Апейрон

– Какой объект будем перемещать?

– Нам предстоит переместить не один объект в другое пространство, а все объекты и события, не нарушая связности.

– Это абсурд!

– Наша система научится игнорировать внешний мир и организовывать саму себя посредством выделения в себе планирующих инстанций, назову их «агентствами недвижимости».

– Календарь, дневник, расписание?

– Таким «агентством недвижимости» может стать плановый отдел на предприятии или конституционное право, регулирующее применение всех остальных законов в системе права и то, о чем ты сказал, тоже.

– И даже «агентство недвижимости» познания, судящее о рациональности всего познания?

– С четкими различимыми границами.

– Окей, зачем нам нужны эти агентства? Не-движимости…

Улыбка коснулась глаз.

– Они упрощают внешний мир, выделяя в нем лишь то, что существенно для продолжения процесса системной коммуникации. Таким образом система осуществляет самоупрощение.

– Как система будет организовывать пространство?

– С помощью парадоксального процесса одновременной спецификации и генерализации.

– Это как?

– Каждый предмет будет выделяться как специфический, отличный от другого. Одним и тем же именем будут обозначаться разные события и вещи, воспринимающиеся тем самым как нечто неизменное, естественно, до перехода в новые условия или пространства. И в то же время к этому неизменному система может применять разные реакции, прилагать разные имена в зависимости от состояний самой системы, и для его определения к нему можно применить множество слов.

– Вода в озере Байкал мокрая, жидкая, пресная, а в Атлантическом океане соленая; на Северном полюсе вода – лед, а в бане под Москвой – пар. В Африке во время засухи ее могут желать, в Азии во время цунами – ненавидеть. Водой можно утопить или напоить. Вода может содержаться в смертоносных ядах, но также и в лекарственных препаратах, спасающих жизнь.

– Теперь ты видишь, что прямые связи между системой и средой невозможны, даже в этом пространстве.

– То есть, если, например, «вода = поливать огород», в таком случае ее не будут пить, ею будут только поливать огород? Система начнет рушиться? Если воспроизвести связь «вода = пить», то в системе будет возникать большое количество условностей, при которых она начнет рано или поздно рушиться. Если «вода – это только пить», то пресные источники не надо будет возобновлять и охранять, а воду очищать. Так начнут вымирать целые страны.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Это то, не говоря уже о множестве всего другого, что может случиться. Да, и только с помощью таких вот «агентств» мы сможем наладить в новом пространстве произвольность в отношении языка к предметам наименования.

– Никогда не думал, что это так важно. Ведь в нашем пространстве это работает точно так же. Зря я, конечно, вчера кассира на хуй послал. Сразу же знал, что не стоило.

– Так вот. Чтобы переработать сложность создаваемого нами мира и упростить саму себя, система парадоксальным образом будет вынуждена одновременно усложнять себя и в то же время различать и отделять в себе эти самые «агентства».

– Как в новогоднем подарке: шоколадные конфеты к шоколадным, а карамельные к карамельным. Наводить, так сказать, порядок.

– Да, и не допускать саморазрушения.

– А эти «агентства недвижимости»?

– Что?

– Ведь и они являются системами, и уже саму породившую их систему они будут рассматривать в качестве своего внешнего мира?

– Организация системой ее собственного мира предполагает, как понимаешь, рост сложности. С увеличением числа элементов в системе, например, числа людей, которых мы приведем в новое пространство – их отношения, коммуникации между ними, – все будет увеличиваться в геометрической прогрессии.

– И как это будет все связано? Мы не можем же к крупинке гречки приклеить двадцать телефонов.

– Попробуй это сказать на моем языке.

– Так, сейчас… Кхм… Все, так… Из простой сложности будет возникать сложная сложность, условия которой не позволят реализоваться всем возможным вариантам связей, скажем, людей, которых мы доставим туда, за какое-то разумное время.

– Все верно. Ты молодец! А теперь внимание! Исходя из того, что ты сказал, возникает необходимость избирательных связей, формирования в системе механизмов неконфликтных ограничений контактов. Таким механизмом может служить, скажем, иерархия, где связи возможны лишь на один уровень вверх, вниз или вбок.

– Панки к панкам, чиновники к чиновникам. Кому власть, а кому рок. А если уж ты президентом стал и по дороге из одних связей прошелся, в баре под «Кубик льда» GONE. Fludd дрыгаться не будешь – вовсе не узнаешь о таких песнях. Хотя все, наверное, зависит от сложности системы. А так каждая новая построенная связь будет отражаться и на других, изменять их. Ориентируясь в пространстве, путешествуя по ниточкам связей, можно формировать свою реальность. Если, конечно, по своим ориентирам еще ходишь. Ну, сейчас не будем об этом.

– Да, не будем. Вот все то, о чем мы говорим сейчас с тобой, формулируется в рамках традиционного различения простого и сложного. Душа понималась философами древности как простая, неразложимая на составляющие части сущность, и именно этим обосновывалась ее бессмертность. То же самое относилось к так называемым стихиям в античной философии – огню, воде, воздуху и т. д. Однако это различение простого и сложного обладает своеобразием. У понятия сложности, впрочем, как и у понятия знака, у смысла, у мира нет другой стороны, нет антонимов, нет противопонятия. Поэтому та сложность, о которой мы говорим, работает лишь с внутренними подразделениями – избирательно-сложным и случайно-сложным.

– А нельзя нам с этим новым пространством и его системой как-то попроще? Взмахом какой-нибудь волшебной палочки, например.

– Можно, конечно. Но ведь механизмы волшебной палочки кто-то заложил. Вот и мы, как ты помнишь, создаем свой продукт, как раз-таки наподобие волшебной палочки. Чтобы другие по ее взмаху понятно и легко могли перемещаться между пространствами. А так как такой палочки еще нет, ее надо нам с тобой создать. Внедрить в материю алгоритм.

– И почему мы?

– Сконцентрируйся. На чем мы остановились?

– На сложности, которая работает с внутренними подразделениями – избирательно-сложным и случайно-сложным.

– Так вот. Именно избирательная сложность требует временного измерения, последовательной смены отношений между элементами системы, темпорализации сложности. Решил, например, в этой системе научиться пилотировать самолет – для этого тебе стоит инвестировать время, ресурсы и, как говорят, желание.

– Ага, а вот это темпо…?

– Темпорализация? Проще говоря, процесс, связывающий части содержания, находящиеся в нашем случае в разных пространствах.

– То есть молоко «Веселый молочник» из этого пространства мы связываем с какой-то штукой из другого. А зачем в рамках создания системы в новом пространстве нам заниматься и этим?

– Это важный процесс производства временных различий. Так как и в нашем, и в том пространстве будет происходить различение и отделение объектов и событий. Как ты понимаешь, в каждом из двух пространств объекты и события, над которыми совершается то самое различение, разные. Говоря обычными словами, постоянное извлечение смыслов из одного объекта или события. Объектов и событий даже в одном пространстве немало. В таком движении по обе стороны двух пространств мы их и свяжем. Темпорализация сложности.

– Как мы заложим эту связь?

– По принципу That which acts и Subjected.

– Тот, кто действует. И тот, над кем действует.

– В том смысле, что он, этот действующий и испытывающий на себе действие, будет находиться в подчиненной позиции по отношению к другим элементам.

– Как в сексе? Актив, пассив.

– Типа того. На этом мы построим территорию чувств и суждений, погружая ее в различные формы времени. Мы переосмыслим все от эстетики до политики.