Светлые дни и ночи

– Стоп! Ну, ты и хватил…

– Осознал ли ты, что это самые несчастные на свете женщины – им в тысячу раз чаще клялись в любви, но любовь эту предавали, ибо она требует нечеловеческого напряжения.

– Какого такого нечеловеческого напряжения?

– Ну как же! Мужчине с такой женщиной приходится быть предельно собранным, мобилизовавшим все закоулки своего ума. Он воплощает тип преуспевающего и упакованного владельца тугого кошелька. Он боится совершить мельчайший просчёт, так как прекрасно понимает, что он может быть не прощён. Слишком легко покинуть его и назавтра оказывать знаки внимания другому поклоннику. Ноль риска!

– А на самом деле эти женщины так же ищут простоты и душевности?

– Возможно, но ведь они зачастую вероломны, а разве кому-то хочется быть брошенным?

– Выходит, по-твоему, незачем и напрягаться с такими? Разумнее вовсе не иметь с ними дела?

– Послушай! Ведь мужики, в основе своей, мудрый народец. Они прекрасно понимают, что есть женщины – просто красивые игрушки, какими бы личными сверхкачествами они не обладали, а есть иная категория – жёны.

– Ну и кто же это?

– Посмотри вокруг. Видишь вон ту женщину за стойкой, рядом с Капитаном?

– Ну?

– Это Лера. Климкина супруга. Или Анна, Валькина жена, сегодня её не было. Идеальные подруги жизни. И напротив, посмотри вон туда, видишь чёрненькую девушку в красном платье, не знаю, кто она, но убеждён – штучка та ещё, прирождённая хищница!

– Ну и что за женщины эти генетические жёны? Как я смогу понять, кто передо мной?

– Это невысокие симпатяшки со смешными чёлками и угловатой походкой. Они недолюбливают каблуки. Чулки и стринги для них – реквизит из французского кино. Они сто раз проиграют «любовницам» в умении преподнести себя. Приключения с ними всегда предсказуемы и пристойны. Они менее искусны в сексе, так как им недостаёт опыта. Зато они готовят наваристый борщ и селёдку под шубой, пекут пирожки с начинками и виртуозно управляются с пылесосом. В их доме пахнет клубничным мылом и рисовой кашей на молоке. Одним словом, они – жёны, и притом, заметь, любимые и единственные.

– Юра, ты это серьёзно?

– Серьёзней не бывает, – подмигивает бородач. – Мы мечемся, ищем сами не зная чего. А ведь всё давно изобретено и перепробовано. Стоит только определиться с тем, чего мы на самом деле хотим, как к нашим услугам предоставлены сотни проверенных способов для достижения наших желаний.

– Но свою-то жену ты ведь не любишь!

– Глупости.

– У вас какие-то странные взаимоотношения. Вы и не ругаетесь вовсе, а просто как-то…

– Ага, заметил… Так знай! Вот моя история. Родом я из Одессы. Уличный музыкант с Дерибасовской. Когда пришла пора выметаться из родного города – не поладил с одним недоноском, у которого уйма денег – друзья вывезли меня сюда и женили на знакомой армянке, овдовевшей три года назад. Не до высоких чувств мне было. А теперь есть жена, есть падчерица, есть, наконец, крыша над головой… Да и у неё в доме мужик появился. Вот, крышу отремонтировал. Баню собираюсь ставить. За садом слежу. Деньги в семье завелись. Да и сам с собой поладил, недаром имя моё по-гречески – земледелец. Тут, брат, ещё неизвестно, где больше счастья приобретёшь, по большой любви, или вот как у меня.

– Понятно. Ты извини, что я коснулся этой темы.

– Да, что ты, Ромка, в самом деле? Не стоит извинений.

Вновь повторили по мартини. Несколько минут молча наблюдают за неистовым танцем черноволосой незнакомки в красном платье, что Юрием однозначно была отнесена к категории любовниц. Романа охватывает возбуждение. До него не сразу доходит, что Юра что-то ему говорит.

– Прости, я не расслышал. Повтори, пожалуйста.

