Белоснежка и команда мечты

– Так-то смог бы, да вот… – замялся Ган. – Не хотел лишний раз с Анпилом ссориться из-за нарушения дисциплины.

В это время они дошли до второй веревочной лестницы, и он с ходу начал спуск. Лиза усмехнулась. Не одну ее, значит, Анпил строит, другим тоже достается. Но, если разобраться, он прав – работы опасные, да и субординация важна.

– Но я-то ему не подчиненная, – пробурчала она.

Ган крикнул, что веревка свободна. Привязав фонарь, Лиза выдохнула и шагнула на ступеньку. Все-таки страх никуда не делся, кто бы что не говорил. Может быть, в десятый раз будет просто, или, скорее, в сотый, но пока она еле сдерживалась, чтобы не признать свою трусость и не попросить Гана спустить ее на веревке, как мешок.

– Тем не менее ты ее нарушил, – она спрыгнула на землю и продолжила разговор. – Наша вылазка похуже будет, чем опоздание к ужину!

– Кто ничем не рискует, ничего и не добьется! – легкомысленно усмехнулся Ган. – Ты лучше погляди, какую я лодку сделал. Прелесть, что за лодочка!

И он направился к берегу, еще сильнее ускорив шаг: Лиза едва за ним поспевала, то и дело спотыкаясь о камни и кочки. Но останавливать не стала – Ган прав, нужно торопиться. Кто знает, как скоро их хватятся.

Лодка и впрямь выглядела прелестно как элемент декора, но доверия Лизе не внушила. Вырезанная из цельного бревна, она была маленькой и узкой – места хватит аккурат им двоим, даже рюкзаки сложить толком некуда. Внутренность ее была темной от следов огня, но Ган как следует все выскоблил и отмыл, чтобы не запачкаться.

– А она нас точно выдержит? – спросила девушка, с опаской наблюдая, как он ставит лодчонку на воду. В сильных руках гнома она казалась невесомой.

– Обижаешь! Я ж все рассчитал. Забирайся!

Он помог ей усесться впереди, залез в лодку сам, отчего та опасно накренилась, заставив Лизу вцепиться в борта, и оттолкнулся от берега. Суденышко оказалось устойчивым, шло быстро и плавно, почти не раскачиваясь, когда Ган отталкивался от дна длинным веслом. Свет зеркального фонаря, установленного на носу, отражался от воды и играл на стенах пещеры дрожащими бликами.

Миновали пляж, по которому они ходили в прошлый раз, крутой скальный выступ, а после река делала плавный поворот и разливалась в широком зале с низким сводом. Свисавшие с потолка сталактиты кое-где касались воды, и Ган повел лодку между ними как по лабиринту.

– Ух ты, гляди! – воскликнул он, разворачиваясь к дальней стене. – Кварцевая жила!

Серый камень там был расчерчен широкими светлыми полосами. Когда подошли ближе, девушка заметила, что кварц здесь не был чисто белым. Тут и там на нем виднелись желтые полосы, пятна, похожие на следы ржавчины, а где-то он становился грязно-розовым, с серенькими прожилками.

– Она идет прямехонько вдоль реки, – с азартом проговорил Ган и медленно поплыл у самого берега. – Смотри внимательно, здесь может быть что-то интересное.

– Неужели золото?

– Очень может быть. Откуда ему еще было взяться, как не из этой жилы… Пригнись!

Засмотревшись на кварц, Лиза чуть не проворонила низкий потолок. Река здесь снова сужалась, ныряя под острые глыбы, торчащие сверху. Охнув, она нагнулась, на всякий случай прикрыв рукой голову.

Вероятно, здесь было обрушение, и нагромождение валунов закрыло жилу. Ган уверенно вел лодку вперед между узкими стенами. Течение стало заметно быстрее, и Лиза предпочитала не думать о том, как он собирается разворачиваться, если река приведет их в тупик.

– Как-то странно вода впереди шумит, тебе не кажется? – спросила она, прислушиваясь. Плеск сливался в бурлящий звук, и воображение нарисовало водопады и жуткие омуты, которые ждут за следующим поворотом.

– Это просто эхо, – успокоил Ган. – Похоже, впереди еще одна пещера.

Он оказался прав – еще немного, и они выбрались из тоннеля и оказались в просторной пещере, свод которой скрывался в темноте, а стены поблескивали в свете фонаря. Лиза огляделась и вскрикнула от восторга: в бледном, тусклом кварце тут и там гнездились темные кристаллы, грани которых ярко сверкали, когда на них падал свет. Некоторые наслаивались маленькими плитками, другие напоминали узорчатые пластинки слюды.

