Титановая бабочка

Титановая бабочка
Дарья Безинская

Кто-то дарит цветы, а он же преподнёс ей самый опасный и новый протез руки. "Хватка любви" – так назвал врач-изобретатель свой шедевр. Имеет на это полное право, потому что они встретились после Армагеддона, которую устроила маленькой стране чужая война…

Дарья Безинская

Титановая бабочка

Бабочка. Клятва Гиппократа

Иду, как всегда, на смену, насвистывая детскую песенку про бабочку и воробья. Хотя настроение ни к черту. Тучи над Эгером сгрудились злой толпой и вот- вот готовы разразиться бранью грома, молний, а потом и поплакать дождем обид. Они точно передают мое состояние. О, оно вызвано и плохой погодой, и нервным утром. Голова моя уже месяц ощущает странное вращение, будто земля под ногами превратилась в юлу. Но нужно бодриться. На заводе меня знают, как Бабочку. Такое милое и легкое насекомое, которое порхает на крылышках и не знает бед. У меня же две проблемы. Первая – я плохая мать. Вторая – я плохая жена.

– А вот и наша Бабочка! – весело кричит мне Стрекоза.

Да, так получилось, что мы имен друг друга не называем. Даем себе глупые клички, которые не передают наш внешний вид или внутренний мир.

– Не ори так, а то сейчас сбегутся сумасшедшие, – хихикаю в ответ.

Стрекоза всегда умеет поднять мне настроение одним своим видом.

– Ну что? – вопрошаю у напарницы. – Смена была спокойной?

– На заводе нормально все, – махнула рукой подружка. – А вот в больнице проблемы. Дорогуша хочет увольняться. У человека – подавленное состояние.

– Оно у него всегда такое.

– Ну пойди, поговори ты. У него на лице написано, что либо он сбежит от нас, либо с прыгнет с моста.

– Черт возьми! – ругаюсь на разные голоса, выкладывая всю палитру эмоций, вкладывая вещи в шкафчик. – Чтоб ты съел!

Дорогуша – наш единственный хирург, который занимается протезами, суставами, титановыми костями. Конечно, если он пропадет, пострадает большая часть населения. Мы живем в жестоком 3.156 году. После войны с машинами каждый второй, если не первый – инвалид. А еще раньше автоматизированный труд снова становится человеческим. Конечно, уровень травм серьезный.

– Дорогуша, привет! – торопливо заскакиваю в кабинет врача. – Как дела?

– Привет…

По суженым зрачкам мужчины понимаю, что он принял сольду. Это вещество, которое поднимает настроение на несколько часов, потом лекарство от депрессии вызывает страшное похмелье. Но самое опасное – это привыкание к сольде.

– Зачем ты выпил эту штуку?

– Ты волнуешься за меня? – с усмешкой спрашивает коллега.

Но я не успеваю ничего ответить. Меня резко ведет в сторону против моей воли. Такое бывало и раньше, но дома, когда коллеги не видят. Теперь же падаю на глазах у Дорогуши. Прихожу в себя на кушетке.

– Что с тобой? – строго спрашивает хирург- протезист.

– Да так… не выспалась просто. Обычное дело.

Он не дает мне встать. Проникновенно смотрит в глаза, словно хочет разглядеть что- то на дне моих зрачков.

– Давно ты в обмороки падаешь? – его рука впивается в мое плечо.

– Неважно! – отбиваюсь от него и привстаю на жестком ложе. – Мы сейчас должны обсудить твое состояние.

Чтобы хоть как- то держать в состоянии работать последних дееспособных, на каждом заводе держат таких, как я. Мы – вопипы – врачи общей практики и психологии. Бегаешь по участку, как укушенная стаей диких пчел, следишь за состоянием других. Сутки через двое. Помимо меня есть еще Стрекоза и Мотылек.

– У меня все по- прежнему, – Дорогуша стискивает пальцы на руках до красноты.

– Зачем тогда поднимаешь себе настроение искусственно?

– Послушай, Бабочка, тебе нехорошо. И я это вижу невооруженным глазом.

– Да что ты там видишь…

– Ты сегодня завтракала?

Простой вопрос вызывает мурашки, которые на секунду захватывают мою кожу между лопаток. У меня давно никто таких вещей не спрашивал. Я живу для других. Не для себя.

– Да, – отвечаю нетвердо. – Ты от темы не уходи.

– Ты не завтракала. Я это вижу. Ты совсем бледная.

Дорогуша игнорирует мои лекции про психическое состояние. Он достает свой чемоданчик, вынимает два бутерброда и термос.

– Поешь, пожалуйста, – он не приемлет отказа.

– Что ты начинаешь!

Мы, на самом деле, с врачом видимся редко. В случае травм на заводе я помогаю остановить кровь, обработать раны. Потом пострадавшие сами идут к Дорогуше, если им нужно заменить кость, сустав, конечность. Хотя мне тоже два года назад понадобилась новая коленная чашечка. Тогда мы познакомились с Дорогушей ближе. Все его прозвали так, потому что его услуги дорогие. Но тогда мне помогли, собрали продуктовые карточки всем миром.

– Я расскажу тебе, что со мной не так, если ты позавтракаешь.

Синие глаза с сизыми, словно мраморными, лучиками смотрят настойчиво.

– Да я не голодная. И вообще!

Хочу встать, но головокружение предательски прибивает меня к кушетке. Хирург сердито сопит, садится рядом и начинает чуть ли не силком запихивать в меня еду. Человеку с сильными руками, строгим видом и бородой сложно отказать.

– Я тебя не выпущу, – угрожает он. – Будешь сидеть под замком.

– По какому праву? – будто бы сержусь.

– Заберу тебя с сыном у твоего непутевого мужа.

Только сейчас понимаю, что Дорогуша левой рукой подает мне бутерброд, а правой обнимает за плечо, очень тепло и ласково. Как давно меня никто не обнимал.

– Ты чего? – бросаю вопрос в его лицо, которое зависает перед моим в сантиметре.

– Я уже давно принимаю сольду, – шепчет врач. – У меня на это есть несколько весомых причин.