Не то место, не то время

– …у нее к персоналу требования, будто в космонавты отбирает. А зарплата как у всех, иногда даже ниже. При Илларионове нам бонусы платили, доплаты всякие. Попасть сюда было ох как непросто, но и брали только лучших. Кузьма же все отменил. Конечно, все разбежались…А кого попроще они брать не хотят, вот и выходит, что пока работать некому. Замкнутый круг.

– Но ведь ты осталась? – робко спросила я. Алена кивнула и охотно пояснила:

– Это потому, что меня повысили. Раньше я официанткой была, а теперь администратором. Правда, за официантку тоже иногда приходится работать. Но у меня ипотека, так что… И Инесса, надо отдать должное, если много работать, может сверху деньжат присыпать. Не официально, конечно. На руки. С прежними временами не сравнить. Но хотя бы не обманывают…

Я задумалась. Алена же приглядывалась ко мне с интересом. Ход ее мыслей угадать было не трудно.

– А что за названия такие дурацкие? «Коко», «Мими», «Флибустьер»… Будто пират и две портовые девки…

– Похоже, – хохотнула Алена. – Но из другой оперы. Инесса так своих питомцев увековечила. Коко и Мими – ее собачки, а Флибустьер – кот.

– Забавно, – хмыкнула я. Алена махнула рукой.

– Это ты еще картину не видела в ее кабинете! Илларионов перед уходом подарил. От потолка до пола наша Инесса в мехах и подушках восседает аки императрица, а у ног и на ручках разлюбезные любимцы.

– Круто, – признала я. – Надо уметь найти подход к начальству.

– Ну, -почесала нос Алена. – Ему это не пригодилось. Старался-старался, а в семье что-то случилось и пришлось вернуться в родной город не пожав лавры.

– Да, не свезло.

Алена скорчила забавную рожицу и, склонив белокурую голову на бок, с любопытством меня разглядывала в ожидании. Я уткнулась в чашку чая, размышляя о своем. Но деваться особо не куда и, наступив на горло собственной песни, я спросила:

– А какие у вас вакансии есть?

Всего несколько месяцев назад, приятно-прохладным июльским днем, я с гордостью и трепетом получила красный диплом университета. Будущее казалось столь же лучезарным, как небо над головой. Однако реальность с мечтой не совпали.

Четыре дня назад меня уволили с работы. Точнее, отпустили с миром по соглашению сторон, выплатив в качестве компенсации бонус в размере двух окладов. Работу эту я считала временной, но полезной для резюме, и не рассчитывала задерживаться на данной позиции долго – только пока не найдется более подходящий (вписывающийся в мои мечтания о светлом будущем) вариант. Но и увольняться при столь скверных обстоятельствах не планировала.

А случилась банальная до неприличия история. Пройдя с успехом испытательный срок и заслуживая исключительно похвалы от начальства, я вдруг была вызвана на ковер. Пряча глаза и нервно вытирая пот с огромной лысины, начальник (по совместительству владелец фирмы, где я трудилась) заявил, что вынужден со мной проститься прямо сегодня. Почему? Да просто его супруга неожиданно явилась в офис и, по несчастливому стечению обстоятельств, столкнулась со мной у лифта. Приговор мне вынесли быстро, без всякого суда. Виновна! Неподобающе красива! Голову с плеч!

Поскольку моя взрослая, незащищенная университетскими стенами жизнь, насчитывала всего несколько месяцев, подобная ситуация казалась верхом несправедливости. В душе моей бушевали страсти, сердце требовало справедливости. С таким настроением выходят на баррикады и с боем берут Бастилию. Но я не пошла. Ум, как всегда, оставался безразличен к чувствам. Кивнув в знак согласия, я подписала нужные документы, избавив обливавшегося нервным потом начальника от объяснений, а себя от ненужной информации. И забрала скромную, но все же компенсацию, поспешив разместить свое резюме на сайте вакансий.

Несмотря на неожиданный пендель от Судьбы, будущее все еще казалось радужным. Полученных и отложенных денег вполне должно было хватить на то, чтобы протянуть до появления новой работы. Но новая порция неприятностей камня на камне не оставила на моих планах. И вот я здесь.

– Можно войти? – скромно спросила я.

Инесса Каземировна Рудзенко была женщиной, которую трудно чем-либо удивить. Очень трудно. За свои почти пятьдесят лет она перевидала многое и многих. Об историях, в которые она была замешана не говорят в слух и даже не снимаю кино. Но человеку, не знающему о виражах ее судьбы и фактах биографии, трудно было бы заподозрить в благовидной даме ту, кем она являлась.

Иннесса выглядела на ранние сорок. Немного располнела, несмотря на бесконечные диеты и упражнения. Короткостриженые волосы всегда идеально уложены. В ушах и на пальцах блеском превосходства сверкают бриллианты. Украшения ее дороги, но не вычурны. Карие глаза насмешливо и чуть надменно смотрят на окружающих поверх стильных очков. Идеально подобранный образ. Хоть сейчас на обложку журнала «Бизнес-леди».

