Баррикады

– Петя, мы – солдаты. Мы действуем в интересах Эртана.

– Мы действуем в рамках гуманизма! – взвыл Бланка. – Мы можем послать к чёрту задание, да даже и Союз! Никто не имеет права заставить нас убивать!

Роман не верил своим ушам. «Послать к чёрту задание?»

– Ты хочешь сказать, что можешь пренебречь Эртаном? – всё еще в надежде услышать другой ответ, спросил пилот. Бланка с сожалением взглянул на него.

– Да. Лучше быть человеком, чем бездумным солдатом.

– Но останешься ли ты человеком, если убьёшь меня? В рамках ли гуманизма наставлять на другого человека пистолет?

– Я выполню свой человеческий долг, убив убийцу.

– И будешь сам себе противоречить. Подведёшь себя и предашь Эртан.

– Я ненавижу Эртан, – сквозь зубы процедил Бланка. – И меня уже подвели.

Мир вокруг Романа перевернулся, сжался в комок и рассыпался на миллионы частиц. Пилот пошатнулся. Он всё ещё пытался себя убедить, что это у Бланки помутнел рассудок, что он сейчас образумится и опустит пистолет. Но в глубине души пилот уже принял истину.

Бланка закрыл глаза. Задрожал пистолет в его руке, выпуская небольшие ярко-красные заряды. Ноги Крузенштерна подкосились.

Мир почернел, и лишь силуэт истребителя какое-то время боролся с настигающим его мраком.

Задача так и не была выполнена.

Часть 2

Глава 1

«Когда я вижу, как терраформеров оттесняют корабли Легиона, как наше доблестное правительство делает всё ради сохранения мира – я искренне не понимаю, почему так называемые оппозиционные политические элементы вообще имеют право что-то вякать в сторону руководства»

– Из выступления главы Киносуры Ильзера Гартенорридеса, 2916 год

Кораблик, по сравнению с голубой планетой кажущийся совсем крошечным, по широкой дуге облетал космическое сражение между терраформерами и инопланетными кораблями. Вспышки, свет от зарядов и ракет вперемешку с блеском металлических корпусов затмевали великолепие системы Атлантис.

Пётр Бланка, изредка бросая озабоченные взгляды на экран радара, старался проскользнуть мимо всякого другого корабля незамеченным. Терраформеры то и дело возникали в самых непредсказуемых местах сектора, и это сводило с ума. Нарваться на мины или остатки спешно спрятанных после первого визита пришельцев станций крайне не хотелось, поэтому пилот старался смотреть в оба.

Врата приветствовали «Интегру» белыми огоньками. Их корпус был слегка покорёжен в некоторых местах, что было похоже на явление разрушения со временем каменных сводов старого мавзолея.

Бланка зажмурился. Дважды пискнула бортовая панель, сигнализируя вход и выход из гиперпространства.

– Вход в систему, – бортовой компьютер замешкался, будто не узнавая окружающее корабль пространство, – Ветаррес.

Бланка открыл глаза.

Тёмно-синий туман заботливо укрывал огоньки металлических станций, конструкция которых казалась как минимум фантастичной. Вместо гигантских серых колец, нагромождение которых обычно представляло из себя союзный форпост, инопланетные станции напоминали систему труб, к которым в некоторых местах были присоединены те или иные модули. Планета на заднем фоне, безмолвный хранитель ужаса бывших хозяев, казалось, своим успокаивающе синим оттенком поверхности стремилась залечить раны тех, чья жизнь трагически оборвалась волей непредсказуемой судьбы.

Пилот направил «Интегру» в сторону одной из станций. Первой задачей (да и необходимостью любого страдающего любопытством покорителя звёзд) в ходе операции было сканирование инопланетного сооружения для получения стыковочных протоколов. Юркий истребитель быстро достиг необходимого для работы сканера расстояния, и бортовой компьютер довольно заурчал, оповещая пилота о ходе деятельности устройства.

– Сканирование завершено. Получение дополнительной информации для базы данных, – проинформировала Бланку автоматика.

Станция, которую компьютер до этого считал неизвестным обьектом, на дисплее стала обозначаться, как «Неизвестная станция». Бланка выдохнул. Есть!

Пилот переключил на панели управления тумблер ретранслятора.

– Внимание: включён ретранслятор связи. Системы защиты отключены.

«Было бы что отключать», – подумал пилот и уткнулся в экран.

