Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»

– Слышал: ничего.

– Ага, – хором сказали друзья и так же хором вздохнули.

– Это плохо, – сказал Игорь. – Всем не по себе от того, что делает Владимир Петрович.

– Мне не лучше других, Игорь, – заметил Алексей. – Это ведь всё-таки мой отец. – Мужчина потёр лицо руками. – Был бы я хорошим сыном…

– Разве ты – плохой сын?! – в один голос вскричали Оля, Лика и Кира.

– Пожалуй.

– Неправда!

– Ну, ладно: был бы я более умным сыном.

– Извини, Лёха, – встрял Волк, – но обвинить тебя в отсутствии ума как раз нельзя.

– А в отсутствии мудрости? – тихо и с какой-то печалью в глазах спросил сын Дьявола. – Был бы я мудрее, то знал бы, как…

Он замолчал. Ведьмы и волки чуть в разнобой полюбопытствовали:

– Что?

Мужчина очнулся от задумчивости и поднял глаза.

– Ничего, – поспешно ответил он и так же поспешно встал с дивана. – Прогулки у вас сегодня не будет? – осведомился Лёша, пытаясь сменить тему.

– А ты нас выгоняешь? – в ответ спросил, улыбаясь, Лёва.

– Нет-нет! Что вы? – Чернов посмотрел в окно. – Разве можно в такую погоду? Не пойми что: то ли солнце, то ли всё-таки дождь.

На улице дул сильный и даже ураганный ветер. С утра и до обеда уже несколько раз сменилась погода: то начинало светить вовсю солнце, то ветер приносил тучи и солнце исчезало. Несколько раз что-то капало с неба, но дождём это сложно было назвать. А ветер всё дул и дул.

Такие ветры на юге Сибири и именно в Сибирске были делом обычным. Они дули круглый год: и зимой, и весной, и летом, и осенью. Бывало, этим сильным ветром срывало крыши с многоэтажных домов. Поэтому в Сибири если строишь дом, то строй на совесть!

– К вечеру установится дождь, – сообщил Андрей.

– Оу, – протянул Люцифер. – Давно дождя не было. Я даже соскучиться успел.

Все как по команде на него уставились. Мужчина фыркнул и, закатив глаза к потолку, сделал кислое лицо, что говорило о том, что он шутит.

Радоваться дождю в Сибирске мог только сумасшедший: почти всё лето и так лил дождь. В Сибири люди каждый год ждут тёплого солнечного лета и практически каждый год его не получают. Но сибиряки упорно ругают дождь, сокрушаются по поводу холодного и дождливого лета и надеются на тёплое, хотя давно пора бы смириться с тем, что лето в Сибири редко бывает хорошим. Пожалуй, самая сильная вера в Сибири не в Бога, не в любовь, а в хорошую погоду.

Лёша через минуту попрощался с друзьями и покинул комнату, оставив у всех какое-то странное неприятное чувство. Все ощущали, что что-то нехорошее происходит, о чём знает Алексей, но не знают они.

Глава 4

Миша и Лёва вышли из машины. Они должны были сегодня дежурить с членами Общества Максимилиана и в данный момент направлялись к обговорённому заранее месту встречи. Было около половины девятого часа. Развод уже состоялся, и вампиры дежурили на участках.

На том месте, к которому шли волки, стоял вампир по имени Витя. Это был мужчина лет тридцати. Внешностью он обладал приятной, но красавцем его было не назвать. Вампиры Витю любили, но всегда посмеивались над его манерой строить из себя взрослого и серьёзного мужика. Он именно строил, потому что это чувствовалось. Витя был хорошим мужчиной, несмотря на то, что держался часто высокомерно и прохладно, и ему эту прихоть прощали.

– Девочки сейчас подойдут, – проинформировал он двоих членов Общества Дьявола после обмена приветствиями.

– Девочки? – удивился Лёва.

– Да. Влад решил, что вы не откажетесь присмотреть за нашими девочками. Они сегодня дежурят по сокращённой форме – до утра.

– Не откажемся, – спокойно согласился Миша.

Спустя пять минут появилась Настя. Волки были с ней знакомы и с радостью её поприветствовали. Анастасия приходилась девушкой Вячеславу Зыкову, и черти слышали, что поговаривают об их скорой женитьбе.

– Ксюха сейчас придёт, – сообщила девушка Вите в ответ на его вопросительный взгляд. – Как поживаете, мальчики?

– Да ничего, – ответил Михаил. – Живём потихонечку.