В глаза бросалось лишь ее отношение к мужу. Она явно любила его куда как меньше своих болонок (если уж совсем честно, до них ему было как до луны). Но толи по доброте душевной, то ли по какой-то иной причине, терпела рядом. Однако ядреная смесь из презрения и насмешки зашкаливали, стоило ей лишь посмотреть на Кузьму.

Он подобного не мог не замечать. Но виду не подавал. И с супруги своей пылинки сдувал, во всяком случае, когда имелись зрители. Что же на самом деле творилось между ними – знали лишь сами супруги Рудзенко. Брак – дело тонкое.

Кузьма своей жене приходился ровесником. Не уступая ей пыхтел в спортзале и с особой тщательностью следил за своим гардеробом и редеющей шевелюрой. Но, в отличие от жены, пренебрежения к окружающим скрывать не пытался. К месту и не к месту давая понять любому, кто победитель в этой жизни. Тот самый случай, когда низкая самооценка одного, становится проблемой для всех.

Собеседование выдалось запредельно коротким. Мои успехи в учебе и трудовые подвиги явно играли против меня. Это стало очевидно сразу. Но по какой-то причине Инесса не поблагодарила меня за потраченное время и не пообещала когда-нибудь (никогда) перезвонить, а я не свалила в открытую дверь, точно зная, что мне здесь не место.

Откинувшись на спинку кресла, она смотрела на меня в раздумии. А я подсчитывала в уме свой бюджет и пыталась решить, могу ли остаться в отеле еще на пару суток и поискать работу в лучшем месте или пора раскупоривать кредитную карту (мой неприкасаемый запас на случай атомной войны).

– И почему же я должна тебя взять? – прервав поток моих и своих размышлений, спросила Инесса.

– Не должны, – пожала плечами я. – Но с персоналом у вас беда. А мне нужно где-то переждать бурю. Ваше время на мое. Все честно.

Кузьму мои слова взбесили. Подскочив как ужаленный, он намеревался отчитать меня по первое число и выставить вон. Но его жена слегка поморщилась, а он уже покорно опустился в покинутое кресло.

–Будешь работать в «Мими» вместе с Аленой. Что она скажет, то и делаешь. Оформлять тебя в штат не стану. Оплата по окончании каждой смены. Преступаешь завтра.

Из кабинета Инессы я выходила едва сдерживая счастливую улыбку. Работа не ахти, но продержаться на плаву какое-то время позволит. А при графике два через два вполне можно найти путную должность и жилье. Начать, конечно, стоит с него. Подкоплю и сниму квартиру.

В свой номер я вернулась окрыленная. Будущее вновь стало окрашиваться в радужные краски. Кто же знал, что страшный сон вчерашней ночи окажется предостережением? Я действительно провалилась в кроличью нору и оказалась там, где и врагу не пожелаю.

Но в будущее не заглянуть. И радуясь мнимому успеху, я мурлыкала себе под нос, распаковывая чемодан. Все мои вещи с солидным запасом пустого пространства разместились в крошечном шкафу. Он, широкая кровать, трюмо, прикроватная тумбочка и телевизор, да кресло в придачу, составляли все убранство тесного номера. Но мне эта комнатка, ставшая домом на ближайшие несколько дней, казалась сущим раем.

Одернув занавеску, я выглянула в окно. Двор- колодец, хоть в три погибели согнись, а небо не увидишь. Разве что на верхних этажах дома, но мой номер на первом.

Я зажмурилась. В ту самую арку, через которую я вошла в поисках хостела, заехала машина. Пересекла двор насквозь и скрылась в следующем.

Стало понятно, почему цена моего номера столь приятна – он угловой. Одна из стен – арка. Зимой здесь, должно быть, очень холодно. Впрочем, задерживаться до зимы я и не собиралась. Оставалось также надеться на то, что кроме местных здесь никто не ездит, и сигналящие в бешенстве автомобилисты за стенкой комнаты не станут нормой.

Спрятав за тяжелой шторой депрессивный вид, я повалилась на кровать широко раскинув руки. Губы растянулись в счастливой улыбке. Но сочинить план на розово-счастливое будущее я не успела, мгновенно провалившись в крепкий сон.

Две с лишним недели спустя я чувствовала себя как рыба в воде во владениях Инессы. Все то, что обещала она и рассказывала Анна совпало с реальностью. По окончанию каждой смены я получала расчет, за переработки платили отдельно. Не сбылся только график – из два через два он практически сразу перекочевал в три через один. Но я не противилась – чем быстрее подкоплю денежек, тем быстрее сниму квартиру. А на собеседования я и в единственный выходной успевала сходить. Не оставалось только времени на отдых. Хотя, недавно я успела посмотреть целый фильм и не уснуть на середине. Так что, все оказалось не так уж и плохо.

