Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»

– Верно, – согласился Миша.

– Из-за Общества Максимилиана? – осведомилась Ольга. – Но это же глупость какая-то! Что за сумасшедшая ненависть к вампирам? Кому и что плохого они сделали? Они помогают людям!

– Как всё это достало! – сквозь зубы процедил Лев. – Что происходит в нашем Обществе? Куда мы катимся? Как бы я хотел, чтобы это изменилось! Всё бы за это отдал!..

– Наше Общество загнивает, – тихо сказал Волк, – и это закономерно: всегда так бывает. Это как у людей и у русских в частности. – Друзья вопросительно на мужчину посмотрели, и ему пришлось пояснить: – Жил народ плохо, устроил революцию и добился свободы. И то поколение полученную свободу ценило, потому что это им было плохо и это они столько сил положили на создание другой жизни, новой. В Великой Отечественной войне так же: то поколение побеждало, то поколение страдало и погибало. А с каждым новым поколением достигнутое ценят всё меньше. Каждое новое поколение всё дальше от той жизни, оно ни за что само не боролось и не способно понять важность совершённого предками. Сейчас ведь даже некоторые говорят, что лучше бы советские воины фашистов не побеждали: мол, мы бы тогда сейчас жили хорошо, как немцы. Дураки! Кому мы нужны бы были?! Большую часть населения убили бы, а остальные рабами стали бы – вот вам и вся хорошая европейская жизнь! – Туманов фыркнул. – Да и как говорится: что русскому хорошо, то немцу – смерть. И наоборот тоже. Нам нельзя жить, как это делают другие народы: мы на них не похожи. Мы сами-то себя не понимаем, а уж другим нас тем более не понять.

– Это точно! – рассмеялся Жуков.

– Так вот у нас в Обществе произошло то же, что и у людей. Первый Дьявол ценил то, что получил от Венеры, а каждый следующий Дьявол – уже меньше, потому что воспринимал это, как данность. Вроде как по-другому и быть не может. И членов Общества они подбирали под себя, и те перенимали у них высокомерие по отношению к людям. Многие теперь ощущают своё превосходство над людьми и совсем не ценят то, что получили.

– Нет!.. – протянул Федя. – Мы же ценим! И многие из чертей ценят. Не из последних, конечно.

– Ну, да. Ты прав, Федька. Значит, наш Владимир Петрович не такой уж и плохой. Это последних он только плохо подобрал.

– А меня? – жалобно спросил Лёня.

– Тебя мы с Ликой предложили, а не он нашёл, – отмахнулся Андрей. Бархатов удивился и обрадовался, он был польщён. – Значит, сейчас с Владимиром Петровичем действительно что-то происходит. И Лёха такой притихший и загруженный, потому что знает, в чём причина.

– И Лёха, кстати, – вставил Лёва, – не такой, как отец и его предки, а, судя по Чёрной книге, они были не очень хорошими.

– Да Лёха – это тот ещё экспонат! Как он такой хороший уродился – непонятно. Не в отца, да и явно не отцом воспитанный. То ли он от природы такой, то ли Вера Ивановна всё это в него вложила… Лёша действительно отличается от предыдущих Дьяволов и будет, наверное, самым лучшим Дьяволом. И, надеюсь, хорошо воспитает своего сына: ведь именно в плохом воспитании причина загнивания общества, как нашего, так и человеческого. Те, кто устроил революцию, кто победил в войне, плохо воспитали потомков, не уделили этому должного внимания, не донесли до них важность достигнутого, не научили ценить это. И первые Дьяволы – тоже! Они должны были объяснять своим детям, что им повезло, раз они получили эти способности и целое Общество в подчинение. Должны были объяснить, что это – подарок, а не нечто само собой разумеющееся! А они этого не сделали! Поленились, наверное. Надеюсь, что Лёхе на это ума хватит.

– Значит, будем ждать, когда Лёха Дьяволом станет, – с улыбкой подытожил Курганов.

– А когда он им станет? – с горечью спросил у друга Самойлов. – Лёше двадцать девять лет, и не похоже, что Владимир Петрович собирается уходить на отдых. Иногда я вообще начинаю сомневаться, что это когда-нибудь произойдёт. Мне кажется, Вера Ивановна была права, когда намекала на то, что Владимир Петрович – властолюбец. Я думаю, он будет тянуть с уходом до последнего. Может, даже до самой своей смерти. И не факт, Лёва, что к тому времени от Общества вообще что-то останется!

