Зверь, выходящий из земли

– Как вообще Мори смог попасть в шоу?

– Треть участников отбираю лично я, – не стал скрывать Флинт.

– Теперь ясно, – задумчиво произнёс Мияги. – Я тоже размышлял о купленном диагнозе. Но если бы ваш программист помогал террористам, к концу октября Мори уже носил бы чип, либо умер. На него делалась ставка. Отговорки по типу «Отчим меня убьёт» исключены. Затеявшие войну не прощают слабость.

– Эти нестыковки мне и не понятны. Уверен, что Курамори не имел чип?

– Старую модель я бы заметил, а новые поступили в продажу только в конце ноября. Да и программа же его не выбрала.

Мияги был прав. Но Флинт не исключал, что сейчас они могли что-то упускать. Вариант с программистом отметать не стоило. Также он чувствовал, что уже не сможет отстраниться и ждать, когда всё само собой наладится. Бездействие принесёт беду не только Флинту.

Экс-продюсер поднялся с кресла приготовить ещё кофе – себе и гостю.

– Каков твой план?

* * *

Рассел Малиньяджи витиеватым маршрутом двигался в сторону гаражей, не обращая внимания на предательский хруст под ногами. Во второй половине дня начало стремительно холодать, и к полуночи дороги покрылись ледяной коркой. Мияги не появлялся в своём тайном убежище с той субботы, когда стартовал шестой сезон «Десяти жизней». Однако предчувствие новых проблем заставляло пойти и вычистить плавильный цех от крупинок и капель золота, а заодно выкинуть деревянные коробки, в которых ещё недавно хранились слитки. Гараж принадлежал несуществующему человеку и за три года ни разу не вызвал постороннего интереса, но бесчисленные отпечатки Мори и самого Рассела могли стать уликами не только в деле о мошенничестве. Вместе со следами плавки золота и пакетиком драгоценных камней, не взятым ворами, они дадут полиции основания для ареста.

Мияги вывернул из-за большого красного контейнера и направился к середине второго ряда. Не горел ни один фонарь, небо пеленой затянули серые облака. Мужчина сместился к краю дороги, где лёд оказался толще и не хрустел. Остановившись у зелёных ворот, он вставил ключ в замочную скважину. Повернул один раз… и на мгновение замер. Он хорошо помнил, что закрывал замок на два оборота. За дверью послышались тихие звуки, обозначившие чужое присутствие. Понимая, что мешкать некогда, Мияги достал пистолет и распахнул дверь.

В гараже горел свет. Темнокожий незнакомец средних лет в гражданской одежде стоял у комода, ящики были выдвинуты. Мужчина увидел направленный на него ствол и застыл, держа руку под курткой.

– Не вздумай, – холодно произнёс Мияги.

– Опусти пистолет! Полиция штата.

– Я сам себе полиция, – он подошёл ближе, целясь в лицо.

Из подвала поднимался ещё один человек. Над полом показалась голова. Темнокожий мужчина дёрнулся, намереваясь достать оружие. Прогремели два выстрела. Брызнула кровь, незнакомец упал. Следующие две пули вылетели в сторону подвального люка. Лишь когда они попали в цель, Мияги узнал во втором мужчине Бенджамина Краусса. Плохое предчувствие сбылось.

Краусс вскрикнул и рухнул с лестницы. Из подвала донёсся голос кого-то третьего. Мияги не стал дожидаться его появления. Он выскочил наружу, закрыл дверь, дважды повернул ключ и ударом ноги сломал его, оставив зубья внутри замка. После чего спешно пошёл прочь…

глава 8

Ранним утром сотни людей разных возрастов, рас и вероисповеданий вышли на улицы города S. Несмотря на холод и рабочее время, держа у груди и над головами плакаты, нестройными колоннами они двигались к местному департаменту полиции.

«Митчелл Грин, оставь нас в покое!» – восьмилетняя пуэрториканка в розовой куртке и шапке с тремя помпонами несла большой кусок картона с надписью, сделанной чёрной краской. Гневный взгляд её карих глаз, перенятый у идущей рядом старшей сестры, мог бы обезоружить целое полицейское управление.

«Хватит врываться в наши дома!» – плакатом с таким требованием размахивал смуглый пятилетний мальчик в белом комбинезоне. Он сидел на плечах отца, державшего сына за ноги, чтобы тот не свалился.

«Ловите преступников! Прекратите задерживать всех подряд!»

«Если мой сын мусульманин, это не значит, что он террорист!»

Получив приказ во что бы то ни стало разыскать Курамори Комацу и его сообщников, полицейские зачастую пренебрегали конституционными правами граждан. Они забирали людей в участки прямо с улиц либо проводили обыски по «липовым» ордерам, а то и вовсе без них. Протестующие намеренно не скрывали лица за масками и платками, тем самым показывая, что у них нет причин прятаться от полиции. К всеобщему удивлению, стражи порядка не пытались прекратить митинг. Несколько автомобилей с мигалками и микроавтобус с бойцами спецназа сопровождали толпу, но лишь для предотвращения возможных терактов и подавления беспорядков. Люди громко выкрикивали свои требования и не собирались расходиться, пока Митчелл Грин их не услышит.

