Легенда об императоре Нешедене. Книга первая: Зарождение легенды

К моменту разговора путешественники забрались на вершину дюны, с которой было видно поблёскивающий на свету меч между четырьмя дюнами, словно специально окружившими и охраняющими его.

– Мой меч! – с радостью вскрикнул Тариан и побежал к нему.

– Да, вот он – твой драгоценный меч, – снова задумавшись, сказал Нешеден.

Следом за Тарианом Неш спустился по склону холма и посмотрел на своего товарища, который радостно держал свой серебристый меч в руках, чуть ли не обнимая его.

– Да ладно тебе, успеешь ещё с ним время провести. Пошли уже в Дерту.

– Хочешь отдохнуть и отоспаться? В лучшем случае мы доберёмся к позднему вечеру. Да и у остальных будет много вопросов.

– Всё нормально. Мне не нужен сон, а вот известный чай от Рании я бы не отказался выпить.

– Да, вот что-что, а чай у неё замечательный. Ну что, отправляемся?

– Пошли. Ну-ка скажи мне, в какой стороне твоя деревушка.

– Да прямиком на север.

– Ты всегда хорошо определял стороны света. Из тебя бы получился хороший компас. – Нешеден ухмыльнулся.– Ну что, отправляемся?

– Да, пора бы. Довольно богатый на события выдался денёк.– Тариан убрал свой меч в пояс.– Предлагаю пойти пешком.

– Да пошли уже.

– Иду, иду. Чур, я слева. Кстати, а тебе не жарко?

– В смысле?

– Ну, температура сейчас довольно высокая, а ты гуляешь практически голышом по пустыне.

– А-а-а, это… Нет, мне хорошо. Я и температуру не чувствую…

Эти двое направились прямиком на север, обсуждая самые разные темы, подкалывая друг друга и выясняя своего товарища всё лучше и лучше.

Глава четвёртая: Буря

Север Африки. Полдень. Город, который много лет назад считался столицей Ливии – Триполи, а отныне назывался Дертой. К 31053 году, как и все города, он превратился в жалкую деревушку, население которого едва ли могло насчитывать 37 человек, а весь континент превратился в пустыню. Всё население деревушки уживалось в 13 жилищах, которые выглядели точь-в-точь как у индейцев: небольшие цилиндрической формы дома без окон, чьё основание и стены преимущественно сделаны из камня и глины, а крыша из травы и кустарников и накинута на каркас дома, словно шляпа волшебника. Каждый дом был уникален по-своему. Видимо, когда-то давно каждая семья пыталась сделать свой дом выделяющимся на общем фоне. Именно поэтому все жилища не были похожи друг на друга: стены некоторых домов были раскрашены разноцветными красками, у других домов была цветная крыша, а у третьих было и то, и другое. Особенно выделялось жилище посередине. Оно было больше остальных обычных домов во много раз и находилось в самой середине поселения. Вокруг него по кругу находились все остальные 12 домов, словно оберегая его от возможной опасности. Стены главного здания были исключительно песчаного цвета, словно для сливания с окружающей обстановкой. Крыша дома от верхушки до середины была ярко-жёлтого цвета, а ниже шла в полоску по очерёдности с чёрным цветом. Никого не было видно снаружи, только изредка подвывал ветер и гонял песок в разные стороны, изредка загоняя несколько песчинок в открытый вход главного здания. После того, как в очередной раз песок залетел в главный вход, образовав небольшую горку, откуда-то изнутри послышался возмущённый пожилой, хриплый, женский голос:

– Да сколько ж можно! Когда уже кто-нибудь мне сделает дверь! В конце-то концов, сейчас же 311-й век, а не далёкий-далёкий 5-й!

Брань старухи была слышна отовсюду, но то ли никто не хотел обращать на неё внимания, то ли было некому. В любом случае, вместо отклика старуха услышала лишь завывания ветра между жилищами.

– Эх, ладно, где там моя метла.

Внутри главного здания послышалось копошение. Спустя минуту, приковыливая, ко входу изнутри вышла низковатая, пожилая с виду женщина с метлой в правой руке, о которую она опиралась словно как на трость. Её седые длинные волосы до бедра слегка развевались на ветру. Вся её светлая кожа от старости выглядела дряблой и увядшей, но, несмотря на это, не было ни одной морщинки. Веки опухшие, глаз не видно, бледные губы дрожали даже от самого лёгкого дуновения ветра. Одета она была явно не по погоде: ярко-розовый свитер в жёлтую полоску, на котором вдобавок спереди был вышит белый единорог, на удивление качественные тёмно-синие джинсы, словно недавно купленные в магазине, и деревянные грубые сандалии. Пожилая женщина подошла к появившейся горстке песка, которая скопилась на красном узорчатом ковре у входа, невозмутимо посмотрела на неё и метким движением правой руки смела всё от неё.