– Что это? – спросила она, не отводя глаз от этой красоты. Загадочный минерал выглядел хрупким, и в то же время походил на отполированные слитки металла.

– Мышьяковый колчедан, еще один спутник золота, – сказал Ган, прижавшись к берегу бортом. – Вашему алхимику понравится.

Пока Лиза бережно, кончиками пальцев дотрагивалась до блестящих граней, он безо всякого сожаления ударил у основания крупной друзы молотком. Камень упал ему в ладонь, распространяя резкий чесночный запах.

– Один из признаков минерала, – прокомментировал Ган, заметив, как Лиза сморщила нос. – А еще он ядовитый, потрогала – пальцы не облизывай.

С любовью оглядев образцы, он бережно упаковал их в полотняный мешочек. Лиза вымыла руки так тщательно, как смогла, хотя облизывать грязные пальцы ей бы и в голову не пришло.

– Интересно, все минералы, указывающие на золото, такие подлые? – спросила она, растирая замерзшие ладони. – Что золото дураков, что колчедан этот. Еще и воняют, как на подбор…

– Действительно, что-то в этом есть, – хохотнул Ган. – На самом деле не все. Взгляни-ка!

Он оттолкнулся веслом, привстал и отколол еще одно скопление кристаллов. Сперва Лизе показалось, что это все тот же мышьяковый колчедан, но, приглядевшись внимательнее, она заметила – блеск его не такой сильный, цвет более однородный, свинцово-серый, а все кристаллы кубической формы.

– Галенит, свинцовая руда. У него совершенная спайность по кубу, смотри, – он положил камень на дно лодки и ударил молотком. Крупные кристаллы разлетелись на мелкие кубики. – Но свинец, кстати, тоже ядовит. Забавно, я даже не задумывался!

Собрав камни в еще один мешочек, он предложил обойти пещеру. Медленно, внимательно присматриваясь, они проплыли вдоль стен и с огорчением увидели, как река ныряет в узкую щель, где лодка с пассажирами пройти не сможет. Оставив попытки расширить проход на следующий раз, Ган взял еще несколько образцов и с заметным сожалением погреб обратно. Пора было возвращаться в лагерь.

Они не особенно спешили: любовались пещерой, там, где река становилась неглубокой, пытались рассмотреть дно и выловили несколько камешков. И когда почти добрались до места, откуда стартовали, из-за поворота донеслись голоса. Там явно кто-то ругался.

– Кажется, мы сейчас выхватим по полной, – тихонько проговорила Лиза.

– К гадалке не ходи! – отозвался Ган и улыбнулся. – Но ведь хорошо прокатились?

– Да, здорово было. Спасибо.

Пожав плечами, он с силой оттолкнулся веслом и вырулил за поворот. Голоса стихли. На берегу стояли Дара и Анпил и смотрели на беглецов. Оба были очень сердитыми.

8.5.

Пока Ган причаливал и выбирался из лодки, стояла гнетущая тишина. Он помог Лизе сойти на берег, и когда она взглянула сперва на Анпила, а потом на Дару, то не выпустила руки своего соучастника, напротив, схватилась крепче. Сейчас он единственный был на ее стороне.

– Я вчера неясно выразился? – вкрадчивый тон Анпила не скрывал его злости. – Что это за выходки?

– От тебя я такого не ожидала, – бросила Дара, глядя на Лизу с обидой.

– Простите, мы больше так не будем, – хором заныли виноватые.

Лиза подумала, что со стороны это должно выглядеть презабавно: словно двоих долговязых чумазых детишек поймали за шалостью строгие родители. Дара была вынуждена задрать голову, чтобы смотреть им в лицо, и Лиза отметила, что ей не помешало бы сейчас встать на табуретку для внушительности.

“Елки-метелки, что за бред в голову лезет! – обругала она себя. – Мне должно быть перед ней стыдно, наверное, она чуть с ума не сошла, волнуясь за меня”.

– Конечно не будете. Ты, – Анпил ткнул пальцем в Гана, – три дня дежуришь по лагерю.

– За что всех-то наказывать? – робко возразила Лиза. – Можно я ему хотя бы готовить помогу?

– Нет уж, вдвоем я вас больше не оставлю.

– Поддерживаю, – кивнула Дара. – Вы друг друга подначиваете на всякие глупости.

– Ган не виноват, это я его уговорила. Разозлилась, что ты меня не отпустила… Это правда был глупый поступок, прости!

– Да нет же, я сам предлагал. Хотелось ее развлечь, а то что она у вас ходит как неприкаянная…