Показалось вытянутое четырёхэтажное кирпичное здание департамента полиции. Перед ним уже собрались не менее полутора тысяч человек, они дружно скандировали кричалки с претензиями, распечатанные на бумаге и пущенные по рукам. По периметру здания стояла группа оцепления в защитной экипировке. Крепкие мужчины не позволяли протестующим подойти к департаменту ближе, чем на двадцать метров. Корреспонденты нескольких съёмочных групп вели репортажи с места событий. Жители близлежащих домов прильнули к окнам и снимали происходящее на камеры смартфонов.

Подошедшая толпа влилась в общую массу, народ на ходу заучивал кричалки. В какой-то момент все плакаты взмыли вверх, звук голосов стал громче. Чувство единства придавало людям уверенности, что здесь и сейчас они смогут решить свою проблему. Но человек, которому адресовались их слова, не появлялся. Не вышел из здания департамента и его заместитель. Многие видели в этом откровенное неуважение и пренебрежение. Недовольство начинало нарастать.

На двух билбордах у противоположной стороны дороги сменилось изображение. Вместо рекламы там появились Митчелл Грин и Донован Стаббс. Они стояли в холле головного офиса корпорации «X», чему свидетельствовал большой логотип за их спинами. Темнокожий Грин имел округлое лицо, широкий нос и глубоко посаженные глаза. Его наголо бритая голова поблёскивала, словно полированный шар для боулинга. Одет он был в стильный синий костюм. Улыбчивый Донован красовался в классической белой рубашке и прямых чёрных брюках. Камера наездом сделала план крупнее. Для удобства билборды дублировали изображение, однако те располагались за спинами людей, и толпа не сразу обратила на них внимание. Но тут включились репродукторы на столбах.

– Здравствуйте, – сказал Митчелл низким хрипловатым голосом. Народ начал оборачиваться. – Хочу извиниться за своё отсутствие, а также за неудобства, возникшие в ходе развёрнутой операции по поимке террористов. Я понимаю ваши эмоции и обещаю, что скоро всё закончится. Нам поможет интересная инициатива, о ней расскажет Донован Стаббс.

У здания департамента стало тише. Большинство людей прекратили скандировать требования, желая узнать, какую новость сообщит мистер Стаббс. Будь на его месте кто-то менее значимый, в адрес Митчелла Грина полилась бы отборная брань за пустые обещания. Но от директора «Longa Vivo» многие надеялись услышать нечто заветное, чего они лишились после закрытия «Десяти жизней» на неопределённый срок.

– Всем доброго дня! – с фирменной улыбкой произнёс Донован и по-отцовски развёл руки, словно желая заключить митингующих в объятия. – Я неспроста начал с такого приветствия. Как вы помните, мой уважаемый друг, Флинт Розвелл, анонсировал проект «Добрые дела», суть которого – простимулировать людей самим позаботиться о благополучии нашего мира. Проблем предостаточно: экология, эпидемии, голод и, конечно же, преступность. Сегодня мне выпала честь объявить гражданам США, Англии, Канады и Мексики о старте «Добрых дел»! – в толпе раздались редкие одобрительные возгласы. – В будущем к нам присоединятся и другие страны. А начать проект мы решили борьбой с преступностью. Подобные митинги проходят сейчас во многих городах. Поиск террористов вынуждает полицию идти на крайние меры. Я тоже не одобряю такой подход, но до настоящего момента какие были альтернативы? На кону – жизни невинных людей. Ваши жизни. Однако решение теперь есть! – последние поднятые над головами плакаты опустились вниз. Эмоции протеста стихли. Мистер Стаббс умело завладел вниманием толпы. – Давайте сначала признаемся: мы стали замкнуты в себе и зациклены на себе. Мы начинаем что-то делать, только если проблема касается лично нас, либо когда видим выгоду. Альтруизм Флинта Розвелла нам несвойственен. Кто в этом виноват? Сложно разобраться. И я не верю, что мы изменимся в одну секунду. Но нам необходимо меняться! Если нужен стимул, корпорация «Х» готова его дать. Сейчас на экране появятся адреса сайтов для каждой из перечисленных стран. Если у вас есть информация о любых разыскиваемых преступниках, о совершённых или планируемых преступлениях, зайдите на указанный адрес и сообщите всё, что знаете. Конфиденциальность гарантируется. В свою очередь мы обещаем, что ни одно доброе дело не останется без внимания. Помогите поймать преступников или предотвратить злодеяние, и у вас появится шанс получить ценные призы, среди которых – услуги «Longa Vivo». Первые итоги мы подведём уже в начале следующего месяца. Вы можете не только спасти чью-то жизнь, но и продлить свою. Единственное условие – наличие у вас CAS-чипа. Так мы убедимся, что вам можно доверять. И в знак доверительного сотрудничества компания «DRH» на целый месяц снижает цены на новые чипы до тридцати девяти долларов, дабы ничто не препятствовало совершению добрых дел…

