет ли счастлив такой человек? Или, может быть, он будет ощущать душевную пустоту?

– Ну, если такой человек существует, то я думаю, что он должен быть совершенно счастливым. Ведь он исполнил всё, что хотел в своей жизни.

Мари задумалась, вглядываясь в окно. Она молчала некоторое время. Но через минуту снова перевела взгляд на меня и продолжила.

– А если его мечты на деле окажутся не такими, как он ожидал? Я говорю про то, что вдруг он поймёт, что в итоге они не доставили ему того наслаждения и счастья, о котором он мечтал.

– Я думаю, что в таком случае он должен чувствовать разочарование. Но никак не пустоту. Мне кажется, что у него просто появится новая мечта. И, скорее всего, она будет кардинально отличаться от старой.

Она внимательно смотрела на меня, пока я говорил это. По её глазам было видно, что она что-то хочет сказать мне, но не решается. Брови её нахмурились, а глаза заблестели от слёз.

Я понял, что это сказывается алкоголь в её крови. Она, должно быть, вспомнила все свои обиды на свою жизнь и на меня. И, как это свойственно подвыпившим людям, начала жалеть себя за свою судьбу.

Я не стал останавливать её. Положив руку ей на щёку, я позволил ей молча выплакать весь груз, что лежал у неё на душе. Она ни слова не произнесла. Уткнувшись в мою грудь, Мари безмолвно плакала.

Успокоившись через пару минут, она отстранилась от меня и легла на подушку. Мари смотрела на меня извиняющимся взглядом.

– Знаешь, я думаю, что любое желание человека способно осуществиться. Пускай даже оно будет самым невозможным, – сказал я, чтобы отвлечь её от самобичевания.

Она ничего не ответила, ожидая продолжения.

– Говорят, что если очень сильно чего-то пожелать, то оно обязательно исполнится, – продолжил я, переведя свой взгляд на потолок, – ты не думала, что именно поэтому мы так быстро стареем?

Она вопросительно посмотрела на меня, не понимая, что я имею в виду.

– Ну, вот смотри. В детстве мы до жути хотим стать взрослыми и самостоятельными. Это, наверное, самое сокровенное желание почти всех детей. А вдруг наша жизнь пролетает так быстро потому, что на исполнение самого сокровенного желания уходит очень много времени. И, когда это детское желание исполняется, мы к тому времени уже и так взрослые люди. Оно не может не осуществиться, ведь мы так сильно хотим этого. Но теперь мы не взрослеем, а стремительно стареем. И мы осознаём, что оно исполнилось слишком поздно, а наша жизнь проносится с прогрессирующей скоростью.

Мари поняла, что я хотел сказать. Она смотрела сквозь меня, обдумывая сказанную мною мысль.

– Мари, если это так, то как это остановить? Очень сильно пожелать стать молодым? Но ведь когда время настанет для исполнения этого желания, я давно уже буду в могиле, – я глубоко вздохнул и, улыбнувшись, добавил: – мне кажется, что людей нужно с детства предупреждать о последствиях таких желаний. Может, в таком случае время не будет столь скоротечно. Может, тогда мы будем меньше жалеть о зря прожитых годах.

Глава 7

Прошло ещё две недели с того момента, как с меня официально сняли все подозрения. Френсис, правда, направил аквалангистов на озеро, чтобы те прочесали дно. И, естественно, там ничего не нашли.

Я рассказал Милтону о том, что меня снова допрашивали, но уже в роли подозреваемого, прежде чем Френсис успел поговорить с ним. Это особо не взволновало парня, так как он давно перестал подозревать меня. Таким образом, Милтон со спокойным видом выслушал следователя по поводу обыска домика у озера. Он стал более уверенно общаться со старой ищейкой. Иногда даже требовал от него каких-либо действий.

Френсис зашёл в самый настоящий тупик. Всех мужчин, которые когда-либо встречались с Хлоей, он допросил. Некоторых даже не один раз. Как я и раньше узнал, никаких камер видеонаблюдения не оказалось в том кафе, где мы с ней встречались. Следовательно, он не мог проследить дальнейшее её передвижение. Официантки в кафе даже не запомнили нас, так как в этот день было много посетителей, поэтому они вообще не могли ничем помочь ему.

Он наконец-то догадался сделать распечатку звонков с её телефона, но это ему тоже не особо помогло. Последним, с кем она разговаривала, был её сын. Подозрений у Френсиса не вызвало и то, что у неё не было звонка в такси в её журнале вызовов. Был конец рабочей недели. Таксисты часто разъезжают по улицам города, ища клиентов. Поэтому она могла легко поймать машину и на дороге. Так наверняка думал и Френсис.