– Ибо нечего лежать тут на моём пороге! – рявкнула бабуля и, повернувшись, пошла обратно в дом. – Время всего лишь полдень, а погода уже вечерняя. Похоже, будет песчаная буря, – немного задумавшись, сказала она, после чего посмотрела в направлении Солнца, увидев лишь маленькое светлое облачко. – Да, грядёт буря. Поскорее бы все вернулись. Где ж ты шляешься, Тариан? Раз уж допрыгался, пока жив был, то нечего и прыгать после смерти, – ворчала старуха.

Продолжая негодовать, она ещё раз провела метлой по ковру и направилась внутрь дома. Его конструкция была нетрадиционной для домов подобного плана: из главного коридора вело три двери, из которых две смотрели налево, одна направо, а сам коридор немного поворачивал вправо на кухню таким образом, что не было видно происходящего в самой кухне. Коридор казался немного вытянутым, но в то же время просторным. Красный ковёр, полностью покрывающий пол, вёл до самой кухни, глиняные стены, на которых висели портреты всей семьи – её и Тариана, окрашены в приятный бежевый оттенок, довольно высокий потолок бледно-розового цвета, на котором висела одинокая плоская люстра на три светильника, дополнял спокойствие к домашней обстановке. Оставив метлу при входе и, медленно пройдя на маленькую кухню, выполненную в голубом оттенке, и уже подойдя к столу, бабуля села на ближайший из трёх стульев, сделанных из кайи, и стала настраивать рацию, пытаясь связаться с кем-то. Попутно с настройкой частоты, она осматривала свою кухню. Всё было как обычно: в дальнем правом углу кухни стояла раковина, рядом с которой располагалось множество навесных и напольных шкафов из той же кайи, полностью забитые посудой; в ближнем правом углу одиноко стоял практически пустой холодильник; дальний левый угол украшал стол, за которым она уже привыкла сидеть в одиночестве; на полу, к её большому сожалению, лежал дешёвый паркет, который вдобавок не подходит по цветовой гамме – тёмно-серый; на белом же потолке висела красивая люстра, напоминающая стекающую воду с веток небольшого кустика.

– Да ну настройся же ты, – ворчала бабуля, пытаясь поймать нужную частоту.

Рация издавала истошные звуки в попытках поиска собеседника. После недолгих настроек регулятора, она, наконец, смогла поймать нужную частоту.

– Меня кто-нибудь слышит? – с надеждой в голосе спросила старуха.

– Рания, это ты? – ответил ей грубый мужской голос.

– Геон, где вы?

– Километрах в 100 от Дерты. В этот раз урожай побогаче будет, – его голос чётко отдавался гордостью и напыщенностью.– Примерно через 3 часа придём обратно. Сегодня устроим пир. Наш улов сегодня – целый Носорог-Хамелеон!

– И как вы его собираетесь нести? А готовить-то мне его как? – с явным недовольством спросила Рания.

– Донести-то будет просто, часов за 5 донесём. Мы же тут практически все. Как обычно, в отряде нет только Тариана. Вопрос с готовкой, как всегда, на тебе и Церре.

– Рановато ты приказы издаёшь. Как я помру, тогда и будешь, а до тех пор держи язык за зубами, – резко оборвала Рания. Скоро буря, поторопитесь, а то останемся не только без ужина, но и без вас всех.

– Хорошо, – недовольно ответил Геон. – Конец связи.

– Удачи вам, – уже с некоторой мягкостью ответила Рания.

Связь оборвалась, а вместе с ней и регулятор.

– Как я ненавижу эту рацию… но выбора нет.

Повторив все те же действия, что и раньше, Рания связалась с Тарианом.

– Рания? – послышался заинтересованный голос призрака.

– Идиот призрачный, живо домой! – грозно рявкнула старуха. – Скоро буря, не хватало, чтобы ты сломал свой прибор, а то сам поломаешься как прутик.

– Но ведь я…

– Быстро заткнулся и полетел домой! Ты ведь опять бродишь где-то по Сахаре? – перебила Рания.

– Я…

– Да неинтересно мне! Поднял свой призрачный зад и чтобы был уже через пару часов дома!

– Да что слу…

Рания не стала дослушивать ответ Тариана. Неизвестно почему для самой себя она была уверена, что с ним всё будет хорошо. Однако, старуха помимо попыток Тариана что-то сказать услышала чьё-то хмыканье рядом с призраком, и это её беспокоило.

– Неужели всё-таки смог найти что-то? – с недоверием к собственной мысли сказала Рания вслух. – А, ладно, вряд ли он снова детёныша Слюнивца принесёт. Даже если и принесёт, то отправлю его с ним туда, откуда он его взял, не хочу я снова колдовать новый ковёр.

Рания убрала руки от рации, та замолчала. Тяжело встав со стула, старуха медленно пошла к выходу из дома, заглядывая во все комнаты, в которых не было ничего видно из-за темноты. Конструкция дома позволяла это сделать – они шли в шахматном порядке. Взгляд Рании менялся от комнаты к комнате – она словно вспоминала события из своей жизни, связанные с каждой комнатой. Наконец дойдя до выхода, она посмотрела в сторону соседних домов. Несмотря на свой статус вождя, она считала себя самой обычной старухой и была не прочь проводить время, беседуя с кем-то.