Томка вне зоны доступа

– А суть дела раскроет он сам.

Дмитрий указал рукой на вход в зал. Я обернулся…

…и обомлел.

Господин Валуйский собственной персоной! Как писала и пишет о нем пресса, «известный антиквар и ценитель старины». Ха! По мне так он обычный барыга, перегнавший за границу десятки раритетов. Имеет много контактов, в том числе на таможне и в наших ментовских кругах. С ним работали и продолжают работать перекупщики, ювелиры, прочий полезный люд. Для него скупают у стариков за бесценок предметы, он приводит их в товарный вид и перепродает. В общем, уважаемый человек, часто выступающий в средствах массовой информации как эксперт по культурному наследию.

Судьба свела меня с ним восемь лет назад. Он проходил по делу о потерянном Медальоне Непорочного Зачатия – магической штуковине, которая, по легенде, принадлежала чуть ли не самой сестре милосердия Екатерине Лябур. Этой женщине приписывают мистическое общение с Пресвятой Девой Марией. Рассказывают, что в 1830 году во время эпидемии холеры в Париже эта самая Дева Мария явилась к Лябур и повелела изготовить чудесный медальон, который исцелит больных и принесет благодать и счастье всякому, кто будет его носить. В христианском мире сей артефакт до сих пор весьма почитаем. Одна такая штуковина попала к Валуйскому, и он был уверен, что это тот самый, аутентичный Медальон, изготовленный Лябур в девятнадцатом веке. Так ли это на самом деле, сейчас уже не узнаешь, потому что наш успешный антиквар его где-то посеял, а потом уже и я потерял связь с ним самим.

Шумная была история, довольно неприятная, коснувшаяся, помимо прочих, и членов моей семьи, и вспоминать о ней я не люблю. Но вот Валуйский вновь передо мной – такой же толстый, лоснящийся, с золотой цепью на бычьей шее, в белых штанах и рубашке. Даже штиблеты белые. Все как в тот раз, когда я впервые его увидел. И дышит так же натужно.

Наверно, мне полагалось подняться для рукопожатия, как это сделал Дмитрий, но я прирос задом к дивану. Валуйского сопровождали «два дюжих парня из ларца, одинаковых с лица». Мне никогда не нравилась эта публика, несмотря на большой опыт службы в органах.

– Вижу, вы рады меня видеть, – произнес Владимир с иронией, присовокупив кисловатую улыбку. Чтобы не заострять внимание на торжественности момента, я с невинным видом развел руками. – Позволите, я присяду?

Я молча отодвинулся к окну, перетащив с собой тарелку с салатом и бокал. Валуйский грузно опустился рядом. Его свита пристроилась за двухместным столиком в центре зала.

– Что тут можно выпить?

– У нас есть коньяк, – подсуетился Дмитрий. – Можно заказать еще, бокал сейчас принесут.

– Не стоит, – возразил антиквар. – С моим-то здоровьем…

Я продолжал хранить молчание, пытаясь справиться с эмоциями. Во что он опять влез и зачем ему я?

Валуйскому принесли апельсиновый фреш, он отпил немного, оглядел нас с Дмитрием задумчивым взглядом, постучал пальцами по столу. Я ждал вступления. В конце концов, он тут заказчик, а я не умею читать мысли.

Сделав еще глоток, он начал свою речь – так же по-барски и нарочито образно, как и в первую нашу встречу.

– Я рад, Антон, что вы нашли время для меня. И рад, что согласились встретиться именно здесь. Дело в том, что это место имеет принципиальное значение.

– Поясните.

– Все просто. В этом зале находятся люди, среди которых я хочу найти одного. Вы можете помочь.

И хитренько так посмотрел на меня: мол, слабо, сыщик?

Тут уж я не стал молчать. Весь лоск приличного переговорщика слетел с меня, как свежий снег с ботинка. Я им не цирковая мартышка.

– Решили поиграть в «Убийство в «Восточном экспрессе»? Извините, квесты не по моей части.

Я вытер губы салфеткой, отодвинул тарелку. Весь мой решительный вид должен был говорить, что я собираюсь откланяться. Клоуны…

– А вы не спешите с ответом. Оглядитесь вокруг. Уверен, поставленная задача вполне вам по силам.

Я огляделся. Нет, я вовсе не собирался ему потакать, но голова моя сама собой начала вертеться. Это было рефлекторное движение: если тебе скажут, чтобы ты не думал о синем квадратном апельсине, ты непременно его представишь во всех деталях.

– Что скажете? – подначил Валуйский.

– Скажу, что ошибся насчет «Восточного экспресса». Это, пожалуй, «Десять негритят». Вы обманом затащили всех этих людей в одно место и в одно время? Если так, то это ювелирная работа.

– Да, мы тоже кое-что умеем, – не без гордости заявил Антиквар.

– И что натворил этот бедолага? Украл у вас Кольцо Саурона? Подменил чайное ситечко эпохи Рюриковичей?

Меня несло. Во-первых, я выпил, а во-вторых, я всегда верил, что злость полезнее любых других эмоций, включая сострадание. И я был сейчас чертовски зол на них всех – и на Дмитрия с его армянской кухней, и на жирную сволочь в белом, и на его туповатую свиту.

Валуйский же, напротив, явно получал удовольствие.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил я.

– Так, вспомнил кое-что.

– Предавайтесь воспоминаниям и дальше, а я пойду, меня ждут.

Я поднялся. Антиквар не предпринимал никаких попыток освободить мне дорогу. Нелепая картина.

– Послушайте, милейший…

– Ну будет вам, Антон, будет. – Валуйский жестом предложил мне сесть обратно. – Я пошутил.

– В смысле?

– В прямом. Не будет никакого квеста. Хотя, признаюсь, мне жаль, могло получиться занятно.

Я вздохнул, медленно опустился на диван. А что мне оставалось делать? Не по башке же его бить. Дюжие молодцы разобрались бы со мной за пару секунд.

Я плеснул себе еще коньяку, никому больше не предлагая. Дмитрий и Антиквар переглянулись. Я выпил залпом, занюхал рукавом. Совсем как в студенческие времена…

– Владимир, либо вы перестаете говорить загадками, либо я выхожу через окно.

– Хорошо. – Он приосанился, стал серьезным. – Это действительно я собрал всех этих людей, но не обманом. Это сотрудники моих офисов, проедают и пропивают казенные деньги. И у них, кстати, неплохо получается. – Он обернулся к соседней компании. – Ребята, отбой! Давайте там поскромнее!

«Ребята», чествовавшие Аллу Ивановну, притихли. Теперь я слышал за спиной только звон столовых приборов. Остальные посетители ресторана – «дальнобойщик», сладкая парочка и волосатый парень за барной стойкой – с любопытством наблюдали за нами. Похоже, все это время клоуном на манеже был я.

– Чудненько. И зачем это?

– Так, хотел немного поиграть. Знаете ли, я всегда считал, что месть – это такое блюдо, которое надо подавать непременно горячим и под коньячок. Правда, Дима предупреждал меня, что вы не поведётесь, но попытка не пытка.

– За что же вы мне мстите?

Он вскинул брови: дескать, сам не догоняешь? Я сделал вид, что не догоняю.

– Знаете, Антон, я давно отпустил историю с пропажей Медальона. В моей работе случаются провалы, и убиваться по каждому не хватит здоровья. Но за прошедшие восемь лет вы еще не раз переходили мне дорогу, хотя даже не догадывались об этом.

– Когда это?

Валуйский посмотрел на Рыжего. Тот охотно пришел на помощь.