Томка вне зоны доступа

Знаете, у меня довольно сложные отношения с алкоголем. Назвать себя пьяницей я не могу (хороший бы из меня получился отец-одиночка, кабы я беспрестанно заливал за воротник). Но и умеренно пьющим я тоже вряд ли являюсь. Оно как-то всё перманентно. Дома у меня есть бар, иногда я позволяю себе просто так опрокинуть соточку перед ужином, а если случаются авралы и стрессы на работе, то я прибегаю отнюдь не к помощи дыхательной гимнастики. В общем, могу пить, могу не пить, как говорится. Но вот в чем петрушка: стоит мне сделать пару глотков чего-нибудь крепкого, я превращаюсь в рохлю. Не то чтобы из меня можно вить веревки, но я становлюсь более податливым. Моя дочь Тамара успешно этим пользуется с тех самых пор, когда поняла, что несвязная речь папы, блеск в его глазах и глупый смех – это не признаки усталости на работе или хорошего настроения.

Сейчас, сидя за столиком в ресторане «Гранат», уже спустя пять минут после первого бокала я начал думать, что идея провести здесь переговоры, возможно, не так уж и плоха.

– Откуда вы узнали о моем агентстве? – спросил я, ковыряясь вилкой в салате.

– Это важно?

– Бывает, что и важно, но вообще это наш традиционный вопрос. Мы должны понимать, какие способы коммуникации эффективны. Больше половины новых клиентов приводят другие наши клиенты, остальные приходят с улицы по рекламе. Так откуда вы?

Рыжий вытер губы салфеткой, потянулся к графину.

– Скажем, мне вас рекомендовали.

– Кто, если не секрет?

– Наверно, не секрет, но я пока воздержусь. Знаете ли, он что-то вроде артиста больших и малых театров, фамилия которого слишком известна, чтобы я ее называл. По крайней мере, ссылаться на него он не разрешал, хотя и не запрещал.

– Как все сложно.

Дмитрий якобы с сожалением развел руками.

Мы выпили по второй. Мне стало еще теплее. Суметь бы остановиться вовремя…

Компания за соседним столом продолжала поздравлять Аллу Ивановну. Из пафосных речей я не совсем понял, что они отмечают – юбилей, повышение по службе или рождение внука. Я узнал лишь, что она прекрасный специалист и сказочная жена. Насупленный мужик в углу зала заказал еще водки и вторую порцию стейка. Молодежь перешла на кофе. Парень с хвостом у барной стойки грыз фисташки и чем-то грузил бармена. Новых посетителей не прибавилось.

– Дмитрий, по телефону вы сказали, что подробности своего дела расскажете при встрече. Я уже весь внимание.

Он посмотрел на меня пристально, будто размышляя, пора ли приступать к сути. В этот момент затренькал мой телефон.

– Извините.

Я нажал на иконку приема вызова.

– Паап, – вкрадчиво начала Томка, – ты где?

– Доча, ты же знаешь, как я люблю этот вопрос. Мне твоей мамы хватило.

– Знаю, знаю. – Голос у нее был какой-то грустный. – Так ты где все-таки?

– У меня встреча.

Краем глаза я заметил, что Дмитрий улыбается. Я снова коротко извинился и покинул кабинку. Терпеть не могу, когда кто-то посторонний слушает наше с дочкой щебетанье.

Я вышел на свежий воздух. Ресторан располагался на пешеходной улице вроде московского Арбата – скопище баров, архитектурных форм, причудливых скульптур, художников, музыкантов, книготорговцев. Сейчас по ней толпами гуляли истосковавшиеся по теплу горожане, и пестрота их одеяний радовала глаз.

Я присел на скамейку недалеко от крыльца ресторана.

– Так, Томыч, у тебя все нормально?

– У меня – да.

– А у кого нет?

Она вздохнула.

– Да так, ерунда, не обращай внимания. Ты когда придешь?

Я посмотрел на часы. Начало шестого. Время даже не детское, а рабочее.

– Пока не знаю. Надеюсь, за часок-полтора управлюсь. Плюс время на дорогу. Я не за рулем сегодня, так что времени уйдет больше.

– Ты выпиваешь?

– Не без этого.

– В офисе?

Я помедлил с ответом. Порой доченька устраивала мне странные и беспочвенные допросы (материнские гены играют?), и я на автомате начинал юлить, как когда-то в разговорах с Мариной. Сейчас у меня не было абсолютно никаких причин врать, но я сказал:

– Да, в офисе, на крыше.

– Понятно. Ты только сильно не увлекайся… есть разговор.

– Дочь, ты меня пугаешь.

– Да ничего страшного. Я ж говорю, со мной все в порядке. Давай сильно не задерживайся и звони, если что.

– Обязательно. Том, там это… в холодильнике есть гуляш, отвари себе макароны, что ли. Не сиди голодом.

– Оки!

Она отключилась.

Я посидел немного, покурил. Все-таки не лежала у меня душа к общению с этим рыжим типом, хоть убей, и даже, кажется, коньяк не очень помог. Мутный он какой-то, загадочный, и манерничает, как Дэвид Суше в роли Пуаро. Но теперь поздно брыкаться. Раз уж позволил себя уговорить, изволь бить чечетку.

Я вернулся в зал. По дороге к своему столику оглядел шумную компанию. Алла Ивановна представляла собой живое воплощение советской бухгалтерии – круглая, щекастая, с большой копной черных волос и будто приклеенной к лицу улыбкой. Поздравляли ее двое сереньких мужчин за пятьдесят и две женщины помоложе без особых признаков. Все они, наверно, были коллегами – слишком уж типичное поведение. Стол ломился от бутылок и блюд, и останавливаться ребята, похоже, не собирались.

– Извините еще раз, – сказал я, вернувшись на свое место. – Дочь потеряла.

– Ничего, я все понимаю.

Судя по выражению лица, Дмитрий не очень переживал из-за моей разлуки с ребенком.

– Итак, – продолжил я, – внимательно вас слушаю.

– Антон, должен вам признаться, что не я ваш клиент. Я его представитель.

– Это не принципиально, мне нужна суть.