Донован продолжал говорить, а многие митингующие уже побросали плакаты и принялись аплодировать директору «Longa Vivo». Флинт непременно подобрал бы пару хлёстких слов, высказываясь по поводу происходящего. Но в данный момент его голову занимали другие мысли. Расположившись на заднем сидении «Гелендвагена», ехавшего в сопровождении двух других лимузинов, экс-продюсер глядел в небо и думал о странном поступке Рассела Малиньяджи. Вчера днём тот озвучил план по поиску Кинслэйера, суть его заключалась в следующем. Кинслэйер и Мори учились в одной школе и были сверстниками. Флинт обратится за информацией о бывших учениках напрямую к директору школы «Sandy Hills» Моррису Смиту.

Предоставлять доступ к таким данным посторонним людям строго запрещено. Но тут вступит в силу человеческий фактор. Директор Смит любил хвастаться знакомством со знаменитостями и регулярно выкладывал в социальные сети совместные фотографии с телеведущими, спортсменами, певцами и прочими селебрити. Даже мимолётную встречу он старался запечатлеть и выставить на всеобщее обозрение. Этой слабостью Морриса Мияги и собирался воспользоваться.

Флинт пригласит директора на ужин в один из популярных ресторанов, где их компанию обязательно заметят. В ходе беседы экс-продюсер «сообщит» Смиту, что пишет статью о трагическом шестом сезоне «Десяти жизней», и ему нужно больше узнать о Курамори Комацу: интересы, успеваемость, социальная активность, друзья и окружение, в котором тот рос. Плавно Флинт подведёт разговор к просьбе взглянуть на фотографии одноклассников Курамори, в особенности, на тех, кто ходил с ним на уроки информатики. В благодарность за помощь самый известный человек в мире пригласит Морриса в гости и подарит какой-нибудь артефакт, взятый со съёмок «Десяти жизней».

План выглядел осмысленным, и Флинт ещё с вечера начал обдумывать предстоящий диалог с директором. Однако посреди ночи Мияги прислал сообщение с текстом «Выкинь сим-карту. Всё отменяется. Прощай», чем вызвал полное недоумение и тревогу. Случилось нечто необратимое и серьёзное. Но что? Такой человек как Рассел не стал бы принимать поспешных решений.

Зазвучала полицейская сирена. Через несколько секунд с кортежем из трёх лимузинов поравнялись патрульный «Форд» с красно-синими проблесковыми маячками и зелёный «Додж» с одиночным красным. Мигали правые поворотники – полицейские требовали от водителей «Мерседесов» остановиться. Когда автомобили притормозили у обочины, из «Доджа» на обледенелый тротуар вышел Бенджамин Краусс в сером пальто. Выглядел он крайне плохо. Над правой бровью и под глазом багровели глубокие ссадины, вокруг ран расползлись разноцветные синяки. Кожа на щеке лопнула, её пришлось зашивать. Сам глаз из-за отёка полностью закрылся. Краусс подошёл ко второму лимузину и засунул руки в карманы, ожидая ответных действий от Флинта. Тот не спешил отвечать. Он внимательно разглядывал лицо Бенджамина и пытался понять, что с ним произошло. Для чего нужна показательная остановка посреди города? Неужели Краусс нашёл-таки веские аргументы для ареста экс-продюсера?.. Нет. Тогда бы он вышел не один. Решив, что хватит томить себя и других, Флинт открыл дверь.

– Доброе утро, – Бенджамин сделал два шага вперёд, чтобы оказаться прямо напротив Флинта.

– Судя по вашему лицу, не такое уж доброе.

Краусс проигнорировал комментарий.

– Я неспроста начал с такого приветствия… – повторил он слова Донована.

Флинт вопросительно поднял бровь.

– Вы не в курсе? Ваш друг, мистер Стаббс, полчаса назад объявил о запуске проекта «Добрые дела».

– Замечательно.

– Думаю, вы не очень обрадуетесь, когда узнаете все условия проекта. Неужели вам неинтересно?

– Чего вы хотите?

– Поговорить. У меня есть для вас новость, – Бенджамин окинул ополовиненным взглядом салон «Мерседеса». – Прокатите на своей шикарной машине?

Флинт пристально посмотрел на следователя.

– Я всё равно потом проверю салон на наличие жучков.

– Вы считаете меня своим врагом?

– Сейчас такое время, когда сложно понять, кто друг, а кто враг.

– Именно об этом и поговорим.