Интенсивный график не только помогал пополнить прохудившийся бюджет, но и побыстрее освоиться. Я успела познакомиться (и даже запомнить имена!) со всем персоналом трехглавого бизнеса Инессы. Не мало тому способствовал и тот факт, что практически каждый день я работала на новом месте и в новой должности. Моими силами Инесса штопала дыры в рабочих расписаниях и хостела, и отеля, и бара. Я не возражала. К тому же в хостеле «Мими» я проработала всего одну смену. На вторую, благодаря моей болтовне с постояльцами, Инесса убедилась в том, что с английским у меня в правду полный порядок и перебросила в отель и бар, где частенько бывали туристы. Алена, потеряв во мне сменщицу расстроилась, я – нет. Туристы – это всегда хорошие чаевые.

Все комнатки и коридорчики нынешнего места работы я также изучила в рекордно короткие сроки и ориентировалась, хоть и не с закрытыми глазами, но вполне сносно.

Некогда доходный дом в пять этажей в стиле модерн состоял из трех широких дворов-колодцев и занимал половину переулка. Фасад здания, окна которого выходили на Каменноостровский проспект и дивный маленький парк, был полностью выкуплен Инессой. В нем располагались отель и бар.

Но первый и цокольные этажи ближайшего к проспекту двора-колодца для шикарного отеля не годились, и она разместила на них хостел (впрочем, «Мими» больше походил на трехзвездочный отель и даже не имел номеров больше, чем на двоих постояльцев). В хостеле гости проживали на первом этаже, а в цокольном расположились столовая хостела и подсобные помещения всех заведений Инессы разом. Там также был оборудована спа-зона «Коко». В плохую погоду от отеля к хостелу и обратно персонал перемещался через цоколь, а в хорошую – через двор.

Оставшаяся же часть дома состояла из жилых квартир. Те, что окнами выходили в переулок, как правило, были расселены и выкуплены людьми состоятельными (или не очень). А окна тех, что упирались во внутренние дворы – сплошь коммуналки, каждая из которых не менее десяти-двенадцати комнат. Но несмотря на столь яркий контраст, бедность и богатство уживались в огромном доме вполне мирно и в глаза друг другу не бросались.

Постояльцы «Мими» прежде всего ценили удачное расположение хостела (как-никак, до Петропавловской крепости всего десять минут пешком, а до Невского проспекта одна остановка на метро). В основном, это были гости из других городов России, реже туристы-иностранцы.

Публика отеля «Коко» отличалась кардинально. Все как один люди высокопоставленные, обеспеченные. Локация отеля привлекала их немало, но куда больше его статус и умение персонала держать язык за зубами.

Бар «Флибустьер» посещали и те, и другие. Но куда чаще местные жители или прогуливающейся по окрестностям петербуржцы. Он также занимал часть фасада, но находился на углу, на пересечении проспекта и переулка, и имел два входа: с улицы и из отеля.

Именно в «Флибустьере» мне и выпало сегодня работать. Обычно мне доставалась роль официантки и тогда, надев фирменные черные футболку и фартук до пят, я носилась между столов с подносом и напитками. Сейчас же меня поставили за стойку бара. Все потому, что бармен отеля заболел, его сменщик раньше пяти вечера вернуться из пригорода не успевал, оставить же заведение без бармена Инесса не захотела даже на половину дня. Рассудив, что основной поток посетителей появится после шести, когда офисный люд вырвется на свободу, она вверила мне все бокалы и бутылки, не забыв сообщить, что испорченный и пропавший товар вычитывается из зарплаты провинившегося сотрудника, и отбыла восвояси.

На часах еще только полдень, посетителей всего трое и, вопреки профилю заведения, пьют кофе и уплетают сладости. Все как один уткнулись в ноутбуки. Ромка, бармен, говорил, что днем заведение скорее похоже на тихий офис, чем на бар. Хороший вай-фай и удобные столы и кресла притягивают сюда фрилансеров, проживающих где-то поблизости, а цены отпугивают лишних людей, обеспечивая тишину. Впрочем, к вечеру все меняется кардинально. Со столов исчезают ноутбуки и папки с документами. Появляются бокалы с пивом и алкоголем, недавние трудяги сотрясают стены хохотом и оставляют щедрые чаевые миловидным официанткам.

Свою вотчину Ромка содержал в идеальном порядке. Сверкающие чистотой бокалы стояли бочок к бочку. Каждая бутылка расставлена в строгом порядке. Неудивительно, что оставляя меня на посту, он заметно волновался. Зря, между прочем. Пользы, за неимением посетителей, от меня здесь никакой, как и вреда.

Я нахмурилась, подумывая, на чтобы потратить время. Занятие следовало найти обязательно, ибо, остановись я хоть на полчаса, накопленная усталость свалит с ног. Строя мой график Инесса чередовала ночные и дневные смены кое-как. К подобному пренебрежению режимом, в отличие от большой нагрузки, мой организм не привык и это стало сказываться. Посему надо было двигаться как можно больше и быть все время при деле до выработки иммунитета к подобным скачкам.