– Лучше всех! – воскликнул Лев, бросая на друга весёлый взгляд. – А ты как, Настенька? Правда, что вы со Славой женитесь?

– Правда, – улыбнулась Анастасия.

Курганов с девушкой принялись беседовать на тему скорой свадьбы, а Самойлов смотрел на них с улыбкой. Скоро он уже не слышал их разговор: он глубоко задумался. Очнувшись спустя какое-то время, мужчина отвернулся от друга и вампирши и… увидел её.

На некоторое время сердце Миши остановилось, замерло, а затем забилось в сумасшедшем, бешеном ритме. Оно выделывало немыслимые выкрутасы в его груди, грозя выскочить наружу.

Девушка была довольно высокая, стройная, с короткими чёрными волосами, стриженными под каре. Кончики этих волос были вывернуты наружу, а не внутрь, как это бывает обычно. Её средние по размеру глаза отличались красивым тёмно-зелёным цветом. В её походке, да и во всём облике, ощущалось что-то весёлое и лёгкое. Она шла очень грациозно, и эта грация была не отработанная, а природная. Гибкая её походка завораживала.

Глаза у девушки весело блестели, губы изогнулись в лёгкой улыбке. Энергия же, излучаемая ею, сообщала о жизнерадостности.

Она была уже довольно сформировавшаяся, но всё равно молоденькая, не ровня Михаилу по возрасту. Об этом можно было догадаться не только по её внешности, но и по тому, как она была одета. А одета девушка была следующим образом: чёрные обтягивающие брючки, стильные сапожки, чёрная маечка, а поверх майки – курточка, тоже чёрная; она была не из кожи, но из какого-то скользкого блестящего материала. Куртка эта была определённо модная, но совершенно непрактичная: короткая и при поднятии рук должна была хорошенько задираться, открывая поясницу.

Двигалась по направлению к ним девушка быстро, задорно, засунув руки в карманы. Приблизившись, она остановилась и со всеми поздоровалась, но Самойлов этого не услышал. Он был потрясён. Он был заворожён. Он был поражён, однако не красотой – а девушка была красива – но её лёгкой, радостной энергетикой. Миша глядел на неё во все глаза, у него даже рот немного приоткрылся. А эта нереальная, воздушная девушка посмотрела спокойно на Лёву и Настю и только после этого заметила его. Губы её вновь улыбнулись, а брови удивлённо и весело приподнялись. Она смотрела на него, все уже смотрели на него. Михаил неимоверным усилием воли вырвался из этого странного состояния. Он моргнул, чуть мотнул головой, покраснел, поняв, что как дурак пялился на неё всё это время.

– Извините: задумался, – сказал он твёрдым голосом.

Мужчина больше не смотрел на неё. Ему было и смешно, и стыдно за своё глупое поведение. Никогда он ещё не бывал в таком неловком положении. Лицо его пылало.

Лев бросил на друга короткий, изумлённый взгляд и представился девушке. Она пожала ему руку.

– Ксюша, – назвалась красавица-вампирша и протянула волку руку для пожатия.

– Михаил Самойлов, – представился он, чем вызвал у неё лёгкую, насмешливую улыбку.

Из всех присутствующих только Витя ситуацию проигнорировал, остался серьёзным, не считая нужным обращать внимания на такие мелочи. Он дал им указания относительно дежурства, проинформировал обо всём необходимом и вампирш, и оборотней, а затем ушёл. Четвёрка дежуривших двинулась по улицам города.

Лёва с Настей разговаривали, Ксюша иногда что-то вставляла, а Миша молчал, шагая рядом с другом. Он был смущён своим поведением и растерян. Однако вскоре ему всё-таки пришлось в беседу включиться: Курганов начал его втягивать, да и сам он понял, что ведёт себя, как молоденький застенчивый парень, каким никогда не был и не является сегодня.

Вчетвером молодые волки и вампирши ходили с час, а потом было решено разбиться на пары. И Миша должен был идти с Ксюшей, согласно этому делению. Самойлов мог бы подумать, что его с Ксюшей пытаются свести и праведно негодовать, если бы решение не имело под собой такой чистой и понятной логики.

То, что разбивались на пары «мальчик-девочка», было разумно. Если бы мужчины бросили девушек вдвоём, то с их стороны это было бы совершенно негалантно, да и вообще не по-мужски. А то, что Настя захотела идти с Лёвой, было естественно. Анастасия и Лев были хорошо знакомы, общались, а Мишу вампирша знала едва-едва и вряд ли выбрала бы себе в сопровождающие. С Ксюшей же не был знаком Курганов, и ему тоже не было никакого резона идти с ней.