– Тоже верно, – сник Лев.

– Да и изменения если будут, то ой как нелегко они произойдут! – глухо воскликнул вожак стаи. – Вспомни из истории, каким образом всё меняется, когда что-то начинает приходить в упадок.

– На революции намекаешь?

– Ага. Подобные изменения так просто не происходят. Это всё очень сложно.

– Хочешь сказать, что нас ждёт катастрофа? – поинтересовалась Оля.

– Почти, – с улыбкой ответил Туманов. – Но при условии, что изменения вообще происходить будут.

– Что: и умирать за Общество придётся? – хохотнул Фёдор.

– Может, и придётся, – улыбнулся в ответ Андрей.

– Ну, значит, будем умирать! Я, кстати сказать, готов.

– Я – тоже, – поддержал друга Лёва.

– И я, – вставил Михаил.

– Что за пессимизм, мальчики? – со смехом вскричала Ольга.

– Да! – согласилась с подругой Кира. – Что это вы вдруг о смерти заговорили?

– Ой, а почему наш «босс» молчит? – полюбопытствовал Игорь. – Я, например, тоже готов за Общество умереть. А ты, Андрей?

Все посмотрели на вожака стаи.

– Пожалуй, я не привык во что-то вмешиваться, – сказал он. – Не люблю кого-то к чему-то понуждать и насильно что-то создавать не стал бы, наверное. В том числе и изменения. Мне кажется, что если нужно, то всё произойдёт само. Я не готов умирать сейчас же и за что-то непонятное, но если так сложатся обстоятельства, то умру без сожаления. Хотя… возможно, за какие-то мифические изменения, которые рано или поздно сами произойдут, я умирать не стал бы. Не за них.

– Но за тех, кого любишь? – предположил Миша.

– Да, верно. За тех, кого люблю, я бы умер. Но всё-таки постарался бы выжить, если бы им это было нужно.

Внутри у Ангелы что-то тоскливо сжалось. Она покосилась на Волка. Он выглядел задумчивым и каким-то грустным.

– Не говорите о смерти, прошу вас, – тихо попросила она волков. – Не надо.

Друзья замолчали. Отчего-то всем вдруг стало как-то не по себе от разговора о смерти, хотя он и был шутливый.

– Наверное, мы так и остались суеверными, словно люди, – произнёс Федя, отвечая на мысленный вопрос, который задавал про себя каждый из них.

Разговоры в помещении возобновились лишь спустя минут десять, все присутствующие в комнате члены Общества Дьявола хоть и не вступали в беседу друзей Ангелы, но слышали её, и их впечатление от неё было таким же, как у самих беседующих.

Вскоре в дверном проёме показался Алексей Чернов. Он явно направлялся куда-то далее, но, увидев друзей, в нерешительности остановился. Те его поприветствовали и подозвали к себе. Он приблизился и сел на диван, стоявший напротив другого, на котором располагались Лика, Андрей, Лёва и Миша. По неведомой его друзьям причине он держался несколько скованно. Нестерова встала со своего дивана, подсела к сыну Дьявола и взяла его за руки.

– Что с тобой, Люцифер? – спросила тихо ведьма. – Ты какой-то подавленный.

Лёша уставился на свои руки, за которые она его держала, а потом перевёл взгляд на неё. Он вздохнул и слабо улыбнулся.

– Вы все тоже не выглядите особо весёлыми.

Молодые волки и ведьмы фыркнули от смеха, и Чернов немного расслабился.

– Ты похудел сильно за последнее время, – заметила Оля.

– Что за диета? – воскликнула молоденькая ведьмочка Ира, сидевшая неподалёку.

Алексей усмехнулся и ответил:

– Нервная.

Все, кто был в комнате, коротко рассмеялись.

– Ты о сплетнях слышал? – осведомился Миша.

– Да, – ответил зеленоглазый ведьм, – от трёх наших клиенток. Причём все говорили разное. Простите, что вам ничего не сказал: замотался что-то.

– Слышал уже, что Владимир Петрович делать будет? – поинтересовался Лев.