– Это всё здо?рово. Ты же не станешь отрицать, что тебе нравится наблюдать за подобными красавицами, и прочими длинноножками, типа Карины.

– Конечно. Ведь даже, когда она не танцует, то ведёт себя как профессиональная женщина.

– Это ты хорошо сказал. От души. Но, бойся! Не этого ищет твой мятущийся дух!

– Это ты тоже хорошо сказал. Скажи же, о великий пророк, чего всё-таки ищет мой мятущийся дух?

Юрий не обращает внимания на Ромкину иронию.

– То, что ты любуешься гармоничными формами – это нормально, – продолжает он, теребя бороду. – Знак формы! Ты наблюдаешь, как они поводят узкими бедрами в танце, как изломанно движется их острый локоток. Тебе особенно сладко в те редкие моменты, когда из-под короткой, в мелкую оборочку, юбки выскальзывает тёмный кружевной ободок чулок. Тебе хочется провести ладонью по этой ножке, погладить колено и исследовать рисунок кружев – это просто здо?рово.

– Красиво излагаешь, чертёнок!

– Спасибо. Так вот, а слыхал ли ты о таком понятии: «мой тип женщины»?

– Не томи. Говори прямо.

– Куда уж прямее, – с полоборота заводится Юрий. – То, что ты видишь – это, безусловно, сильнейшее раздражение зрительного нерва. Только вот за эндорфины отвечают и другие органы! И некоторые из них существенно сильнее.

– А в твою теорию не входят практические опыты с раздражением? Я готов пораздражаться.

– Кончай подкалывать. Я серьёзные вещи тебе говорю. Впрочем, опыт я тебе устрою. Но, попозже.

– Да что ты, Юра, в самом деле? Это я так, привношу в нашу дружескую беседу юмористический элемент. Продолжай!

– То-то! Любовь глазами и любовь, к примеру, объятиями – две совершенно разные вещи. Так же как любовь ушами или, допустим, носом. Для меня, к слову, именно запах женщины, порой играет решающую роль. Причем в почёте естественные, секреторные генетические ароматы, сравнимые с запахом ветра, прибоя, теплой земли или прибитой дождём пыли. Конечно, теперь редкая женщина не глушит их бытовой химией. Но естественный запах есть у каждой!

– Да, я замечал…

– Тактильная любовь особенно остра. Здесь важно качество кожи. Волосики, жирок, определяющий мягкость, читай, податливость форм, гармония косточек.Ну и, наконец, самое важное – анатомическое соответствие. Именно оно определяет комфорт в интимных отношениях! Для меня, например, важно, чтобы мои объятия были сомкнуты, но обязательно наполнены. Чтобы грудь полностью помещалась в ладонь и была не твердой, но и не мягкой как кисель. Чтобы острые косточки бёдер вписывались в мягкие ложбинки внутри моих ответных косточек. Это лишь несколько штрихов. Кроме того, очень важна теплопроводность…

– Так вот зачем изучают в школе законы термодинамики!

– Смейся-смейся. Распределение телесного тепла действительно играет огромную роль. У кого-то холодны кисти рук, а у кого-то кончик носа… У иных – постоянно влажные ладони. Да и вообще, это величайшая наука – управлять контрастом холода и тепла для управления возбуждением! Но даже не это самое главное!

– Опа! Что же может быть главнее самых главных слов? – вновь иронизирует Роман.

– Болевой порог!

– Это ещё к чему? Мы что, приёмчики собираемся отрабатывать?

– Допустим, ты верзила. Она – нежнейшее существо. Ты будешь постоянно делать ей больно, оставлять синяки, просто коснувшись её. В свою очередь, её нежные касания ты не почувствуешь вообще. Другая крайность – ты нежен и деликатен. Она же хочет, чтобы её кусали и шлёпали. При этом естественно сама будет кусаться и царапаться. Твои нежные поглаживания будут её невыносимо скучны.

– Ты меня загрузил. Если я ещё в состоянии что-нибудь понимать, найти свою женщину – чертовски сложная задача!

– Да! Именно, чертовски!

– И, по-твоему, выходит, что и пытаться не стоит?

– О! Как будто и не было выпито литра мартини! В самую точку!