Воскрешение: Роман

– Да ведь мы другие, другие, – продолжал повторять Валера. – Мы другие.

– Валера, – обратился к?нему Натан Семенович, – не принимайте теории о?происхождении слишком близко к?сердцу. Я?понимаю, что вам странно слышать это от меня, историка. Но мы все другие; одинаковых вообще не бывает.

В?этот момент неожиданно заговорила Вера Абрамовна.

– Петр и?Валера правы, – сказала она. – А?ты забалтываешь важное. Я?только сегодня поняла, насколько важное.

Натан Семенович недовольно посмотрел на жену, но промолчал.

– И?что в?этом так уж важно? – спросил Андрей. – Что мы живем на севере? Что по полгода невозможно выйти из дома без шапки?

Валера покачал головой.

– Мы не живем на севере, – ответил он. – Мы и?есть север. Никогда и?никем не завоеванные, несломленные, непобежденные.

– А?так бывает? – вдруг спросила Арина, сидевшая в?углу. – Несломленные, непобежденные?

Андрей встал.

– Ириша, пойдем, – сказал он, – Арина уже очень устала. Да и, кажется, на улице сильно похолодало.

« 7 »

В?голове у?нее все немного путалось: дорога и?стенной шкаф, снег, дедушкины друзья и?Ломоносов.

– Мама, ты нам почитаешь? – спросила Арина.

– Я?устала, – сказала мама, обращаясь, как показалось Арине, больше к?самой себе, чем к?ним. – Сегодня был очень длинный день.

– Ну пожалуйста, пожалуйста, – стал повторять Митя.

– Попросите отца, – неохотно, хотя и?уже сдаваясь, ответила мама. – У?него переизбыток энергии.

– Ты лучше читаешь, – сказал Митя. – Он читает для себя, а?ты для нас.

– И?что вам почитать? – устало, но смирившись, спросила мама.

– Про все, что угодно, – радостно и?согласно закричал Митя и?немедленно почувствовал, что просыпается.

– Про бухту Тикси, – решительно попросила Арина.

– Так тебе же было неинтересно? – удивилась мама и?с?сомнением посмотрела на Арину.

– Теперь будет интересно, точно интересно, уже интересно. Ну почитай, пожалуйста, про снег, и?про собак, и?про реки Лена и?Яна. Теперь же я?знаю, что мы пришли оттуда.

– Мы пришли не оттуда, – подчеркивая каждое слово, объяснила ей мама.

– А?откуда? – спросил Митя.

– Совсем с?другой стороны, – сказала мама как-то недовольно, не проговаривая, даже немного комкая слова; но Аря не обратила на это внимания.

– Ты читай, читай, пожалуйста, – повторяла она.

– А?где мы остановились? – спросила мама.

Арина растерянно замолчала; в?дороге все было так похоже.

– Там, где про ночь, и?про реку, и?про собак, – ответил Митя.

Мама с?недоумением полистала книгу, но через пару минут начала читать.

– «Уже от Якутска дня почти не было, – читала она, – а?за хребтом началась полярная зимняя ночь; только звезды, луна и?сполохи – северные сияния – освещали путь, если не было пурги».

Под приглушенный, размеренный, действительно чуть усталый мамин голос – неожиданно снова ставший ясным, ленинградским, с?вычерченными согласными и?паузами между словами, – под плавное течение слов, ровное, как скольжение полозьев, мягкий, отвесно падающий за окном снег начал превращаться в?поземку, постепенно поднимающуюся все выше, потом в?густеющую ночную пургу; Арина поежилась и?поглубже забралась под одеяло, почти до самого носа; перевернулась на бок.

– «Путешественников с?их тремя нартами, – слушала она, – до Новосибирских островов сопровождали еще пять нарт с?их каюрами (вожаками), которые везли запас корма для собак, провизии и?всякого снаряжения для людей, назначенного для склада на островах и?для прокормления всех по дороге туда. Путь шел на северо-восток по одному из рукавов янской дельты, мимо брошенного поселения Устьянск, оставленного людьми из-за частых наводнений. Теперь это селение исчезло бесследно».