– Обнаружен радиообмен: Неизвестная станция, – сообщение автоматики заставило Бланку вздрогнуть от напряжения. Он набрал в рот воздуха, немного посидел, собирая в голове из крупиц фразу, что намеревался сказать, и наконец отпустил пальцы танцевать на панели управления.

На смотровом окне появилось изображение неизвестного устройства. Это здорово напугало пилота, и его мысли, которые он так старательно собирал минуту назад, вновь разбились вдребезги.

– Вы говорите с автоматической системой. Ваш запрос?… – прохрипел динамик в кабине истребителя.

– Запрашиваю… стыковку, – стараясь как можно чётче произнести каждую букву, сказал пилот.

– Стыковка разрешена. Переходите к посадочной процедуре после появления зелёных огней.

С Бланки как будто сняли удавку. Он поводил из стороны в сторону рукоять управления в поисках зелёных огней и поспешил стыковаться с пугающей неизвестностью.

Так началась агентурная операция для Петра Бланки, в ходе которой он, как добропорядочный пилот Союза, должен был выполнить свою основную задачу – стать важным звеном в процессе создания контакта между инопланетянами и Эртаном. Вероятно, даже повлиять на исход войны с терраформерами.

Но у пилота были другие планы.

Глава 2

«-Вошли в систему. Вражеской активности не наблюдаем. Будем держать вас в курсе, Центр»

– Из переговоров первооткрывателей Интагреса, 2898 год

Он никогда не был одним из них.

Его семья, входившая в число первых колонистов Киносуры, никогда даже и не стремилась получать руководящие должности на объектах пищевой промышленности. Чистая случайность открыла перед двенадцатилетним Петром Бланкой двери в Легион. Подарок судьбы, который он запомнил на всю жизнь.

…Открытый ангар, в который плавно залетал транспортный корабль, был переполнен. Толпа журналистов и зевак, в числе которых был и Бланка, которому повезло оказаться в первых рядах, вмиг окружила трап севшего судна, сдерживаемая рявканьем работников космопорта. Из черноты возник силуэт высокого человека в костюме, окружаемого солдатами в тёмно-зеленой форме. Отмахиваясь от особо назойливых корреспондентов, он заспешил к выходу.

– Никаких комментариев! – резко развернувшись, огласил гость. – Никаких…

Лампы, освещавшие ангар, мигнули; через секунду помещение затряслось, словно всё внутри него было не более, чем закипающими в чайнике частичками воды. Засвистело в ушах, и Бланка инстинктивно лёг на землю, упёршись лицом в бетонный пол. Сквозь пробирающий душу писк пробивались крики вперемешку с редкими невнятными возгласами. Что-то защёлкало, заскрипели металлические конструкции. Бланка поднял голову.

Практически никого не осталось в ангаре; лишь горстка оставшихся людей сломя голову неслись к выходу, пробираясь сквозь остатки разрушенной половины корабля. Пётр последовал их примеру и поплёл застывшими ногами в сторону умирающего красного огонька тревоги над дверью. Когда до неё оставалось всего пару метров, Бланку кто-то с нечеловеческой силой схватил за ногу, и застрявший под металлической балкой человек в костюме с мольбой взглянул на мальчика. Тот что есть мочи схватил гостя за руку и потянул на себя; наконец, металл жалобно заскрежетал, с хрустом выпуская человека из плена. Бланка протащил гостя несколько оставшихся до выхода метров, и, увидев в свете белоснежных ламп санитаров, попытался что-то крикнуть и потерял сознание…

…Через несколько недель ему пришло приглашение в высший кадетский корпус Эртана, где он познакомился с тем, что позже назвал Системой.

Времена были сложные – то было начало 2910-ых годов, и эртановцы только приходили в себя после распада единого государства на сотни республик и «свободных лиг». Солдат обучали с упором на неприемлемость любых лозунгов тогдашнего инакомыслия, и Бланка видел в этом воспитание бездумных машин для убийств. В отличие от своего лучшего друга, сына знаменитого на весь мир борца с режимом, установленным в Анакреоне, Романа Крузенштерна, Пётр старался со всяческим недоверием относиться ко всему, что говорили офицеры. Его догадки и идею о некорректности Системы подтвердило одно, на первый взгляд малозначительное, наблюдение.

То была неделя учёбы пилотированию, где кадеты проживали на военном аванпосте Интагреса. Два офицера сидели за столом и бурно беседовали, а Бланка читал последние сводки с фронта; краем уха он услышал чей-то разговор, и ему стало интересно.