Канатоходец

– Я выйду, но сначала давайте разбудим остальных.

Через десять минут они убедились в том, что охрана по-прежнему находится на месте. Маккриди захлопнул дверь.

– Я не слишком нравлюсь этому ублюдку. Пуля просвистела у самой щеки.

– Я видел его, – сказал Денисон. – Стрелял со скирдов, не больше. Он мог убить вас, но не стал этого делать.

– Туман сгущается, – заметила Диана.

– Собираем вещи, – решил Маккриди.

Все, кроме Денисона, глядевшего в окно, начали паковать рюкзаки. Через пятнадцать минут Маккриди подошел к нему.

– Вы не собираетесь уходить?

– Видимость упала до пятидесяти ярдов, – сказал Денисон. – Любопытно, что произойдет, если кто-нибудь выйдет из хижины сейчас.

– Если тот парень все еще сидит в тростниках, то он нас не заметит.

– С чего вы решили, что он остался на месте? Если у него есть хоть капля разума, то он подошел поближе, как и остальные.

– Остальные?

– По логике их должно быть четверо: по одному наблюдателю и сменщику сзади и спереди.

– Не уверен, – проворчал Маккриди. – Это лишь теория.

– Попробуйте высунуться из заднего окна, – сухо предложил Денисон. – Но кое в чем вы правы: здесь есть неувязка. Шмидт мог оставить двух охранников прямо здесь, в хижине, и таким образом сэкономить двух человек.

Маккриди покачал головой.

– Нет, Шмидт – ученая птица. Когда у вас есть винтовки, убивающие с расстояния в четверть мили, то вы не станете сидеть в трех ярдах от охраняемых. На близком расстоянии внимание охранника можно отвлечь разговором, его можно обмануть ложным движением. Мы не можем разговаривать с этими прохвостами, а они разговаривают с нами на языке пуль.

Он постучал по оконному стеклу.

– Но Шмидт не предусмотрел этого тумана. Когда видимость упадет до десяти ярдов, думаю, нам стоит рискнуть.

– Тогда рискуйте в одиночку, – холодно сказал Денисон. – Если вы думаете, что я согласен бродить в тумане, когда поблизости находятся четыре снайпера с автоматическими винтовками, то вы просто сумасшедший. Может быть, они и не хотят убить нас намеренно, но убьют наверняка, стреляя наугад. Я не пойду, Лин тоже останется здесь. И Хардинг – если мое слово хоть чего-нибудь стоит.

– Такой шанс, и вы не хотите им воспользоваться, – с отвращением пробормотал Маккриди.

– Мы не на скачках, и рисковать бессмысленно. Скажите-ка: допустим, вы выбрались из хижины. Куда вы направитесь?

– Назад, в Вуотсо, – ответил Маккриди. – Мы не промахнемся, если пойдем вдоль края болота.

– Не промахнетесь, – согласился Денисон. – И чехи тоже не промахнутся. Вы собираетесь сделать самое очевидное. Подойдите сюда.

Он подошел к столу и расстелил карту, используя патроны Хардинга в качестве грузов на уголках.

– Я вообще не рекомендую уходить из хижины – сейчас, по крайней мере, но в случае необходимости мы должны выбрать этот путь.

Маккриди взглянул туда, куда указал Денисон.

– Через болото? Да вы спятили?

– Отчего же? Это неожиданное направление. Им и в голову не придет, что мы можем пересечь болото.

– Вы определенно спятили, – убежденно повторил Маккриди. – Когда мы спускались с предгорий, я внимательно рассмотрел это болото. Совершенно невозможно определить, где кончается вода и где начинается суша, а там, где есть вода, вы не знаете глубину. При видимости не больше десяти ярдов вам предоставляется стопроцентный шанс утонуть.

– Нет, если мы возьмем лодку, – возразил Денисон. – Две женщины и один мужчина сидят в лодке, двое мужчин идут сбоку и толкают ее. На глубоких участках они цепляются за борта и плывут, а те, что сидят в лодке, начинают грести, – он постучал по карте. – Ширина болота две мили – даже в непроглядной темноте его можно пересечь за четыре часа. Достигнув берега, мы двинемся на восток и попадем на главную дорогу, ведущую от Рованиеми к северу, – он склонился над картой. – Мы выйдем на пес где-то между Вуотсо и Танкапиртти. В общей сложности переход займет от семи до восьми часов.

– Черт меня побери! – произнес Маккриди. – Вы действительно все это продумали?

– Только на крайний случай, – Денисон выпрямился. – На мой взгляд, время еще не пришло. Здесь намного безопаснее, чем снаружи. Если бы выбраться отсюда стало для нас вопросом жизни и смерти, то я бы предложил этот путь, но только не сейчас.

– Вы самый невозмутимый и логичный сукин сын, с которым мне приходилось встречаться, – возмущенно сказал Маккриди. – Хотел бы я знать, что может вывести вас из себя. Неужели вы даже не чувствуете раздражения из-за того, что чехи одурачили нас?

– Скорее я доволен, что все мы еще живы, – с улыбкой ответил Денисон. – Кстати, раз уж вы сторонник демократических методов, то я и в этот раз готов поставить вопрос на голосование.

– Чушь! Вы поступаете правильно или неправильно, и голосованием тут ничего не изменишь. Мне кажется, вы правы, но я не…

Его слова прервал одиночный выстрел, секунду спустя сменившийся короткой очередью из автоматической винтовки. Маккриди и Денисон молча переглянулись. Снова треснул выстрел, более слабый, чем винтовочный, и окно хижины разлетелось вдребезги.

– Ложись! – заорал Маккриди, падая на пол.

Он вытянулся ничком на полу хижины, затем медленно повернулся на бок и посмотрел на Денисона.

– Кажется, время все-таки пришло.

Глава 36

Снова наступила тишина.

– Последний выстрел вроде бы был сделан из пистолета, – сказал Маккриди, все еще лежавший на полу. – Надеюсь, что из пистолета.

– Почему, ради всего святого?

– Молитесь, чтобы они не начали палить по хижине из своих чертовых автоматических винтовок, – мрачно произнес Маккриди. – У этих натовских штучек страшная убойная сила. В Северной Ирландии их пули пробивали дома насквозь: входили в одну стену и выходили через другую.

Денисон повернул голову.

– С тобой все в порядке, Лин?

– Да… думаю, да, – дрожащим голосом ответила та.

– А со мной не в порядке, – сказал Хардинг. – Кажется, меня зацепило. Рука совсем онемела.

Диана, пригнувшись, пересекла хижину и опустилась рядом с Хардингом.