Рецидивист. Век воли не видать

Ворвавшиеся в комнату ОМОНовцы окружили Акробата, и в этот момент его голова взорвалась кровавыми брызгами, разнесенная на куски тяжелой пулей, выпущенной неизвестным снайпером.

***

Столы в кабинете начальника полиции, составлены, как собственно и в других подобных «заведениях» буквой «Т». «Во главе», под портретами президента и министра внутренних дел, восседал полковник Константин Михайлович Дрот – хозяин кабинета, чрезмерно тучный возрастной мужчина, с мясистым крестьянским лицом и носом картошкой. Перед ним, за столом переговоров, ютился Вениамин Тимофеевич Подорожников – заслуженный историк, профессор-востоковед, седой, нескладный, в очках с толстой оправой.

На раздавшийся стук в дверь, Дрот довольно живо отреагировал, рявкнув:

Да!

От его мощного рыка, пожилой профессор слегка поморщился, но ничего не сказал.

Дверь открылась и в кабинет зашла Ольшанская с металлическим пеналом в руках и остановилась на пороге:

– Разрешите, товарищ полковник?

– Проходи, Ольшанская, – поторопил её Дрот, – не стой столбом! Есть, чем перед профессором похвалиться?

Подорожников заметил в руках Ольшанской древний пенал и нервно приподнялся со стула:

– Неужели вам удалось? Вы нашли?

– Не совсем… – слегка «замялась» Ольга.

Подорожников со вздохом обессилено упал обратно на стул.

– Что значит «не совсем»? – потребовал объяснений Дрот. Его лицо побагровело, и он с силой «хватанул» ладонью по столу. – В центре Москвы, можно сказать, средь бела дня, «выставляют» экспозицию наших китайских товарищей, выносят кучу старого барахла…

– Бесценного, как вы изволили выразиться, барахла! – ввинтил Подорожников. – Некоторые экспонаты – национальное достояние Китая!

– Вот-вот разразится международный скандал, – поддержал профессора Дрот, – а она – «не совсем»! Мне уже шею сто раз намылили! – Дрот хлопнул себя лопатообразной ладонью по воротнику форменной рубашки. – Контроль на самом верху! Хотите, чтобы и Он… – Дрот указал на портрет президента, висящий на стене за его спиной. -

…лично к расследованию подключился? Садись, Ольшанская, докладывай!

Ольшанская присела напротив Подорожникова и положила на стол пенал, который тут же схватил профессор и начал вертеть его в руках.

– С помощью наших осведомителей удалось выйти на исполнителя – вора Пырьева, – начала доклад Ольшанская, – по кличке Акробат.

– Задержали этого, акробата? – сурово вопросил подчиненную полковник.

– …не совсем… – стушевалась Ольшанская.

Дрот побагровел еще сильнее и схватился «за сердце»:

– Ты издеваешься, Ольшанская? У тебя других слов, что ли, нету?

– Никак нет, есть, товарищ полковник! – отрапортовала Ольга.

Дрот сморщился и закрыл глаза:

– «Нет», «есть», ну вот, как тебя понять, Ольшанская? Так задержали Акробата или нет?

– Задержали.

– Допросили?

– Никак нет, товарищ полковник!

– Так почему тянете, товарищ майор? – вновь вышел из себя полковник.

– Он скончался. Скоропостижно. От девяти граммов свинца в голову…

– Мля… – Дрот, не сдержавшись, выругался, но вовремя прикусил язык, заметив осуждающий взгляд профессора. – ОМОН подстрелил?

– Никак нет! – доложила Ольшанская.

– Сам что ли? – не поверил полковник.

– Снайпер отработал, – просветила начальника Ольшанская.

– Да чего же все так через жопу-то у вас? – Дрот вновь покосился на Подорожникова, который молча крутил пенал, не обращая внимания на препирательства полицейских.

– Снайпер ему в голову попал, товарищ полковник…

– Не ерничай, Ольшанская! – одернул подчиненную Дрот.

– По всей видимости, он мог вывести нас на заказчика, – предположила Ольга.

– Допустим, – произнес Дрот.

Подорожников прекратил крутить в руках пенал и с печальным выражением лица положил его на стол:

А кроме этого пенала? Ничего не нашли…

– Да, – вспомнила Ольшанская, – был еще один древний документ… такой… трубочкой…

Подорожников вновь оживился и зерзал на стуле:

– «Свиток Драхмадутты»? Самый ценный экспонат в экспозиции! Если мы вернем его китайцам – они нам многое простят! Давайте же его скорее!

Подорожников протянул руки к Ольшанской.

– Он здесь, – произнесла она – в этой коробочке.

– Где? В пенале? – оторопел Подорожников.

Ольшанская кивнула.

– Акробат перед смертью засунул его внутрь.