Раскол Панкеи

– Что же делать? – подул на онемевшие пальцы Фрикаделька.

– Надо бросать эту развалюху. Всё равно она принадлежала по большей части Везувию, – с горечью ответил Фтор.

– И как двигаться? Пешком? – изумилась Фанси, втягивая сопли.

– Если путешествовать автобусом или чем-то подобным, то быстро спалимся… – нечаянно осёкся Фтор. Теперь ему предстояло стать куда избирательнее в словах.

– Я слышал историю про отшельника Найта, который прожил ф лесу дфадцать семь лет, – подал голос Фрикаделька.

– Не глупи. В Сибири зимы гораздо свирепее, – отогнал его предложение Пустыня, – лично я предлагаю дойти до железной дороги и, если не сесть на поезд, то хотя бы идти вдоль рельсов, – высказался он.

– И где твоя дорога? Может быть, ты умеешь ориентироваться на этой говняной местности? – грубо ткнул в него Фтор. – У нас ни карт, ни навигатора нет! Как ты представляешь себе двигаться?

– Но должны же быть указатели всякие, – не сдавался Пустыня, хоть и сам смутно озирался по сторонам. Но мягкие заснеженные склоны взяли заблудившихся в плен. – В любом случае, нам остаётся только искать железную дорогу, а дальше бродить по шпалам. Так мы не собьёмся с пути…

– И стопчем ноги в мясо, – продолжил Фтор.

– Ну не скажи, – возразил ему Фрикаделька, – я смотрел фильм «Дикая». Так фот, хлафная хероиня отпрафилась ф путешестфие по наиболее фысоким участкам хребта Сьерра-Нефада и Каскадных хор, – начал рассказ он.

– Зимой? Будучи в розыске? – поинтересовался Фтор.

– Снех был, – кивнул фрик. Теперь его дреды больше смахивали на сосульки.

– Короче, нет толка языками молоть! Собираем необходимые вещи и вперёд! – скомандовал Пустыня, и остальные безропотно повиновались его приказу.

Фургон отогнали с дороги подальше в чащу, облили остатками бензина и подорвали. Долго смотрели, как догорает их друг, в котором произошла куча счастливых событий. Теперь же они просто грелись его теплом. Такое вот потребительское отношения. Когда от автомобиля остался один чёрный костяк, двинулись дальше, как и договаривались.

Холод обкалывал их, судя по всему, обезболивающим, поскольку онемевшие конечности ничего не чувствовали. Изо рта вырывались клубы пара, словно они являлись кашляющими драконами. Все мечты сводились к обычному тёплому домику и горячему душу. И миски какой-нибудь похлёбки. И отдыху. К мягкой уютной кровати. Но впереди расстилались только холмы, снег и пустая серая лента дороги. Вскоре она сменилась галькой, а потом и вовсе затерялась. К счастью, усталость заглушала страх.

На ночь устроились в ветхом домишке, выстуженном до основания. Заброшенном и покинутом. Тесно прижались друг к другу и канули в лужу снов. Несчастные убийцы крепко обнимались и сопели. Воистину трогательная картина!

На следующий день их странствия продолжились. По пути отщипывали от булки мякиш и жевали. Брели молча и апатично.

Однако судьба припасла для них порцию везения, и незадачливые туристы достигли своей цели. Теперь хотя бы появились ориентиры.

В животе постоянно сосало, ноги гудели от ходьбы, темнело рано. Грохот поездов заглушал мысли. Товарищи подумывали запрыгнуть на поезд, но отказывались от этой мысли, поскольку рисковали попасться без билета и пообщаться с полицейским.

– Это бесконечно, – устало вздохнула Фанси.

Когда впереди попадались станции, девушка покупала что-то вроде пирожков. Странники делали привал и отдыхали более или менее цивилизованно. Но однажды, когда путники уже миновали Байкал, они раскололись вновь. И почти что в буквальном смысле.

Нарцисс

Фрикадельку всегда называли дохляком, дрищом или дистрофиком. Немудрено, что он не выдержал аскетичных скитаний. Ему надело дрожать как осиновому листу. В конце концов, никто его не узнает! Они уже отошли достаточно далеко. Он может спокойно обосноваться в каком-нибудь мотеле и зарабатывать гроши уборщиком в баре. Бродячая жизнь ему не предназначалась.

– Я больше не могу. Я ухожу, – сказал он.

– И вам тоже советую прекратить шляться в бегах, – сказал он.

– В тюрьме всё равно будет комфортней и безопасней, – сказал он.

Фрикаделька много чего ещё сказал. Конечно, он тайно ждал, что его остановят, что за ним погонятся и даже составят компанию. Всё-таки в одиночку в незнакомом городе будет довольно трудно продержаться на плаву. Но никто его не остановил. Никто за ним не погнался. И фрик ушёл.

От принятого самостоятельного решения полегчало. Стало свободней. Свобода ведь наступает не тогда, когда ты находишься на открытом пространстве, а когда перестаёшь подчиняться более старшим. Более влиятельным. Когда перестаёшь идти на поводу своих убеждений и предрассудков. И Фрикаделька перестал. Обрёл крылья и всё в этом роде. В общем, парень вдохновился и поверил в будущее благополучие. Очень наивный парень.

