Не делать? Ну нет! Никогда раньше не испытывала подобного…
– Девочка, прекрати! Энни, вернись! Слышишь? Не смей уходить!
Да, я слышу. Я уже иду. Здесь так хорошо. Мне больше не будет больно. Огонь, зачем ты просишь меня вернуться? Я наконец-то нашла покой.
– Нет, Энни, нет! Посмотри на меня! Не смей! Не уходи!
И зачем так кричать? Что за назойливый голос! Он не дает мне уйти туда, где так тепло и спокойно…
– Энни!
Перед глазами мелькнуло странно знакомое лицо с яростно горящими синими глазами. Какие красивые… Отчаянные. И метель в них красивая. Жаль, что…
– Нет!
Свет окончательно померк, и я погрузилась во тьму.
Глава 3
«Дорогая Бетти! В своем прошлом письме, ты спрашивала, оправилась ли я от странной болезни, подхваченной мною в дороге. Спешу обнадежить тебя, моя дорогая, что чувствую я себя хорошо, и боли меня больше не беспокоят. Доктор Леблан говорит, что это все последствия дождливой арсейской осени. Вероятно, он прав, хотя я не помню, была ли осень в Кене настолько ненастной. Впрочем, как ты знаешь, я многого не помню из своей прежней жизни. К сожалению, память возвращается ко мне с трудом».
И это правда. Я напряженно собираю воспоминания о последних месяцах после помолвки, но дается это нелегко. Провалы слишком велики, и мне приходится напрягаться, пытаясь вернуть утраченное. Понемногу, по кусочку. Как разрозненную картину: отчим, подписывающий брачные бумаги, рэйя Алирия, гордящаяся своей воспитанницей, зависть подруг, радость Бетти. Бетти. Почему-то воспоминания о ней подернуты какой-то странной дымкой. Мне все время кажется, что она сильно беспокоилась о чем-то. Впрочем, неудивительно. Каждое ее письмо полно заботы о моем здоровье, она волнуется, как я переношу суровый северный климат. Как ни странно, новая родина не показалась мне холодной. Напротив. Тепло, безветренно.
«Здесь, в Сарте, солнечно и сухо, а еще тут замечательно красиво. Думаю, когда ты приедешь в гости, тебе здесь очень понравится. Артур говорит, что будет рад твоему приезду. Он даже обещает дать тебе сопровождающих. Он вообще очень добр. Думаю, мне повезло с женихом».
Да, Артур добр ко мне. Он замечательный. Внимательный, чуткий, заботливый. И, похоже, испытывает ко мне сильные чувства.
«Свадьба наша назначена на начало весны, доктор Леблан обещает, что к тому времени я окончательно поправлюсь. Ах, Бетти! Видела бы ты мое свадебное платье. Оно прекрасно! А еще Артур подарил мне парюру из рубинов с бриллиантами. Она изумительно сочетается с моим свадебным нарядом. Впрочем, ты сама все увидишь, когда приедешь к нам в гости.
Остаюсь любящая тебя
Анна Мария Кервуд, графиня Блэквуд.
Сарта, Горинг-Дэйли, Ружен-холл»
Я отложила в сторону перо и задумалась. С того момента, как очнулась в совершенно незнакомой комнате и увидела обеспокоенное лицо неизвестной пожилой женщины, прошло почти три недели. До сих пор помню, как тогда испугалась. Богатая обстановка спальни, тончайшее шелковое белье, мягкая перина. И взволнованная рэйя, спрашивающая меня о чем-то на непонятном языке. Это потом я сообразила, что говорит она на сартском, а тогда, очнувшись от многодневного беспамятства, в страхе принялась отодвигаться от нее, шепча какие-то глупости.
Уже позже, когда в покои вошел высокий, красивый мужчина с внимательным взглядом серебристо-серых глаз, я сумела взять себя в руки и успокоиться.
