Нежный человек

Пальцы ищут авторучку, блокнот уже на столе, побежала первая строка, за ней вторая, официант, еще кружечку, пожалуйста. Сказал же один талантливейший пейсатель: «…как горящей головешкой в муравейник моей памяти»

…Однажды утром, после дождя, я стоял у парадной, курил, ждал пока Валик спустится по лестнице, он не поехал со мной на лифте, на всех обиделся. Потому что ночью собака опять сказала – бля-а. Но моя жена решила, что это доносится из детской комнаты. Утром она сначала допрашивала сына, потом получил и я, сообщив, что пес частенько ругается по ночам.

– Ему надо подстилку поменять, – говорю.

– Меньше надо по рюмочным с ребенком шляться. И не забудь в садике квитанции забрать. Чтоб я больше ничего подобного не слышала, поняли? Оба? Идите.

В общем, утро испорчено. И вот стою, курю, весна, первый дождь прошелестел этой ночью. Вдруг из-за мусорных бачков:

– Не двигайся!..

– Чего?

– Ты один?

– Почти. Игорян!

Он вышел из-за помойки, застегнул ширинку, оглядел меня, будто начальник отдела персонала.

– Ну, как дела?

– Держусь. Вот в детский садик идем.

– Это далеко?

– На Бармалеева, соседняя улица.

– Замечательно, я тоже с вами прогуляюсь, хоть и времени в обрез.

Сдав ребенка воспитателям, пошагали к станции метро «Петроградская», заняли столик в кафе на последнем этаже «Дома Мод». Мужчина за стойкой и официантка смотрели телевизор, Игорек щелкнул пальцами.

– Как обычно.

– А как обычно? – удивился бармен.

– Новенький, – пояснил мне Игорь, – ладно, сам схожу.

Наш столик у стеклянной стены, здесь такие окна, огромные, до самого пола. Там за пыльным стеклом крыши, блестящие от недавнего дождя, дальше, далеко за крышами, прямо на линии горизонта прожекторные вышки стадиона «Петровский», внизу шуршит автомобилями Большой проспект. Я огляделся, посетителей мало, в дальнем темном углу стоял бильярдный стол, там шевелились тени, стучали шары, кто-то отчаянно проигрывал. Бар работал круглосуточно.

Игорек вернулся с графинчиком коньяка, официантка несла рюмки и блюдца с порезанным лимоном и бутербродами.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, и вам. Бильярд давно занят?

– Эти с трех часов играют.

– Значит, скоро закончат. Иди, дорогая, тебя позовут.

Официантка ушла, Игорек наполнил рюмки, понюхал бутерброд.

– Люблю шары погонять, американочку, пул. Я обычно в «Сиреневый туман» хожу. Вздрогнули?

Дзыньк, лимон потек у меня по пальцам, про салфетки забыли.

– Коньяк с утра – замечательно. Правда?

– Чего не звонил? – спрашиваю.

– Дела. Большие дела!

– Да, ну?

– Ты сейчас сколько зарабатываешь?

– У меня график – два через два, ну, шестнадцать, бывает двадцать, если с переработками.

– М-да. И долго это будет продолжаться?

– Что именно?

– У тебя же семья, дети.

– Да все нормально, а, что есть предложение?

Он посмотрел в окно, взор его был мудр, какой бывает только у бездомных псов и алкоголичек.

– Помнишь Эдика с нашей группы?

– Ну?

– Ну. Я его недавно к себе взял, сейчас на «вольво» ездит.

– Так расскажи, может, я пригожусь!

– Может, и пригодишься. У тебя костюм есть, или хотя бы брюки приличные? Придешь в джинсах и кроссовках, с тобой никто даже разговаривать не будет.

– Найдем брюки, что делать-то надо?

– Люди зарабатывают…

– Не хочешь, не говори.

– Что ты нервничаешь? Не так все быстро, сначала надо представиться, на тебя посмотрят, жену возьми.

– Зачем?

– Так солидней, люди там серьезные.