Фрикаделька действительно зарегистрировался в мотеле «Потапыч». Рассчитался мелочью. Прохрапел на настоящей кровати больше двенадцати часов. Потом выбрался в свет и накупил лапши быстрого приготовления. Горячая сочная пища. Фрикаделька летал на восьмом небе от счастья.

Но, как известно, с небес быстро падаешь и очень больно ударяешься. Фрикаделька тоже быстро упал, но не сильно ушибся. Его падение смягчили наркотики.

Не имея постоянного заработка, он связался с наркодиллерами. Планировал быстро разбогатеть, а потом бросить это занятие. Но не устоял перед соблазном и, не тренируясь на гашише и колёсах, занюхал дорожку кокаина. Его кресло превратилось в скоростную торпеду, а живот скрутила адреналиновая дрожь.

– Я сейчас сдохну! Я сейчас сдохну! – шептал Фрикаделька, вцепившись руками в подлокотники.

Никогда ещё парнишка не был так прав. Интересно, с чего это у него открылись экстрасенсорные способности? Вроде ведь никогда не занимался эзотерикой, чёрной магией или восточными практиками. Только в детстве молился Богу, употребляя слово «Боженька» и коронную фразочку «пожалуйста, сделай так, чтобы». Просьбы, разумеется, всегда отличались, к примеру «чтобы Артём не пришёл в садик».

Или:

«чтобы отменили уроки».

Или:

«чтобы был мир во всём мире».

Бог Фрикадельку никогда не слышал. Видимо, так люди и перестали в Него верить. Разочаровывались. Сдались. Может быть, если Бога назвать плохим и злым, то народ вновь сделается религиозным? Пожалуй, так.

После того как у Фрикадельки появились сомнительные связи, он значительно похудел, порябел и осунулся. Кожа стала серой, суставы выпирали, как у чёрножопого ребёнка в Эфиопии. Интересы сузились, а точнее – исчезли вовсе. Всё время уходило на то, чтобы продать порошок, получить навар и затариться самому. Так он и провёл свою самую саблезубую зиму. Правда, он тогда умер, хоть ещё и продолжал существовать.

Ломброзо

Чизаре Ломброзо – итальянский психиатр, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике. Он считал, что убийцы имеют стеклянные глаза, орлиный нос, развитые клыки, челюсти и скулы. Воры отличаются подвижностью лица и рук, блуждающими маленькими глазёнками, сдвинутыми бровями, оттопыренной ушной раковиной и редкой бородкой. Насильники непременно должны быть женственны. Они просто обязаны иметь вздутые губы и разбитый сиплый голос.

У Фтора, как ни странно, нос изгибала лёгкая горбинка, глаза даже отдалённо не напоминали стекло, скорее – чешую крапчатого сомика, а скулы никак не выделялись на лице. Это даже огорчало парня, поскольку значительно умоляло его харизму. В общем, Фтор не соответствовал стереотипному описанию убийцы, но тем не менее расстрелял свыше десятка людей без веской на то причины.

Ломброзо также объяснял, чем вызвана прирождённая преступность. Он заверял, что в ДНК ребёнка присутствуют гены дикаря. Первобытный безнравственный человек воскресает в новом теле и проявляет свои черты и своё поведение. Чизаре думал, что ребёнок может быть лишён отроду нравственного чувства. Ну и, разумеется, без эпилепсии ничего не обходилось. Куда же без бича всех убийц!

Вряд ли у Фтора было что-то не так с ДНК, да и эпилепсией парень не страдал. Короче, гипотеза Ломброзо проваливалась также круто, как и их карьерные планы. А ведь когда-то «Панкея» мечтала снять клип, метила на первые места в чартах, но это всё оборвалось так же, как гипотеза Ломброзо.

Собственно, почему Фтор вспоминал этого чувака. Всё потому, что парень не удержался и зашёл в неприметный ларёк с конфетами, чтобы купить кулёк «Бешеных пчёлок», где его и опознала кассирша. Мерзкая женщина в синем переднике и с мышиными волосами. Эта гадина вызвала копов, и мучился парень зря. Зря он топал на своих двоих, зря шпарил по шпалам и голодал. К тому же, потерял Везувия. Он, конечно, был в курсах, что вулканы засыпают, но не предполагал, что это так больно. Теперь стало ясно, почему Мунка так впечатлили кровавые облака.

Фтор ехал в полицейский участок и угрюмо молчал. Ему сообщили, что он имеет права хранить молчание, и что любое слово может играть против него, поэтому он ехал в полицейский участок и угрюмо молчал. Самым оскорбительным было то, что панку так и не удалось полакомиться мармеладом. Его прижали к капоту, словно пальцы гитарные струны при взятии баррэ.

Когда он оказался в серой комнате, утыканной флагами, гербами и прочей утварью, его стали допрашивать. Почему-то адвоката парню так и не предоставили. Сволочи.

Злой коп

– Слушай сюда, пупсик, – обратился к нему мужик, бренча связкой ключей, – ты участник группы «Панкея»?

Фтор упорно молчал до тех пор, пока кулак не прижался к его подбородку.