«Теперь? – сквозь смутную северную ночь подумала Арина. – Интересно, а?что же там теперь? Неужели все еще так, как в?книге? Или большой каменный город?» А?снег шел, шел и?шел, наметая неровные сугробы, и?она соскальзывала в?черную полярную ночь по дороге из Якутска до бухты Тикси, откуда уже было совсем рукой подать до таинственной и?еще не открытой земли; в?лицо бил ветер, временами глухо лаяли собаки; мимо окна проползали редкие купеческие дома, неказистые избы казаков и?юрты якутов; незаметно и?неожиданно для себя Арина приподнялась над одеялом, подставляя лицо холодному северному ветру, погружаясь в?пространство и?незнакомое, еще не разведанное время. Она вдруг вспомнила о?том, что бабушка говорила им о?дороге, и?стала представлять себе и?бабушку тоже едущей вместе с?ними по прекрасной бесконечной снежной дороге, которая вилась в?дальнее счастье неизвестного, по равнине, которой нет конца.

Митя слушал чуть напряженно, мысленно вглядываясь в?каждое слово, как бы приподнимая его на ладони, иногда непроизвольно задерживал дыхание. Слова погружались в?пространство уходящего времени; а?мимо него скользили снега, низкие берега, высокие берега, дальние горы. Слова были полными и?тяжелыми. Но потом он стал терять эти слова, терять скользящую линию рассказа, проваливаться из живого звука речи в?пульсирующее пространство памяти. Временами он вспоминал сегодняшний вечер: смеющиеся лица взрослых, серьезные лица взрослых; высокие потолки у?дедушки и?бабушки, скругленные сверху оконные проемы, искорки света, плещущиеся в?стекле и?хрустале на столе; твердую упрямую руку пылесоса, уткнувшуюся в?его спину, свое внимательное бесшумное дыхание; эту новую девочку, к?которой Петр Сергеевич обращался так странно – «Екатерина», и?пропавшую Арю; немцев, которые обижали Ломоносова, но Ломоносов все равно оказался прав. Потом, приподнявшись над временем столь близким, но уже уходящим, почти ушедшим, хотя все еще пульсирующим в?душе, он вынырнул назад, к?размеренному голосу мамы, к?напряженному завороженному взгляду сестры; сани скользили по глубокому снегу, дул встречный ветер, как иногда бывает, когда вечером возвращаешься домой на лыжах, на непонятном языке перекликались друг с?другом проводники, лаяли собаки, а?с?высоких берегов Лены дальним воем откликались злые, чуть страшные голоса волков.

– А?когда мы вырастем, мы тоже сможем туда поехать? – спросила Арина. – И?мы сможем ездить на собаках?

– Нет, – немного удивленно ответила мама. – Это же только сказка. Как «Остров сокровищ». Или про драконов.

– А, – сказал Митя, поворачиваясь поближе к?маме, даже, пожалуй, с?некоторым облегчением, – так реки Лены не существует? И?Устьянска? И?на собаках никто не ездит, правда? Мы ведь уже почти взрослые.

– Существует! – закричала Аря, вмешиваясь, перекрикивая, как носильщик на вокзале, не давая Мите договорить. – Неправда! Все существует. И?дорога существует. Я?знаю. Бабушка сказала, что мы родились на севере и?поэтому тоже по ней пойдем.

– Не совсем, – сказала мама спокойно, обращаясь по очереди к?ним обоим. – Река Лена, конечно же, существует. И?Устьянск тоже. Давайте я?вам покажу их на карте.

Она подошла к?книжному шкафу и?сняла с?полки большой атлас.

– Там очень холодно, – продолжила она. – Это одно из самых холодных мест на земле. Но и?красиво, наверное. Эта синяя лента – река Лена. А?вот вам там делать совершенно нечего. Очень плохие люди убили в?тех местах очень много хороших людей. Вы еще узнаете об этом. Вот Устьянск. Думаю, что он похож на совхоз Ленсоветовский, только хуже. Скорее всего, там нет электричества и?все ходят пьяными. Плохие люди специально давали им водку, чтобы им все было все равно. А?остальное сказка.

– И?на собаках тоже нельзя ездить? – подавленно спросила Аря.

Митя посмотрел на нее расстроенно, но и?немного самодовольно, взглядом взрослого.

– На собаках ездить можно, – объяснила мама, – хотя теперь так почти никто не поступает. Может быть, только дикари.

– Значит, можно? – закричала Аря радостно, теперь уже победно оглядывая Митю. – И?Земля Санникова ведь тоже существует?!

– Нет, – ответила мама, этот разговор казался ей все более пустым. – Я?же вам сказала, все остальное – сказка.

– Но ведь собаки не сказка, – возразил Митя, как на гати, с?осторожностью прощупывая землю под ногами своих вопросов. – Скажи, бухты Тикси тоже нет?

– Бухта Тикси есть, – сказала мама. – Вот она на карте.