Оценить:
 Рейтинг: 0

Не то место, не то время

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14 >>
На страницу:
5 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Кофе. Мне и моему другу.

Незнакомец кивнул в сторону своего столика, а я осознала, что прохлопала не только его заказ, но и появление нового посетителя. Я смущенно и поспешно ринулась к кофеварке, а мужчина не уходил. Поймав мой удивленный взгляд вновь улыбнулся.

Он был чуточку похож на Тома Харди. Не внешностью даже, а раздолбайским видом и прищуром смеющихся глаз. Темно-синие джинсы, черная футболка из-под рукава которой показывался едва заметный фрагмент татуировки, на запястье несколько браслетов. Лет тридцать пять, плюс-минус. Плечистый, высокий. Темно-русые волосы отливающие ряженой явно пытались подстричь по-модному, но они проявляли своеволие и лежали как хотели. И все же самым примечательным в его внешности были взгляд и улыбка. Пожалуй, я легко могла бы забыть его лицо. Но улыбку и взгляд насмешливо-синих глаз вряд ли.

Цокая высоченными шпильками со стороны отеля вошла Ирка. Подмигнув мне, незнакомец вернулся за свой столик. Странное чувство, что-то вроде предчувствия, сдавило грудь.

Доковыляв до стойки, Ирка взобралась на табурет. Презрительно усмехнулась, задержав взгляд на незнакомце и сказала наставительно, но так, чтобы слышала только я:

– Не трать время на этого нищеброда.

– Строгая ты. Может парень доспехи дома забыл, да не при параде явился.

– Не дури, – поморщилась она. – Я мужиков насквозь вижу. И этого в свой список я даже подшофе не включу. Только в случае ядерной войны и то для здоровья.

Не имея собственных списков, я поинтересовалась:

– И кто же удостоит быть в перечне?

– Разумеется, те, кто способен обеспечить мне достоянный образ жизни. Босоте вроде этого места там нет. Как бы хорош он не был.

– Ясно, -кивнула я и подхватила поднос с кофе. Спрашивать Ирку почему, имея целый список, она все еще ошивается за ресепшен отеля я не стала.

– …возьмись уже за ум! – тихо, но сердито, внушал «босоте» собеседник – респектабельного вида мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой. Подумалось, что где-то я это уже слышала сегодня.

Пока я ставила кофе на стол, он молчал, сверля взглядом своего более юного собеседника. Тому же все было ни по чем. К седовласому он явно относился с симпатией, но следовать его наставления очевидно не собирался.

Я вернулась за стойку и догадалась таки спросить Ирку:

– А ты за чем здесь?

– Инесса прислала, – поморщилась она. Видимо, исполнять поручение начальства считалось недопустимым падением, не достоянным особ почти царского происхождения.

– Зачем? –поторопила я. По неизвестной причине, Ирка раздражала меня с первой минуты знакомства. И общение с ней я пыталась сводить к минимуму. Как и она со мной (небось, из тех же побуждений).

– Ты сегодня с Ромкой в вечер работаешь.

– Так ведь Элька и Юлька будут, – удивилась я. Ирка поморщилась от моей непроходимой тупости. Но пояснила.

– Здесь какая-то пирушка будет, им втроем не справиться.

– О’кей.

Говорить больше было не о чем, но Ирка не уходила. Рассматривала меня колючим взглядом, заставляя чувствовать себя словно голой на морозе. Ее пухлые (стараниями косметолога) губы были окрашены в кроваво-красный, как и острые ноготки. Выглядело это вульгарно, как и две явно излишне расстегнутые пуговки на форменной блузке.

– Сильно устала? – услышали мы голос Инессы и вздрогнули от неожиданности.

Ирка тут же соскочила со стула и поспешила на свое рабочее место. Но у самого порога обернулась и посмотрела на Инессу так, что та вполне могла самовоспламениться. К счастью, этого не произошло. Да и Инесса не видела, что происходило за ее спиной. Разве что чувствовала. Она же задержала взгляд на моей папке с переводами, однако комментировать ничего не стала и пошла с обходам дальше. Вот и славненько. Я и раньше не думала таиться, теперь и вовсе не стану. Пока обхожусь без косяков буду совмещать, а там посмотрим.

Окинув взглядом посетителей и убедившись, что никому и ничего от меня не нужно, я подвинула к себе папку. Но вновь звякнул звоночек над дверью. Губы против воли растянулись в улыбке.

Штакетина под два метра, Янка всегда служила отменным ориентиром в любой толпе и компании. Но даже и без выдающегося роста она была вполне способна привлечь к себе внимание – невероятная неуклюжесть являлась неотъемлемой частью ее образа.

Всего единожды уронив со звоном барный табурет, она таки оседлала его не получив значительных травм и, став похожей на жирафа, спросила заискивающе заглядывая мне в глаза:

– По десятибалльной шкале как сильно ты на меня злишься?

Я подумала-подумала и вынесла вердикт:

– Шесть.

Янка тяжко вздохнула. Мы выросли в одном дворе и знали друг друга на отлично. Посему моя обида, как и ее печаль, вполне понятны обеим.

