Лунное отражение. Ашадия Апо, Нефрития Кораблёва и другие истории

Стоявшая посреди класса полноватая женщина, чья шея была укутана в несколько рядов в столь длинный шарф, что концы его волочились по полу, повернулась к двери всем корпусом, внимательно посмотрела на Шади и молвила:

– Кхм. Полагаю, Ашадия Апо с Вераесть?

– Да.

– Вам непременно нужно посетить заклинанилогию. Среди прочих есть лекции, посвящённые временным заклинаниям. В частности, переноса магических свойств с одних предметов на другие. Тогда вы бы смогли использовать особенности сапог-скороходов и прибыть на мой урок вовремя.

С этими словами она указала на туфельки Шади. Девочка невольно скользнула взглядом туда же.

– Я непременно прислушаюсь к вашему совету, – ответила Шади, стараясь вложить в свой голос как можно больше достоинства.

– Очень надеюсь, – сказала Кичнокова, делая ударение на букву «ч». – А теперь, прошу вас, присаживайтесь. Вы задерживаете не только себя, но и меня с классом.

Шади сердито плюхнулась на ближайшее свободное место. Девочка примерно того же возраста, что и Шади, сидевшая рядом с ней, наклонилась и зашептала:

– Привет! Я – Ялима. Не обращай внимания на эту грымзу. Она ужасно вредная и обожает унижать учеников.

– Привет, – вяло улыбнулась Шади. Хоть она сейчас была и не в настроении проявлять дружелюбие, но заставила себя отвечать вежливо. – А я Ашадия. Можно просто Шади. Я догадалась, что попала не к ласковому ангелу. А почему у грымзы шея так укутана? Её кто-то уже пробовал придушить? Очень жаль, что не удалось. Если прознаешь о повторной попытке, сообщи мне – помогу.

Ялима хихикнула в ладошку.

– Ты почти угадала. – Она осторожно глянула в сторону учительницы, чтобы убедиться, что та не слышит, и продолжила: – Говорят, в темноте она наткнулась на ею же зачарованный платок для демонстрации жестовой магии, тот не узнал хозяйку, обхватил шею, при этом ещё и нагрелся, словно раскалённая кочерга. Кичнокова тут же, конечно, отшвырнула его, но платок успел наследить – от него на шее появился шрам. Вот Кичнокова его и закрывает.

– А ну, тихо! – хлопнула ладонью по столу учительница, которая, прохаживаясь мимо рядов, подошла к их парте и услышала шушуканье. – Специально для особо болтливых повторяю: чтобы научиться красиво и изящно пользоваться собственным телом, нужны тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Да тренироваться надо не языками, как некоторые, а телом! Не спешим доставать платки для демонстрации своей неуклюжести! Сначала нужно разработать руки. Есть очень ленивые ученики, которые разрабатывают лишь одну. Рабочую. Ту, которой пишут. Это я поясняю для тех охламонов, которые умудрились дожить до своих лет и не узнать, что такое рабочая рука!

Преподавательница оглядела свой класс так, словно не сомневалась – никто из них не знал до этого момента, что такое рабочая рука. После паузы заговорила снова:

– Это является в корне неверным подходом. Неизвестно, в каких обстоятельствах вам придётся прибегать к жестовой магии и в каком состоянии. Вероятно, ваша ведущая рука будет обездвижена заклинанием возможного врага или соперником по ежегодному конкурсу, и тогда придётся пользоваться другой. Поэтому разработки требуют обе руки.

– Хорошо хоть, не ноги, – хихикнула Шади.

Кичнокова между тем продолжала, к счастью, не услышав этой реплики:

– Если вы откроете ваши учебники на пятой странице, то увидите десять упражнений для запястья и пальцев. Убедительная просьба воспроизводить их каждый день. Возьмите себе это за правило. В начале каждого урока мы будем все вместе повторять их. И не дай бог от кого-то я услышу хруст суставов! При регулярных и добросовестных упражнениях хруста быть не должно! Если стремитесь добиться особого движения взмаха и движений в целом таких, с помощью которых когда-то самый первый директор победил своего недруга в сражении, рекомендую каждый день заниматься разными видами танца. Для желающих я провожу специальный курс. А теперь давайте я вам покажу, как правильно делать упражнения для пальцев и запястья.

Кичнокова вытянула руку и приготовилась показывать, но её прервал стук в дверь.

Учительница опустила конечность, закатила глаза и грозно гаркнула:

– Ну кто там ломится посреди урока!

Дверь приоткрылась, и внутрь кабинета заглянул Лэнд.

– Госпожа Кичнокова, директорат вызывает госпожу Апо.

– Пусть вызывает во внеучебное время! У нас урок! Самая важная часть!

Но староста не стушевался. Казалось, он только обрадовался поводу вступить в спор. Сделав шаг вперёд, он чуть ли не с усмешкой ответил:

– Если у вас есть претензии, можете обратиться с ними к директору или его заместителю.

Кичнокова поморщилась:

– Ладно, забирайте эту мадам. Заодно можете там сообщить, что она опаздывает на лекции.

– Учитель, я вам не почтовый голубь, – парировал Лэнд. – Если хотите донести какую-то свою мысль до директора, то я могу проводить вместе с ученицей до его кабинета, раз уже всё равно туда иду.

– Господин Лэнд, я передумала, – поджала губы Кичнокова. – У меня больше нет претензий по поводу вызова новой ученицы. У меня есть претензии касаемо вашей персоны. И поверьте, к директору я обращусь.

