Скажи пчелам, что меня больше нет

– Это правда, – подтвердила я, отцепляя от волос липкие пальчики Огги и с наслаждением вдыхая медовый аромат. – Джем, не знаешь, где дедушка? Сможешь его позвать?

* * *

В конце концов я нашла Джейми сама: он спускался между деревьями с четырьмя пойманными в силки кроликами.

– Как раз вовремя! – сказала я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. От него пахло свежей дичью и влажной хвоей. – Будет чем накормить гостя за ужином. А поскольку это Джон Куинси…

Джейми просиял.

– Майерс? – Он вручил мне мешок с кроликами. – Ты не спросила, как там его яйца?

– Нет, он сам мне сказал: по-прежнему там, куда я их приладила. По его словам, отлично функционируют. Кстати, он принес нам пчелиный рой. И не только.

– Как он умудрился притащить пчел?

– Буквально на себе, – ответила я, пожав плечами.

– Надо же… А что он еще принес?

– Письма. Говорит, одно из них адресовано тебе.

Джейми не замедлил шаг, однако в его взгляде мелькнуло едва заметное колебание.

– От кого?

– Не успела спросить. Он как раз высвобождался из пчелиного плена, а Джем никак не мог тебя найти, вот я и отправилась на поиски.

Я чуть было не добавила «возможно, оно от лорда Джона», но вовремя прикусила язык. Конечно, они продолжали разговаривать (исключительно по необходимости), только старой дружбе между Джейми и лордом Греем пришел конец – как и многолетней переписке. И хотя я никогда бы не признала, что в этом есть моя вина, глупо было отрицать очевидное.

Чтобы Джейми не заметил моего смятения и не сделал неправильных выводов, я сосредоточила взгляд на тропинке. Однако и у меня неплохо получалось читать чужие мысли: готова поклясться, он сразу подумал о лорде Джоне, когда услышал про письмо.

– Саксоночка, пойду-ка я сперва ополоснусь в ручье, – сказал он, легонько коснувшись моей спины. – Нарвать тебе кресс-салата к ужину?

– Да, нарви, пожалуйста! – Я приподнялась на носочки и поцеловала его.

Через мгновение показался дом; Брианна поднималась по склону от Хиггинсов, неся в руках несколько буханок хлеба, и я поспешила отмахнуться от мыслей о Джейми и Джоне Грее.

– Мам, давай я ими займусь. – Бри кивнула на кроликов. – Мистер Майерс говорит, что солнце уже садится и тебе надо непременно благословить пчел, пока они не заснули.

В прошлом я иногда держала пчел, но о подобных ритуалах слышала впервые.

– А он, случайно, не сказал, как именно их надо благословлять?

– Нет – по крайней мере, мне. – Она с веселой улыбкой забрала у меня заляпанный кровью мешок. – Хотя Джон Куинси наверняка знает. Он ждет тебя в саду.

* * *

Сад, окруженный заостренными кольями для защиты от оленей, напоминал маленькую крепость. Ни один забор не может защитить от всего на свете, поэтому я всегда предусмотрительно озиралась по сторонам, открывая калитку. Как-то я застала здесь трех огромных енотов, которые предавались разврату среди поверженных ростков кукурузы; однажды поутру в сад пробрался гигантский орел – расправив крылья, он сидел на бочке с водой и принимал солнечные ванны. Когда я открыла дверь, орел издал испуганный крик, не уступающий по громкости моему воплю, и в панике пронесся над головой, словно пушечное ядро. А в другой раз…

Я невольно содрогнулась при воспоминании о пчелиных ульях в моем старом саду, перевернутых сбежавшим убийцей; аромат меда, вытекающего из поломанных сот на смятую листву, смешивался с тяжелым, сладковатым запахом пролитой крови.

Однако сегодня единственным инородным телом внутри изгороди был Джон Куинси Майерс. Высоченный, в ободранной одежде, он смотрелся совершенно естественно среди побегов репы и вьющейся фасоли с красными цветками – ни дать ни взять огородное пугало.

– Миссис Фрэзер! – поприветствовал он, улыбаясь во весь рот. – Пришли в положенное время, как заявлено в Священном Писании.

– Правда? – Я смутно припоминала, что в Библии говорилось о пчелах. Возможно, Джон Куинси позаимствовал идею с благословением из псалмов? – Э-э… Брианна сказала, мне нужно благословить пчел?

– Дочка у вас просто загляденье! – Майерс восхищенно покачал головой. – Мне пару раз доводилось встречать женщин такого роста, но ни одну из них не назовешь красавицей. Хотя они и были довольно миленькие. И как ее угораздило выйти за проповедника? Неужто святоша может сладить с такой красоткой? Я имею в виду телесные радости. Например…

– Пчелы, – напомнила я, слегка повысив голос. – Что я должна им сказать?

– Ах да!

Он повернулся к западной стороне сада, где на шатком табурете, накрытом доской, стоял видавший виды соломенный улей. Затем, к моему удивлению, вытащил из доверху набитой котомки четыре пустых белых миски из мягкого глазурованного фарфора – его еще называют «кремовым». Это сразу придало церемонии официальный вид.

– Для муравьев, – пояснил Джон Куинси, вручая мне миски. – Многие народы умеют обращаться с пчелами. Чероки, чокто, крики… Наверняка еще уйма других индейских племен, названия которых я не знаю. Но эти миски для улья мне дали моравы, живущие в окрестностях Салема. У них есть интересные традиции.

Я невольно улыбнулась, представив, как Джон Куинси Майерс шагает по улицам Салема в жужжащем покрывале из пчел.

– Неужто вы притащили их из самого Салема?

– Нет, конечно! – Мой вопрос его явно удивил. – Нашел на дереве примерно в миле от вашего дома. Как только услышал, что вы с Джейми вернулись, то сразу задумал принести пчел. Вот и высматривал их в лесу.

– Спасибо! Очень мило с вашей стороны, – искренне заверила я.

Однако в глубине души шевельнулась смутная тревога. Куинси был вольной птицей. Если уж продолжать цитировать Библию, его можно смело назвать «другом сов»[53 - Ветхий Завет (Иов 30:29).]. Он свободно бродил по горам, когда и куда ему вздумается, ни перед кем не отчитываясь.

Из его слов я поняла, что он специально отправился во Фрэзер-Ридж, узнав о нашем с Джейми возвращении. Допустим, хотел доставить письма… Но письма обычно передавали с оказией – через друзей или незнакомцев, которые держали путь в нужном направлении. Если Джон Куинси пришел сюда, чтобы лично их доставить, значит, на то имелась веская причина.

Времени строить догадки не было: Майерс уже завершал краткий экскурс в историю ирландского и шотландского пчеловодства и подошел наконец к сути.

– Многие народы используют благословения для ульев – я знаю парочку. Хотя у меня язык не повернулся бы назвать «благословением» то, что лопочут эти немцы.

– Что же они говорят? – заинтригованно спросила я.

Он сдвинул седые косматые брови, напрягая память.

– Ну, их благословение немного коротковато. Как же там?..

Майерс закрыл глаза, вздернул подбородок и процитировал:

Иисус Христос, вот рой пчелиный!
Летите, мои пчелки, и возвращайтесь.
По милости Божьей, хранимые Господом,
Возвращайтесь целые и невредимые.

Сидите, сидите, пчелки.