– Я с самого утра пыталась до тебя дозвониться, чтобы предупредить, – заканючила она. Телефон, кстати, остался в номере, потому ей это и не удалось. – Тамаре невозможно сказать «нет». Она как рентген, видит на сквозь…

– А то я не знаю…кто тебя в своей комнате почти месяц прятал, когда ты на родителей обиделась, за то, что с Васькой Кожениковым в кино не отпустили?

– Я не такая стойкая как ты, – тяжко вздохнула Янка и посмотрела жалостливо.

Я вздохнула, демонстрируя свое расстройство. Но злиться на Янку не умела. К тому же большинство ее промахов каким-то странным образом потом становились славным приключением или приносили в жизнь что-то очень хорошее. Так и тот месяц в разгар учебного года оказался одним из самых счастливых в моей жизни. Родители уехали в командировку и оставили меня на попечение Тамары. Янка, никогда не знавшая слова «нет» жутко разобиделась на родителей, за то, что ей вдруг что-то запретили. Собственно, Васька и нравился ей не особо, а после истории с кино она и вовсе решила, что он ей не чета. Оно и понятно, ведь ни единой попытки вызволить ее из высокой башни (родительской квартиры) предпринято не было, подобного невнимания к своей персоне она простить никому бы не смогла. Но демонстрировать родителям свое ослиное упрямство она продолжала, пока те окончательно не убедились, что против воли любой дщери лучше не ходить. Конечно же, все понимали, где искать беглянку и потому особых тревог за ее судьбу не испытывали. Но мы исправно соблюдали конспирацию и воображали себя неимоверно умными и хитрыми, чем, полагаю, изрядно насмешили Тамару. Но свою роль она тоже исполняла превосходно и наш наивный авантюризм не был развенчан до самого возвращения папы и мамы. Тогда уж делать стало нечего, пришлось расходиться по домам.

В день, когда меня за шкирку вышвырнули из съемной квартиры, я как раз направлялась к Янке, но никого не застала дома. Мобильный к тому моменту оказался полностью разряжен и связаться с подругой не было ни единого шанса. Зато хостел подвернулся как нельзя кстати.

Тамара, конечно же, отлично знала, кто осведомлен о моей жизни лучше всех. Собственно, весь выбор из Янки и состоял. Лучше нее у меня подруги нет. А, поскольку, Тамаре до нее всего-то двор перейти, узнала желаемое она быстро и без особых усилий (спорить с Тамарой не решались даже храбрейшие из храбрейших, а Янка к ним явно не относилась).

Уплетая «Чизкейк» Янка рассказывала мне свои новости и старательно не спрашивала о моих. За это я была очень благодарна.

– Я, кстати, не только виниться пришла. Но и хорошую весть прихватила.

– Редкий зверь. Давненько в сих лесах их не встречалась.

– Помнишь Евпатовых? На маминых именинах?

– Нет. Не суть.

– Они квартиру для старшей дщери в Девяткино построили. Однушка. Дщерь на год минимум в Москву подальше от родительской опеки слиняла. Хоромы решили сдавать. Через две-три недели закончат ремонт и можно въезжать. Не бог весть что, но перекантоваться вполне можно. И цена приличная.

После смерти папы около года я жила у Тамары. Признаться, это время я не помню вовсе. Оно запечатлелось в памяти словно пункты документа, сухие факты, не отягощенные чувствами, воспоминания, картинами событий. Я без особого труда могла вспомнить, какие курсы прослушала в Университете, какие оценки получила на экзаменах. Но что именно происходило со мной в эти дни, интересными ли были лекции, сложными ли экзамены – нет. И так во всем. Все мои чувства словно кто-то выключил. Я двигалась по инерции, будто автомат. Делала то, что от меня ждали и не задавала вопросов, не испытывала никаких потребностей кроме сна и голода. Мне абсолютно все стало безразлично.

Единственным чувством, разбивающим лед и тьму тогдашний дней стала память о теплых ладонях Тамары. Она часто неожиданно обнимала меня и подолгу держала, пытаясь помочь мне справиться с пустотой и безразличием, пришедшим на смену звериной боли.

К началу второго курса частым гостем в нашем обособленном мирке стал ее магистр. Павел. Пашка. Пашенька. Высокий красивый парень с добрыми умными глазами. Не без гордости Тамара признавала, что в отличие от всех ее студентов, в нем теплилась искра знания и потому только ее вера в наше поколение не умирает. Подобная похвала дорого стоит.

Со временем я привыкла к нему и стала относиться как к привычной части своих выходных и будней. Мне не казалось чем-то особенным то, что он встречает меня после пар и бережно придерживая за локоток помогает перейти глубокую лужу. Я с благодарностью принимала его теплый шарф, когда становилось ветрено. И с заботой наливала ему горячий чай, желая, чтобы он согрелся. Никакой романтики. Только желание оберегать то, что дорого.

Когда он впервые поцеловал меня, я растерялась ужасно. А он смутился вслед за мной. Мы долго смеялись над этим и друг дружкой. Но думать о том, что все вовсе не так, как я привыкла считать, я уже не переставала.

Оказалось, всегда привычный к девчачьему вниманию Пашка, позабыл всех своих подружек. Оказалось, от всех них он отказался ради меня.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14 >>
На страницу:
5 из 14