– Как угодно, – равнодушно пожал плечами Лэнд и сказал застывшей во время этой перепалки Шади: – Пошли, тебя ждут.

Ашадия, находясь в полном недоумении, зачем она понадобилась директору, вышла из класса.

История из прошлого

Выйдя из кабинета, Шади некоторое время шла молча, но потом не удержалась, спросила:

– Простите, а зачем я понадобилась директору?

– Да можешь ко мне на «ты» обращаться, – бросил Лэнд, даже не оборачиваясь к своей собеседнице. – А зачем вызывают, не знаю, – после короткой паузы добавил он. – Меня попросили лишь вызволить тебя с жестовой магии – уж очень трудно с Кичноковой договориться, а за мной ходит слава… кхм… – Тут он замешкался, пытаясь подобрать определение собственному характеру, и выдал: – Весьма безбоязненного ученика. Собственно, потому меня старостой и назначили.

Шади тяжело вздохнула. На секунду страх перед встречей с директором вытеснила мысль, что методы управления этой школой нравятся ей всё меньше и меньше. Мало того что в гостиной направления Вераесть некуда сесть, так ещё в штате держат педагогов, неспособных адекватно общаться с учениками, не унижая их. И, словно этого мало, ещё и назначают на управленческие должности тех школьников, которые отличаются теми же самыми чертами характера, просто для того, чтобы было кому противостоять педагогам вроде Кичноковой. Проще было таковых вовсе не нанимать. А уж если вспомнить ту болтливую старосту, которая добивается своих целей через интриги, козни, подхалимство, и вовсе тошно становится. Но сопровождающий не дал ей возможности развить эти мысли в своей голове.

– Волнуешься? – спросила у неё спина Лэнда (он по-прежнему шёл впереди, не считая необходимым хотя бы раз оглянуться на Шади). – Не стоит. Ты поступила лишь неделю назад и, насколько мне известно, не натворила ещё ничего, что могло бы вызвать серьёзные последствия. Дыши ровно и не переживай. Не знаю, почему тебя захотел пригласить директор, но наверняка это не связано с какими-то твоими поступками.

Но Шади была не согласна с мнением Лэнда. Она опасалась, что Бескрылая всё же не стала ждать Дня Рода, а доложила о бабочке сразу, и теперь её, ученицу Апо, ожидает допрос с пристрастием.

– Ну вот мы и пришли, – произнёс Лэнд, остановившись перед хрустальной дверью.

– Как? Так скоро?! – невольно вскрикнула девочка.

Но староста не стал опускаться до ответа какой-то там новенькой. Он позвонил в серебряный колокольчик, висевший у двери (действительно, не стучать же в хрупкую дверь, вдруг разобьётся), и совсем рядом с ухом раздался мужской приятный баритон:

– Господин Дэк, можете идти, спасибо, а ваша спутница пусть входит.

– Удачи! – внезапно шепнул Лэнд, наконец посмотрев в глаза Шади. Ей стало бы легче, если бы он хотя бы улыбнулся при этом. Но этот взгляд был совершенно холоден и безэмоционален. Так обычно взирают на стену, с которой начала облезать краска. Кинув этот непонятный взгляд, Лэнд развернулся и быстро ушёл. Девушка посмотрела ему вслед. Теперь, когда она осталась совсем одна, почувствовала острый прилив одиночества и с тоской смотрела на удаляющуюся спину Лэнда. Невзирая на то что он обладал весьма своеобразным характером, вызывавшим острое желание как можно скорее отделаться от его общества, всё же с ним было не так страшно. Но и просто стоять при мысли о том, что ждёт в результате встречи с директором, было совсем жутко. К тому же невежливо, поэтому Ашадия сделала глубокий вдох и шагнула внутрь, пробормотав неслышно под нос что-то неразборчивое в духе «была не была».

Войдя, она увидела перед собой самый обычный кабинет. Четыре стены, пол, потолок, окно, несколько стульев да доска. Всё было аскетично. Ничего лишнего. Поражала в помещении лишь одна вещь – действительно огромный дубовый стол, заваленный бумагами, лежащими в жутком беспорядке. В воздухе витал необычный аромат, похожий на помесь гвоздики, шиповника и липы.

В комнате находилось три человека. Заведующая учебной частью Танаф Анидо, с которой Шади уже была знакома, так как именно она встречала её во время первого прибытия в школу. Ещё в кабинете находилась молодая девушка (до такой степени, что, видимо, и сама недавно выпустилась) с голубыми глазами и русой косой, тянущейся до самого пола. Она стояла рядом со статным мужчиной в круглых очках и с благородной сединой на висках. Тот сделал шаг к Ашадии (при этом ей пришлось проявить силу воли, чтобы не отпрянуть) и протянул ей руку для пожатия.

– Приветствую вас, госпожа Апо, – звучно произнёс он. – Я – Локш Авалг. Директор данного учебного учреждения. Приятно с вами познакомиться. А это, – и мужчина сделал жест в сторону девушки с косой, – наш замечательный преподаватель Орезо Каре.

– Ой, да! – обрадовалась Шади при звуке знакомого имени. – Я о вас много слышала. Вы ведёте историю родовых проклятий!

Девушка не стала говорить, что теперь поняла, почему в перевёрнутом виде имя учительницы произносилось как Озеро Река. Если в фамилии переставить буквы. С такими большими голубыми глазами разве что только имя, связанное с водой, могло бы подойти, и никакое другое больше.

– Рада, очень рада, что вас уже просветили, – открыто улыбнулась Каре, и Шади тут же почувствовала к ней острый приступ симпатии.