Он подтвердил мнение Милтона о том, что она не могла в этот вечер ещё с кем-то встречаться. Хлоя не созванивалась и не договаривалась больше ни с кем о встрече на этот день. Она созванивалась с людьми только по работе. Но и тех, с кем она встречалась по работе, он проверил и убедился, что они тоже ни при чём.

Ни одной зацепки он так и не нашёл. У него остался только один вариант. Когда она хотела поймать машину, ей попался человек, который похитил её или убил. И этот вариант был для меня очень удобным.

Френсис старался не особо обнадёживать Милтона, так как в этих местах похищение людей бывает редко. И даже в этих случаях людей либо вовсе не находят, либо находят мёртвые тела где-нибудь на трассе.

Милтон, как мне признался позже, и сам был уверен, что его мать мертва. Он говорил, что сразу почувствовал это. Раньше у него хотя бы была маленькая надежда, но со временем она исчезла. Теперь он был твёрдо уверен, что её не спасти. Он хотел не столько наказать убийцу, сколько найти её труп, чтобы похоронить. Он хотел проститься с ней. Его мучила мысль о том, что её тело может лежать в какой-нибудь канаве. Она всегда была для него самым чистым и светлым человеком на всей земле, несмотря на её увлечение мужчинами. Поэтому ему тяжело было думать, что она может валяться в грязной земле, разлагаясь на солнце.

Я удивился, насколько он реально смотрит на всё случившееся. Если бы он знал, как безобразно грязна она была в тот момент, когда я её закапывал, то сошёл бы с ума.

Я старался поддерживать его как мог. Но я не утешал его, как маленького ребёнка. Наоборот, я общался с ним как с вполне взрослым человеком.

Прошёл ещё месяц, и на улице стало совсем тепло. Был, правда, прохладный ветер, который напоминал о том, что ещё рано расслабляться, но душа уже хотела отдыхать на природе и загорать под тёплым солнцем.

Мы с Мари решили, что нам пора отдохнуть всей семьёй. Я взял недельный отпуск для этого и организовал поездку на всё то же озеро. Там мы могли оставаться столько, сколько хотели. Я и Милтона не забыл позвать с нами. По Мари было заметно, что она не особо обрадовалась этому. Я понимал её. Это должен был быть чисто семейный отдых. Но она не стала спорить. Ей нравилось, как Софи стала вести себя после того, как стала встречаться с сыном Хлои. Она словно ожила. С лица у неё не спадал румянец, а моей жене теперь предоставлялась возможность давать женские советы нашей дочери.

Так как у нас было полно времени для отдыха, мы не стали выезжать слишком рано. На озеро мы приехали примерно в три часа дня. По приезду мы сразу начали разгружать вещи и продукты. Софи с Мари стали прибирать дом, а мы с Милтоном начали разбирать мангал. Позже мы с ним приготовили снасти для рыбалки. Милтон хотел успеть порыбачить сегодня.

Солнце припекало, несмотря на то, что с озера дул холодный ветер. Я позвал Милтона для того, чтобы он помог мне вытащить деревянную лодку. Мне нужно было самому достать её из кладовой. Это было самой большой моей ошибкой. Я совсем забыл про следы крови, которые не вытер. Хоть это и было обычным явлением – видеть кровь в рыбацкой лодке – но мне всё равно было тягостно смотреть на парня, когда тот заметил тёмные следы на днище.

Вытащив лодку на улицу, предварительно выкинув из неё всё ненужное, Милтон помог дотащить мне её до берега озера. Когда я начал доставать вёсла из лодки, он и заметил небольшие пятна засохшей крови на светлом дереве. Это были небольшие продолговатые линии. Мне стало ясно, что, пока я тащил лодку, прослойка мусорных пакетов скомкалась, что позволило окровавленной части тела соприкоснуться с деревом. А от резких движений, которыми я пытался вытащить мои импровизируемые сани из низин, эта часть тела тёрлась о деревянные доски. Судя по расположению этих полос в хвостовой части лодки, это была голова. Но их было немного, поэтому я сделал вывод, что это произошло уже в конце моего пути, как раз тогда, когда я пересилил себя в последний раз и втащил лодку на холм. Я был настолько уставший, что даже не подумал заглянуть вглубь лодки, чтобы всё проверить.

Милтон ничего не сказал мне, но я заметил, что он часто возвращается взглядом к этому месту.

Ближе к вечеру мы уже рыбачили, сидя в этой самой лодке. После очередного раза, когда его глаза наткнулись на следы крови, я сам решил заговорить с ним, чтобы отвлечь его внимание от этих чёрных полос.

– Здоровая рыба была, – сказал я, указывая головой на пятна крови.

Он сразу отвёл взгляд от них. Милтон стал усердно смотреть на свой поплавок, который неподвижно выглядывал из воды.