– Слава богам, вы очнулись, – услышала я низкий голос. – Как же вы напугали нас, леди Анна. Эта болезнь случилась так неожиданно.
– Болезнь?
Я недоуменно взглянула на незнакомца.
– Да, леди Кервуд. Болезнь, – твердо посмотрел он в ответ и поведал мне, что по пути из Кена в Колл со мной приключилась горячка, и я провела в беспамятстве почти две недели. Все это время за мной ухаживала рэйя Аманда, домоправительница лорда Торна.
– Милорд не мог доверить ваше здоровье незнакомому человеку, – объяснила пожилая дама, когда я поинтересовалась, не проще ли было нанять сиделку. – Он очень за вас переживал.
Она вздохнула и бросила незаметный взгляд на стоящего у кровати мужчину.
– Простите, я не представился, – спохватился тот и коротко поклонился. – Артур Эдвард Торн, наместник Сартаны, и ваш жених.
В памяти смутно мелькнуло далекое воспоминание – кабинет городского особняка, довольно улыбающийся отчим, шелест просматриваемых им бумаг, какой-то светловолосый мужчина, пристально разглядывающий меня холодными синими глазами… «Дорогая, позволь тебя поздравить! Лорд Торн, великий наместник Сартаны, попросил у меня твоей руки».
Боги, как болит голова…
– Миледи, вам плохо?
Рэйя Аманда взволнованно посмотрела на меня и дернула сонетку звонка.
– Тира, срочно позови доктора Леблана, – велела она явившейся на зов служанке.
Лорд Торн неслышно подошел к постели и взял меня за руку.
– Ни о чем не волнуйтесь, – произнес он, глядя в глаза. – Никто не причинит вам вред.
Красивое, удивительно мужественное лицо показалось мне печальным, а взгляд серых глаз – удивительно понимающим. И та растерянность, которую я ощущала с момента пробуждения, вдруг куда-то ушла, и мне захотелось довериться этому незнакомому человеку.
– Я не помню, как здесь оказалась. Не могу вспомнить ни помолвку, ни путешествие из Кена, ни сопровождающих. Ничего.
– Успокойтесь, леди Анна, – мягко посмотрел на меня мужчина. – В моем доме вы в полной безопасности.
– Я могу увидеть кого-то из своих людей? Горничную или компаньонку?
Голос был чужим, охрипшим.
– Но вы приехали без них, – удивленно взглянула на меня рэйя Аманда.
– Правда?
Нет, мир определенно сошел с ума! Разве могла наставница отпустить меня к жениху в одиночестве?
– Но тогда кто привез меня в Сартану?
– Леди Анна, давайте мы обсудим все подробности позже? – вмешался лорд Торн. – Вам нужно отдыхать и восстанавливаться после болезни, а остальное пока подождет.
Я с сомнением покачала головой. Даже это движение далось с трудом. Сил почти не осталось, но мне необходимо было понять, выяснить…
– Вы обязательно все вспомните. Только позже, – мужчина улыбнулся, отчего его суровое лицо изменилось, став мягче и словно осветившись изнутри, и осторожно погладил мою ладонь. – Память вернется.
Его слова немного успокоили. По крайней мере, видимой опасности не было, а на смутную тревогу, сжимающую сердце, я постаралась не обращать внимания.
Вызванный доктор подтвердил слова Артура.
– Не беспокойтесь, миледи, – деловито осмотрев меня, сказал Леблан. – Частичная потеря памяти – нередкое явление. Усталость, сильная горячка, ослабленный организм. Стоит вам поправиться, и вы обязательно все вспомните.
С тех пор прошло уже больше двух недель, а я так и не смогла составить полную картину своего путешествия. В памяти мелькали постоялые дворы, скудная природа приграничья, сверкающие ледяные поля, переправа, смутно различимая мужская фигура. Все это мешалось в голове, рассыпаясь бессмысленными фрагментами и никак не желая складываться в единое целое.