Раскол Панкеи

– Отвечай, щенок! Чистосердечное признание скостит тебе срок.

– Нет, – хрипло промямлил Фтор.

– Чего?! – опешил от его наглости коп.

– Нет! – повторил уставший панк.

– Посмотри сюда, – протянул ему распечатанные фотографии с рокового концерта в «Карусели», – твоя рожа здесь снята, а? – схватил Фтора за ухо он.

– М-м, – поморщился от боли захваченный, – да, – выдавил из себя он.

– Почему тогда лгал?! – рявкнул мужик.

– Потому что я не виноват! Меня заставили! Это не моя идея! – слезно залепетал желтоголовый.

– Ах, его заставили! Поглядите-ка на эту невинность! – презрительно скривился полицейский. – Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай как всё было.

– Это всё барабанщик! – шёл до последнего Фтор. Ему до жути хотелось прикинуться безмозглой овцой или слюнявым психом, лишь бы от него отстали и оставили в покое. – Он угрожал нам. Говорил, что если мы не подчинимся, то его дружки трахнут и зарежут нас, – испуганно жался он.

– О, не переживай, в тюряге тебя точно трахнут, – утешил его коп, – если не скажешь правду.

– Да чего тут рассказывать?! – взвыл гитарист. – Нас заставили! Я не хотел никого убивать!

В целом, он действительно не врал. Почему только пошёл на поводу у этой пигалицы? Он даже не скорбел по Помпее!

– А вы всегда никого убивать не хотите, ягнята безобидные, – сложил руки на груди громадина в форме.

– Но это правда!

Слёзы дрожали в его крапчатых тёмных глазах, дрожь по-прежнему пульсировала в теле. Несчастный парень горбился в своей кожаной куртке и слетал с катушек.

– Где остальные участники захвата? – спросил коп.

– Я не знаю! – воскликнул Фтор.

Он уже особенно и не думал. Странная лень не позволяла даваться в путаные объяснения.

– Всё ты знаешь, голубчик, – причмокнула хамская рожа, – ведь если не знаешь, тебе худо придётся. Ох, как худо. Таких молоденьких и смазливых, как ты, у нас любят, – намекнул он.

– Да отстаньте вы все от меня! – закричал убийца. – Я жрать хочу! Я хочу спать! Мне плевать на ваших расстрелянных педиков!

– Потерпи, дорогой, – нависла над ним полицейская туча, – и объясни мне, как так вышло, что ваш барабанщик вскрыл себе вены?

– Он просто слабак! Когда он осознал, что натворил, то испугался ответственности, и всё! – выплюнул слова Фтор.

– А ты не лучше. Где всё это время прятался? – вновь схватил за ухо коп.

– Нигде!

– Отвечай!

– Я же говорю, что нигде!

– В прятки играть вздумал? – недобро ухмыльнулся громила с дубинкой.

– В салочки, – разревелся Фтор так, что всё его лицо превратилось в морщинистый чернослив. Или изюм. Или курагу.

– Где твоя шпана? – гавкнул полицейский.

– Я не знаю, – выплеснул из себя Фтор.

– Ах, сукин сын! Всё ты знаешь! – тряс его коп.

Но Фтор больше не проронил ни слова. Он только кривился и пускал сопли.

Добрый коп

– Ты же ещё совсем ребёнок… – мягко начал белокурый мужчина.

В детстве Фтор долго не мог научиться проговаривать твёрдый звук «л», и мать водила его к логопеду, кудрявой статной женщине. У неё были два игрушечных пупсика величиной с мизинец, которых она называла мягким и твёрдым. Попка мягкого пупсика была покрашена в жёлтый цвет, а попка твёрдого – в синий. Так вот, когда логопед произносила слово, к примеру, «руль», то следовало поднимать пупсика с жёлтой задницей. А когда логопед говорила «злой козёл», то Фтор протягивал пупсика в синих трусах. Отчего-то полицейские, работающие по принципу «добрый/злой коп», до ужаса напоминали ему этих самых пупсиков.

– …Тебе пришлось нелегко, приятель, – вздохнул мужчина, – но всё уже позади. Ты можешь доверять мне. Расскажи, как всё произошло. Где твои друзья? – участливо поинтересовался он.

– Я не знаю, – прошептал Фтор, упав лицом на руки.

– Ну, полно-полно, – похлопал его по плечу полицай, – где вы скрывались столько месяцев?

– Мы… мы, – заикался Фтор, – сразу уселись в фургон и пустились в бега. Мы не имели чёткого плана действий. Мы даже не знали, куда катить, – вновь расплакался парень.

– О, что же вас толкнула на такой отчаянный шаг? – сухо спросил белокурый.

– Нам угрожал барабанщик, – проскулил Фтор.

– Но оружие раздобыл не он, ведь так? – придвинулся к нему блондин.

– А, – исторглось из груди Фтора, – не сажайте меня в тюрьму! Дайте мне условный! Позвольте мне жить, как раньше! – взмолился он.

– Если ты честно поведаешь нам обо всём, то так и будет, – поднял брови его собеседник.

– Мы решили восстановить справедливость, – начал Фтор.

– Поподробней, пожалуйста, – попросил полицейский.

– Наш солист скончался во время концерта. Восхищённые поклонники разорвали его. И мы решили отомстить, – поднял покрасневшие глаза Фтор.

Ему показалось, что во взгляде копа промелькнуло что-то вроде понимания или же сострадания.

– Оу, – вздохнул он, – и после убийства вы покинули место преступления, так?